Майкл Коннелли - Пылающая комната

В центре города стояло приятное тепло – не то что в аэропорту, где от океана всегда тянуло холодом. Пока Босх шел по Первой улице и через Маленький Токио, солнце согревало ему плечи. Переходя мост, он заметил, что в переплетение ограды воткнут маленький букет цветов. К нему было прикреплено картонное сердечко с надписью: «Памяти Ванессы». Сам не зная зачем, Босх достал телефон и сфотографировал этот импровизированный мемориал, посвященный какой-то женщине – или, возможно, девушке, – которая прыгнула с моста. Расставленные рядом камеры не могли помешать всем самоубийцам.

Гарри подошел к перилам и посмотрел вниз. Не пожалела ли Ванесса о своем решении в те короткие секунды, когда летела в воду?

Босх взглянул на часы и пошел дальше. Через пару кварталов он оказался на Мариачи-плаза. Как обычно, в субботний день на маленькой площади толпилось много музыкантов, местных жителей и уличных торговцев. Босх подумал, что в ту субботу, когда подстрелили Орландо Мерседа, здесь была такая же суета. Возможно, стрелок на это и рассчитывал. Больше людей, больше паники, больше разбегающихся во все стороны зевак. Может, это входило в его план?

Гарри перешел через улицу и стал пробираться сквозь толпу. Две или три группы мариачи исполняли песни, но это не было похоже на музыкальную дуэль. Скорее они просто разогревались в ожидании заказов, которые рассчитывали получить сегодня вечером.

Босх увидел, что дверь в книжный магазин открыта и внутри толпится много людей. Рядом висел рекламный баннер. «Лос-Анджелес – как мозги. Их используют на двадцать процентов. Представьте, что будет, если использовать все сто!»

Босх направился к метро, поскольку прогулка заняла больше времени, чем он ожидал, а ему не хотелось опоздать на встречу с Вирджинией Скорняк. Он решил проехать одну остановку в подземке. Можно выйти на станции «Маленький Токио», а дальше пройти пешком. Это сэкономит ему четверть часа.

Но когда Гарри подходил к эскалатору, его кто-то окликнул. Он оглянулся и увидел Люси Сото.

– Что ты здесь сделаешь? – поинтересовался он.

– То же самое я хотела спросить у тебя, – ответила напарница.

Босх пожал плечами. Он не собирался рассказывать Сото о своей встрече с репортершей, по крайней мере пока.

– Так, решил взглянуть, как тут бывает по субботам. В тот же день недели, когда случилась стрельба. Просто почувствовать это место, приглядеться.

– У меня та же история.

Босх кивнул. Не зря он думал, что из нее выйдет хороший детектив.

– Ты собираешься ехать на метро? – осведомилась Сото.

– Да, – отозвался Гарри. – Я оставил машину возле офиса и пришел сюда пешком. Метро сэкономит мне время.

– Хочешь сказать, что у Гарри Босха есть единый билет?

Она его подкалывала. Намекала на то, что он, старомодный консерватор, не любит всяких новшеств. Метро в городе появилось сравнительно недавно, и местные старожилы его не жаловали.

– Вообще-то есть, – ответил Босх. – Никогда не знаешь, где он может пригодиться.

– Хочешь, я тебя подброшу? У меня машина.

Люсия кивнула в сторону фургончиков, припаркованных вдоль площади. На каждом из них было написано название музыкальной группы и телефонный номер. В конце длинного ряда стоял красный двухместный кабриолет с опущенным верхом.

– Звучит заманчиво. Впрочем…

Машина оказалась маленькой и с низким полом. Босх с трудом втиснулся в салон и осторожно опустился в кресло.

– Я чувствую себя как в байдарке, – пробормотал он.

– Расслабься, – посоветовала Сото. – Тебе понравится. Уверена, твоя дочка хотела бы такую.

– А кто ей разрешит? Здесь нужно бронированное кресло.

– Просто усядься поплотнее. Долетим за пять минут.

– Тут по-другому и не сядешь.

Сото рванула с места, и Босха вдавило в кресло. На перекрестке с Бойл она проскочила на зеленый и в одну секунду перелетела через мост. Босх с трудом сдержал улыбку.

– Ты ничего не сказал мне насчет Бонни-Брае! – крикнула Люсия сквозь рев мотора.

Босх посмотрел на Сото. Ее глаза были скрыты за темными очками с ветрозащитными щитками.

– Просто я еще не ознакомился с делом! – прокричал он в ответ. – Почитал вырезки в самолете, но там еще много всего.

Напарница кивнула:

– Ладно. Расскажешь, когда захочешь.

Они остановились на перекрестке возле Аламеды, поэтому на сей раз Босху не пришлось напрягать связки.

– Нет никаких гарантий, что у нас вообще получится, – заметил он. – Как я говорил, мы можем навестить в тюрьме парней из банды и попытаться развязать им язык. Но у нас мало шансов. Стоит кому-то узнать, что они сотрудничают с копами, и их тела найдут в помойке. Трудно найти человека, который пойдет на такой риск.

– Я знаю, – ответила Сото. В ее голосе прозвучала нотка обреченности.

– Короче, поживем – увидим, – заключил Босх.

Остаток пути они проехали молча. Через пару минут Люсия свернула на Спринг-стрит и притормозила у полицейского участка. Сама того не зная, она доставила его прямо к месту назначения – редакции газеты «Таймс». Босх бодро вылез из машины.

– Спасибо, что прокатила. Ты теперь домой?

Сото кивнула и улыбнулась:

– Домой.

– Тогда до завтра.

– Ага. До завтра.

Сото снова рванула с места, и Босх проследил за ее машиной, пока она не свернула на перекрестке. Потом перешел через улицу и повернул в переулок, примыкавший к зданию «Таймс».

Главный вход в редакцию находился на углу Спринг-стрит и Второй улицы. Босх вошел внутрь и увидел Вирджинию Скорняк, которая стояла в вестибюле и нажимала кнопки на своем телефоне. С тех пор как они виделись пару лет назад, в ее внешности произошли некоторые перемены. Вирджиния сменила прическу и очки, и это ей шло.

– Джинни?

Она подняла голову и улыбнулась:

– Гарри.

– Прости, что заставил ждать.

– Все в порядке. Ты вовремя. Меня так заинтриговал твой звонок, что я приехала раньше времени. Хочешь подняться?

– Конечно.

На самом деле Босх немного нервничал. Он часто общался с репортерами из «Таймс», но ни разу не был в самой редакции. Полицейские могли заходить в их здание по своим жетонам и обедать в кафетерии на первом этаже. Босх часто пользовался этой любезностью со стороны газеты, поскольку в штаб-квартире имелись только автоматы с закусками, но редакция оставалась для него неизвестной и запретной территорией. Он был рад, что сегодня суббота и в здании мало народу. Чем меньше людей его здесь увидят, тем лучше.

Комната редакции на третьем этаже оказалась почти такой же просторной, как и его отдел. И такой же безлюдной. Скорняк проводила его в свой отсек, тоже очень похожий на тот, в каком работал сам Гарри. Оглядевшись по сторонам, он увидел все те же безделушки на столах, кресла с фамилиями на спинках, стопки папок и ворохи бумаг.