Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Шесть бесконечно долгих месяцев, проведенных на положении чуть ли не профессионального подпольщика в ненавистной Твери, Дмитрий Тихонович только и грезил о предстоящей встрече, согревая душу фантазиями на тему интимно-романтических кувырканий в постели с первой школьной любовью. Которая, как известно, не ржавеет, а напротив – с годами покрывается патиной ностальгических воспоминаний с тонким, едва ощутимым ароматом мускуса. Даже сейчас, в «обезьяннике» ЛОВДТ, одного только воспоминания о мягком, податливом Оксанкином теле оказалось достаточно, чтобы Дмитрий Тихонович ощутил прилив известного возбуждения в паху.

«Обломали весь кайф, с-суки! – вполголоса выругался Игнашевич и брезгливо покосился на сидящего в противоположном углу старика-бомжа, рубашка которого была сплошь в бурых пятнах: не то краски, не кто крови. – В бомжатник засунули, твари! Еще не хватало здесь туберкулезную палочку подцепить. Или того хужее, СПИД. Кто знает, откуда и что за кровушка на этом убогом?»

Забряцали ключи, открылась с мерзким скрипом дверь, и в «обезьянник» вошли Холин и дежурный экскурсовод по заведению транспортный опер Сергей Лисицын. Бомжик на их появление никак не отреагировал, видимо, давно смирившись со своей участью. А вот Игнашевич, напротив, поспешил придать лицу участливо-покорное выражение.

«Может, все-таки явят милосердие и отпустят? Попастись с Оксанкой?»

– Игнашевич, каким образом вы узнали о сегодняшней встрече выпускников? – хмуро поинтересовался Холин.

– В Интернете прочитал. «ВКонтакте».

– Вы там что, под своим именем зарегистрированы?

– Конечно, нет. Меня ведь предупреждали.

– Прекрасно. Где назначена встреча?

– Кафе «Вечер», на Таллинской. Общий сбор – в семь вечера.

– Дважды прекрасно. В общем, так, Дмитрий Тихонович: билет мои транспортные коллеги вам обменяли. Поезд уходит сегодня в 20:15, вас проводят и посадят. А до этого времени, для вашего же спокойствия, побудете здесь.

«Вот тебе, бля, и милосердие!»

– Вы что, с ума сошли?! Я не намерен сидеть в этом вонючем бомжатнике! Вы… вы не имеете права! Я… я буду жаловаться!

– Да ты, братан, настоящего бомжатника не видел! – искренне обиделся за своё заведение Лисицын. – У нас здесь, к твоему сведению, стерильная уборка каждые двенадцать часов. С дезодорантом…

– Что, неужто правда с дезодорантом? – не поверил Холин.

– Вот те крест! Мы два месяца назад контейнер с контрафактным парфюмом тормознули. Большую часть утилизировали, но пару ящиков оставили. Для внутренних нужд.

– Толково придумано!

– А как ты хотел! У нас учреждение солидное! – расцвёл Лисицын и доброжелательно успокоил Игнашевича: – А напарника ты не опасайся. Иван Демидыч у нас человек тихий, можно даже сказать божий. Правда, Демидыч?

Насупившийся бомжик в ответ буркнул что-то неопределенное и закрыл глаза, давая понять, что к разговорам не расположен.

– И ещё! По поводу «не имеете права»! – рыкнул Холин, явно не разделявший благодушного настроения принимающей стороны. – Делал бы всё по уму, как велено, мы бы тебя чин-чинарем встретили: к месту доставили, из места забрали. Еще бы и одноклассницу под тебя положили. – После этих слов Игнашевичу сделалось совсем неуютно, словно бы мент читал его потаённые мысли и видел его насквозь. – А ты решил быть хитрее папы римского. Вот теперь посиди и подумай. В другой раз соображать будешь. Всё, адьё. Пишите электронные письма.

– Твари! Менты! Ненавижу!

Холин равнодушно пожал плечами и вышел. Вслед за ним, позвякивая ключами, направился Лисицын. Запирая дверь, он полюбопытствовал:

– Слышь, дружище. А че за служба у вас? Никогда про такую раньше не слышал.

– Ну, не ты один такой серый.

– Поделился бы, рассказал какой вы масти?

– То история долгая, – уклончиво ответил Холин. – Не одну кружечку можно успеть выпить.

– А ты что, торопишься? – понял намёк Лисицын. У которого, к слову, у самого с утра трубы горели.

– Да вроде не особо. А ты что, приглашаешь?

– Ну, вагон-ресторан не обещаю, но привокзальный буфет могу устроить. Как говорится, за содружество родов войск. Пять минут подождешь?

– Не вопрос.

– Тогда через пять минут встречаемся у турникетов. И молодого своего бери. Чтобы число ровным было.

– В каком смысле ровным?

– В смысле: на троих…

…В седьмом часу Наташа и Тарас потихонечку засобирались на свиданки. На разные, естественно. Нет, конечно, в своё время Шевченко пытался подкатиться к Наталье с предложениями «крепкой дружбы», но был столь же крепко послан. Тарас, впрочем, не обиделся, потому как у него всегда находилось с кем подружить, когда в том возникала острая половая необходимость. Правда, по мнению Ильдара, слухи о бесчисленных любовных победах поэта-песенника были сильно преувеличены, но тут дело тёмное. Потому как со свечкой, что называется, никто из «гоблинов», понятное дело, не стоял.

Вот и сейчас Шевченко вольготно возлежал в оперской на казённом диване и убалтывал по казённому же радиотелефону очередную подругу:

– …Илоночка, да перестаньте вы трепетать. Подумаешь, будут иностранцы! Между прочим, я в совершенстве владею двумя иностранными акцентами – украинским и английским… Что? Что вам надеть?.. Самый минимум любой одежды. Это вам чертовски к лицу. – В оперскую вошёл Андрей, и Шевченко тут же натянул на лицо маску служебной деловитости. – …Ну всё, будем считать, что договорились. В 19:30 у главного входа гостиницы «Москва». Неявка будет расценена как предательство!

Мешок обвёл взглядом комнату и поинтересовался у заступившего на сутки Джамалова:

– Что, старый да малый так больше и не появлялись?

– Гришка звонил примерно с час назад. Сказал, что обстоятельства изменились. Они вынуждены задержаться на вокзале и самостоятельно посадить Игнашевича на поезд.

– Знаю я его обстоятельства. Бухой небось звонил?

– Не знаю. Я, как ты, по телефону, определять не умею.

Многоопытный Мешок, уловив в таком ответе явную уклончивость, недобро нахмурился:

– Понятно. Ну, я ему завтра устрою! Измененные обстоятельства… Кстати, Тарас, ты, я слышал, в район гостиницы «Москва» выдвигаешься?

– У меня там в половине восьмого встреча. С источником. А что? – насторожился Тарас.

– С хорошо декольтированным источником? – уточнил Андрей.

– Ну, типа того.

– Тогда давай, выдвигайся прямо сейчас. Сначала заскочишь в кафе «Вечер», это рядом, буквально сразу за речкой. Выясни, действительно ли сегодня проводится там вечеринка одноклассников нашего клиента?

– На фига?

– Так, на всякий случай. А вдруг то была всего лишь умело смоделированная попытка вытащить Игнашевича в Питер?