Иэн Рэнкин - Плоть и кровь

— Значит, ботинки со шнурками?

— Он как школу закончил, так нигде и не работал.

Ребус покачал головой:

— Мы приехали сюда не из-за надгробий, мистер Макстей. Мы интересуемся этим домом. — Он показал на дом.

— Пасторским домом?

— Кто там живет, мистер Макстей?

— Священник, преподобный Маккей.

— И давно он там живет?

— Боже милостивый, я и не помню. Пятнадцать лет, может. До него жил преподобный Ботуэлл, и Ботуэллы прожили здесь четверть века, а то и больше.

Ребус посмотрел на Шивон Кларк: пустая трата времени.

— Мы ищем человека, которого зовут Фрэнсис Ли, — сказала она.

Макстей принялся жевать это имя, челюсть его ходила из стороны в сторону, двигались и скулы. Он напоминал Ребусу овцу. Старик отрицательно покачал головой.

— Не знаю такого, — сказал он.

— Ну, тем не менее спасибо, — поблагодарил его Ребус.

— Минуточку, — остановил его Макстей, имея в виду, что он намерен еще минуту повспоминать. Наконец он кивнул и сказал: — Вы все перепутали, вот что. — Он ухватился за черную резиновую рукоять газонокосилки. — Ботуэллы были прекрасные люди — Дуглас и Ина. Всё старались для нашего города. А как они умерли, их сын тут же и продал дом. Хотя не имел права — мне об этом преподобный Ботуэлл сколько раз говорил. Он должен был оставить его в семье.

— Но это же пасторский дом, — сказала Кларк. — Собственность Шотландской церкви. Как он мог его продать?

— Ботуэллы так этот дом любили, что выкупили его у церкви. Они собирались жить здесь, когда преподобный Ботуэлл уйдет на покой. Ну а сын продал дом назад церкви. Никчемный был парень. Забрал деньги — и только его и видели. Если бы не я и еще несколько стариков, которые сохранили о них светлую память, то за их могилой никто бы и не ухаживал. — Он покачал головой. — У молодежи нет ни памяти, ни преданности.

— А какое это имеет отношение к Фрэнсису Ли? — спросила Шивон Кларк.

Макстей посмотрел на нее как на ребенка, который все суется впереди взрослых, и ответил Ребусу:

— Их сына звали Ли. Среднее имя, кажется, было Фрэнсис.

Ли Фрэнсис Ботуэлл — Фрэнсис Ли; нет, это не могло быть случайным совпадением. Ребус задумчиво кивнул.

— Я полагаю, вы не знаете, где мы можем найти… — он сделал паузу, — Фрэнки Ботуэлла? Спасибо, мистер Макстей. Спасибо вам за помощь.

Он направился к калитке. Шивон Кларк понадобилось несколько секунд, чтобы его догнать.

— Так вы мне скажете?

— Ты не знаешь Фрэнки Ботуэлла?

Он смотрел, как она пытается отрыть это имя в глубинах памяти. Наконец она энергично покачала головой.

— Ему принадлежит салун «Быстрый шланг».

Теперь она кивнула:

— Ну да, программка «Фринджа» в комнате Билли Каннингема.

— Точно, там было отмечено шоу в «Быстром шланге». Миленькое совпадение, а?

Они уже подошли к ее машине. Ребус открыл пассажирскую дверцу, но не сел. Он положил локоть на крышу и посмотрел на Шивон Кларк.

— Если ты веришь в совпадения.

Она проехала ярдов двадцать-тридцать, когда Ребус потребовал, чтобы она остановилась. Он все вглядывался в установленное на крыле зеркало и теперь вылез из машины и направился назад к калитке. Шивон выругалась себе под нос, припарковала машину и последовала за Ребусом. У ворот стоял красный «универсал», который, когда они уезжали, был дальше по улице. Ребус уже остановил двух мужчин, которые направлялись к Уилли Макстею. Оба вполне были бы на месте в задних рядах регбийной схватки. [67] Схватка — элемент игры в регби: от каждой команды участвуют по восемь игроков, которые обхватывают друг друга руками, выстроившись в три линии и сомкнувшись с соперниками. Шивон подоспела как раз вовремя, чтобы услышать конец фразы, произнесенной ее начальником:

— …и если вы не отцепитесь, то можете поверить мне на слово: я вас утоплю, вы у меня камнем пойдете на дно — горько пожалеете, что вовремя не купили скафандр.

Для пущей убедительности он до второго сустава сунул палец в живот того из двоих, который был покрупнее. Судя по реакции, парню это не понравилось. Его лицо было похоже на громадную красную сливу. Однако он стоял не шелохнувшись, сцепив руки за спиной. Он проявлял такую выдержку, что Шивон могла бы принять его за буддиста. Вот только она никогда прежде не видела буддистов со шрамами от бритвы на обеих щеках.

— И еще кое-что, — продолжал Ребус. — Можете передать Кафферти, что мы знаем все про него и про ОДС, так что пусть не разыгрывает из себя невинную овечку, непричастную к терроризму.

Тот, который был крупнее, заговорил:

— Мистер Кафферти начинает нервничать. Ему нужны результаты.

— Да хоть мир во всем мире — мне плевать. А теперь брысь отсюда, и если я узнаю, что вы ходили тут и что-то вынюхивали, то я лично позабочусь, чтобы вас обоих упрятали подальше, и мне все равно, что мне для этого придется сделать. Ясно?

Хотя вроде бы особого впечатления на них это не произвело, они двинулись прочь — назад через калитку.

— Ваши поклонники? — спросила Шивон Кларк.

— Ой, и не говори, им всем нужно только мое тело.

Что в некотором роде соответствовало действительности.

День начал клониться к вечеру, и клиентов в «Быстром шланге» еще не было.

Посвященные называли паб «Шлангом», непосвященные думали, что ослышались, и уточняли: «„Быстрый шаг“?»

«Шланг» — потому что заведение располагалось на месте прежней пожарной части, в помещении, освободившемся, когда пожарным построили новое здание. А салун — потому что в нем преобладала тема Дикого Запада, музыка кантри-и-вестерн. Главные двери были выкрашены матовой черной краской и имели небольшое квадратное зарешеченное окошко. Ребус понял, что клиентов нет, потому что Ли Фрэнсис Ботуэлл сидел на ступеньках при входе и покуривал сигаретку.

Хотя Ребус никогда не встречался с Фрэнки Ботуэллом, репутацию его он знал, и личность, сидящую при входе, перепутать ни с кем было невозможно. Ребус увидел человека, одетого как для выступления в лас-вегасском шоу, с лицом и волосами Макгарретта в «Гавайах 5–0». [68] «Гавайи 5–0», или «Полиция Гавайев», — американский телесериал 1968–1980 гг.; Стив Макгарретт — полицейский, руководитель бригады, расследующей тяжкие преступления. Волосы как пить дать фальшивые, и Ребус не сомневался, что и лицо у него фальшивое.

— Мистер Ботуэлл?

Голова кивнула, но волосы не шелохнулись — ни один волосок не сдвинулся ни на миллиметр. На нем была рыжеватая кожаная куртка сафари, белые брюки в обтяжку и рубашка с открытой шеей. Эта рубашка оскорбила бы взгляд любого, кроме разве что дальтоника или полностью слепого. На ней было столько страз, что Ребус ужаснулся: все стразодобывающие шахты в мире теперь истощены. На шее Ботуэлла висела простая золотая цепочка, но уж лучше бы ему на шею наложили гипс, который скрыл бы морщины, складки и отечность, выдававшие солидный возраст Ботуэлла.