Пьер Леметр - Тщательная работа

Вигье, старый психиатр, парит с внимательностью орла, похоже, что он скорее обозревает страницы, чем читает их. Он листает их с живостью, словно окончательное решение уже принято. Причем ищет не то, что другие. Прежде всего его заинтересовал портрет Бюиссона — такой, каким тот себя описывает. Он изучает манеру изложения, рассматривая действующих лиц как вымышленных персонажей.

Все в этом тексте вымысел, за исключением убитых девушек.

Остальное для него — сам Бюиссон, взгляд Бюиссона, его манера видеть мир, переделывать действительность; Вигье старается уловить присущий тому способ манипулировать фактами, подстраивая их под свое восприятие мира.

Мира не того, каков он есть, а того, каким он хотел бы его видеть. Фантазм в чистом виде на трехстах страницах…

Ле-Гуэн честно трудится. Он быстро схватывает, но медленно читает. Соответственно, он выбрал методику, подходящую его натуре. Он начинает с конца и идет по тексту назад, глава за главой. И делает мало заметок.

Никто вроде бы не замечает, что Мальваль не переворачивает страницы. Его взгляд уже долгие минуты не отрывается от самой первой. Доктор Вигье предлагает вполголоса свои предварительные комментарии, а он все еще не сдвинулся с места, сидит, упершись в эту неизменную страницу. Надо бы встать, надо бы подойти к Камилю и сказать ему… Но у него нет сил: пока он не переворачивает страницы, он чувствует себя в безопасности. Он на краю пропасти, и знает это. Он знает также, что через несколько минут кто-нибудь толкнет его в спину и начнется падение. Головокружительное. Он должен опередить, собрать все свое мужество, найти свое имя где-то в конце текста, удостовериться, что обещанная катастрофа неминуема. Что ловушка, в которую он попал, вот-вот захлопнется. И принять решение. Но он не может двинуться. Ему страшно.

Верховен с бесстрастным лицом листает быстро, пропуская целые абзацы, набрасывая пометки то здесь, то там, возвращается назад, чтобы проверить какую-то деталь, поднимает голову, задумавшись. Он пробегает придуманную Бюиссоном сцену его знакомства с Ирэн, но, разумеется, все было не так. Да и что он может знать, Бюиссон, про его встречу с Ирэн? Куда годится эта нелепая история с телепередачей… «Простая получилась история. Шесть месяцев спустя он женился на Ирэн». Простая, а то как же. Вот только Бюиссон ее высосал из пальца от начала и до конца.

Словно утопающий, перед глазами которого, говорят, в долю секунды прокручивается вся его жизнь, Камиль видит настоящие картины из прошлого, которые его память сберегла нетронутыми. Магазинчик в музее Лувра. И молодая женщина воскресным утром ищет книгу о Тициане, «для подарка». Колеблется, смотрит один альбом, потом второй, откладывает оба, чтобы остановить выбор на третьем. Плохом. И он, маленький Верховен, без всякого сознательного намерения просто говорит: «Лучше не этот, на мой взгляд…» Молодая женщина улыбается ему. И мгновенно возникает сама Ирэн, ослепительная и простая, ее улыбка. И уже его Ирэн говорит: «Правда…» — с делано послушным видом, который вынуждает его извиниться. Он извиняется, объясняет, говорит несколько слов о Тициане — несколько слов, они не должны звучать претенциозно, но именно так и звучат, потому что исходят от человека, считающего себя знатоком. Он что-то лепечет, путаясь в словах. Как давно он не краснел. Он краснеет. Она улыбается: «Значит, вот этот хороший?» Он хотел бы сказать столько всего одновременно, безуспешно пытается свести все к короткому ответу, в котором смешались и его страх показаться снобом, и смущение оттого, что он посоветовал самую дорогую книгу, и все же говорит: «Самый дорогой… Я хорошо понимаю…» На Ирэн платье на пуговичках спереди, пуговички спускаются до самого низа. «Что ж, в конце концов, это почти как с туфлями», — с улыбкой говорит Ирэн. Теперь краснеет она. «Только это Тициан». Теперь ей стыдно, что она так принизила разговор. Позже она скажет, что до того дня не бывала в Лувре лет десять. А Камиль еще долго не осмелится признаться ей, что он там бывает почти каждую неделю. Когда она отходит и направляется к кассам, он не говорит ей, что не желает знать, кому она собирается сделать подарок, что он приходит сюда в основном по воскресеньям утром и понимает, что встретить ее снова у него один шанс на миллион. Ирэн платит, близоруко прищурившись, набирает код кредитной карточки, склоняясь над прилавком. И исчезает. Камиль возвращается к стеллажам, но уже без всякого удовольствия. Через несколько минут, охваченный усталостью и непонятной грустью, он решает уйти. С изумлением видит ее, стоящую под стеклянной пирамидой; она внимательно читает буклет, оборачивается, пытаясь сориентироваться и найти дорогу среди множества висящих наверху указателей. Он проходит рядом с ней. Она видит его, улыбается, он останавливается. «А по поводу навигации в музее вы тоже знаете что-нибудь дельное?» — спрашивает она, улыбаясь.

Верховен снова сосредотачивается на следующем абзаце.

В тот момент, когда Верховен собирается вернуться к себе в кабинет, он поднимает глаза и видит Мальваля. Его руки безвольно лежат на папке, а застывший взгляд устремлен на Ле-Гуэна, который, покачивая головой, смотрит на него.

— Камиль, — говорит Ле-Гуэн, не глядя на Камиля, — думаю, нам предстоит небольшая беседа с нашим другом Мальвалем.

Верховен заканчивает чтение:

— Я должен буду тебя уволить, Жан Клод…

Мальваль, сидя напротив Камиля, быстро замигал, не зная, за что уцепиться.

— Мне это очень тяжело… Ты представить себе не можешь… Почему ты мне ничего не сказал?

<���…>

— Когда это началось?

— В конце прошлого года. Он сам со мной связался. Вначале я ему подкидывал по мелочи. Этого хватало…

Верховен кладет очки на стол. Сжимает кулаки. Когда он смотрит на Мальваля, его холодная ярость проступает так ясно, что Мальваль вместе со стулом незаметно отодвигается, а Ле-Гуэн считает нужным вмешаться:

— Ладно, Камиль, нужно действовать по порядку. Мальваль, — продолжает он, поворачиваясь к молодому человеку, — то, что там написано, правда?

Мальваль отвечает, что не знает, что еще не все прочел, что надо посмотреть…

— Посмотреть на что? — спрашивает Ле-Гуэн. — Это ты был его осведомителем, да или нет?

Мальваль опускает голову.

— Что же, на данный момент ты, разумеется, арестован…

Мальваль хватает ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.

— Пособничество типу, на котором столько убийств, а ты чего ждал? — спрашивает Верховен.

— Я не знал… — выдавливает Мальваль. — Клянусь, что…

— Это ты, дружок, прибереги для судьи! А сейчас ты говоришь со мной!

— Камиль! — пытается остановить его Ле-Гуэн.