Иэн Рэнкин - Битая карта

— А это?.. — Ребус показал на последнюю подпись — «Мэкки». Выражение лица у Джека изменилось.

— А, это… Энди Макмиллан.

— Чем занимается Энди Макмиллан?

«Мэкки, — подумал Ребус, — Мэкки-Нож. [22] «Баллада о Мэкки-Ноже» (в английском переводе — «Mack the Knife») — популярный зонг из «Трехгрошовой оперы» немецкого драматурга Бертольда Брехта и композитора Курта Вайля. Прямо в точку прозвище…»

Джек ответил с готовностью:

— Он в тюрьме, насколько я знаю. Трагическая история, трагическая.

— В тюрьме?

Ребус собрался расспросить подробнее, но у Джека было на уме другое. Он показал на имена на открытке:

— Заметили что-нибудь, инспектор?

Да, Ребус заметил, хотя поначалу и не собирался об этом говорить. А теперь сказал:

— Все подписи сделаны одной рукой.

Джек мимолетно улыбнулся:

— Браво.

— Ну, Макмиллан в тюрьме, а мистер Фишер и мисс Блейк вряд ли могли подписать открытку, так как живут в Лондоне, верно? Ведь все случилось только вчера…

— Да-да, логично.

— Так кто же?..

— Кэти. Она когда-то мастерски подделывала подписи, хотя по ней этого не скажешь. За любого из нас могла расписаться по памяти, не глядя на оригинал.

— Но мистер Понд живет в Эдинбурге… он разве не мог подписать?

— Он сейчас, кажется, по делам в Штатах.

— А мистер Стил?.. — Ребус ткнул пальцем в подпись «Сьюи».

— Сьюи вечно в разъездах, его трудно поймать, инспектор.

— Неужели? — задумчиво сказал Ребус. — Неужели?

В дверь постучали.

— Входите, Хелен.

Хелен Грейг приоткрыла дверь и заглянула в комнату. На ней был дождевик, и она затягивала пояс.

— Я ухожу, Грегор. Иэн еще не вернулся?

— Нет еще. Видимо, отсыпается.

Ребус поставил открытку на каминную полку. Он спрашивал себя, друзья ли окружают Грегора Джека — или кто угодно, только не друзья. Тоже вопрос…

— Да, кстати, — сказала Хелен Грейг, — тут у нас еще один полицейский. Я видела его у задней двери…

Дверь в кабинет открылась полностью, и в комнату вошел Брайан Холмс. Ребусу показалось, что он страшно смущен. Что это с ним? Оробел в присутствии парламентария Грегора Джека?

— Спасибо, Хелен. До завтра.

— Завтра вы будете в Вестминстере, Грегор.

— Господи, совсем забыл. В таком случае до послезавтра.

Хелен Грейг вышла, и Ребус представил Джеку Брайана Холмса. Холмс как-то уж чересчур стушевался. Что с ним такое, черт побери? Загадка. Тут Холмс откашлялся. Он смотрел только на своего начальника, избегая встречаться взглядом с хозяином дома.

— Сэр, э-э… Вам, вероятно, следует кое-что увидеть. За домом. В мусорном баке. Я просто хотел выбросить мусор из карманов, поднял крышку…

Грегор Джек побелел как смерть.

— Хорошо, — быстро сказал Ребус. — Веди, Брайан.

Он сделал рукой приглашающий жест:

— После вас, мистер Джек.

Сзади дом был хорошо освещен. Под большим рододендроном стояли два черных квадратных пластиковых контейнера. Холмс поднял крышку на левом баке, приглашая Ребуса заглянуть внутрь. Ребус увидел смятый пакет из-под кукурузных хлопьев, обертки от печенья.

— Ниже, — только и сказал Холмс.

Ребус поднял пакет. Под ним обнаружился небольшой клад. Две видеокассеты с разломанным корпусом и торчащей пленкой… пачка фотографий… два небольших золотистых вибратора… две пары каких-то хлипких наручников… одежда — сексуальное женское нижнее белье, трусики на молнии. Ребус невольно спрашивал себя, что бы написали вчерашние журналюги, если бы увидели все это…

— Я могу объяснить, — надломленным голосом сказал Джек.

— Не надо, сэр, это не наше дело, — сказал Ребус тоном, не оставляющим сомнений: может, это и не наше дело, но лучше вам все же рассказать.

— Я… я запаниковал. Нет, не то чтобы запаниковал. Просто так все сложилось: сначала эта история с борделем, потом Лиз куда-то пропала… А я знал, что вы вот-вот сюда приедете… вот и подумал, что лучше избавиться. — Он взмок. — Понимаю, это может показаться странным, потому-то я и решил избавиться от всего. Видите ли, это не мое, всё это принадлежит Лиз. Ее друзья, ее вечеринки… они там… Я не хотел, чтобы у вас сложилось неправильное впечатление.

Или правильное, подумал Ребус. Он взял лопнувший пакет с фотографиями.

— Прошу прощения, — сказал он, делая вид, что собирает их. Это были фотографии, сделанные поляроидом, снятые, как и говорил Джек, на вечеринке. Та еще вечеринка! Так, а тут у нас кто?

Ребус повернул фотографию так, чтобы было видно Джеку. Две женщины снимали с Грегора Джека рубашку. Глаза у всех были красные.

— Первая и последняя вечеринка, в которой я участвовал, — заявил Джек.

— Да, сэр, — проговорил Ребус.

— Послушайте, инспектор, моя жена живет собственной жизнью. Она делает что захочет, и я на это не могу повлиять. — Теперь он явно злился. — Мне это все может не нравиться, как и ее друзья, но это ее выбор.

— Понятно, сэр. — Ребус бросил фотографии назад в бачок. — В таком случае, может быть, друзья вашей жены знают, где она? На вашем месте я не оставлял бы это здесь, в мусорном баке, потому что именно в баки журналисты и заглядывают в первую очередь. «Найти что погрязнее» — это ведь не случайно говорится. А нас, как я уже сказал, мистер Джек, это не касается… Пока не касается.

Но скоро коснется. Ребус чувствовал это всем нутром, и при этой мысли оно переворачивалось.

Скоро.

Вернувшись в дом, Ребус попытался сосредоточиться: нельзя хвататься за все сразу. Это оказалось непросто. Совсем непросто. Джек записал ему на листке адреса и имена нескольких друзей своей жены. Если не высшее общество, то уж и не завсегдатаи «Конского волоса». Потом Ребус спросил, какая у Лиз машина.

— Черный «БМВ-3», — сказал Джек. — Мой подарок на последний день рождения.

Ребус вспомнил о своей машине.

— Отлично, сэр. А номер? — Джек, ни на секунду не задумавшись, написал номер. Ребус удивленно посмотрел на него, но тот ответил:

— У меня диплом бухгалтера. Я цифры не забываю.

— Да, сэр, разумеется. Что ж, мы, пожалуй…

Тут раздался какой-то звук — открылась и снова закрылась входная дверь. Голоса в холле. Неужели возвращение блудной жены? Все трое повернулись к дверям гостиной, и те распахнулись.

— Грегор, посмотрите, кто к нам пожаловал…

Тут Иэн Эркарт увидел, что у Грегора Джека посетители. От неожиданности вздрогнув, он замолчал. За ним в комнату шаркающей походкой вошел усталого вида человек. Он был высок и худ, с прямыми черными волосами и в старомодных круглых очках.

— Грегор, — сказал человек, приближаясь к Грегору Джеку, и они обменялись рукопожатием. Джек положил руку ему на плечо.

— Собирался заглянуть пораньше, — сказал человек, — но ты же знаешь, как все нелегко. — Вид у него и в самом деле был изможденный, вокруг глаз темные круги, сутулые плечи. Говорил он и двигался замедленно. — Я вроде бы договорился наконец о покупке очень неплохой коллекции итальянских книг по искусству…