Иэн Рэнкин - Битая карта

— Муж так и не объявлялся?

— Нет, сэр.

— Как она?

— К счастью, в ступоре.

Ребус попытался напустить на себя как можно более уставший и жалкий вид, что сделать было нетрудно. Женщина в полицейской униформе будто прочла его мысли и улыбнулась:

— Приготовить чаю?

— Да, только погорячее.

Кэт Киннаул сидела в одном из громадных кресел в гостиной. Она буквально утонула в нем и казалась в два раза меньше и в четыре моложе, чем та женщина, которую видел Ребус прежде.

— Здравствуйте еще раз, — сказал он с напускной легкостью.

— Инспектор… Ребус?

— Он самый. А это сержант Холмс. Только, пожалуйста, без шуток насчет его фамилии, он их все уже наизусть знает, верно, сержант?

Холмс понял, что они на пару ломают комедию, чтобы вернуть миссис Киннаул к жизни. Он одобрительно кивнул, задумчиво оглядевшись, в надежде увидеть камин с горящим поленом или хотя бы тлеющими угольями. Но ничего подобного не увидел, даже газового огня. Вместо этого в гостиной был включен маломощный электрический обогреватель, но было еще два радиатора. Холмс встал прямо перед одним и отлепил от ног сырые брюки, делая вид, будто восхищается фотографиями на стене. Рэб Киннаул с телеактером… с комиком… с ведущим телевикторины…

— Это мой муж, — пояснила миссис Киннаул. — Он работает на телевидении.

— Не знаете случайно, где он сегодня, миссис Киннаул? — спросил Ребус.

— Нет, — ответила она, — понятия не имею.

Два свидетеля, которые знали покойную при жизни… Ладно, подумал Ребус, можно обойтись и без Кэт Киннаул. Она совсем потеряет голову, если узнает, что нашла Лиз Джек. А уж об опознании и говорить нечего. Полиция пыталась связаться с Грегором Джеком, и Джек, вероятно, прибудет в морг с Иэном Эркартом или с Хелен Грейг. Они оба годятся для опознания. Не имеет смысла беспокоить Кэт Киннаул.

— Вы насквозь промокли, — сказала она. — Хотите выпить?

— Наша коллега пошла заваривать чай… — Но, еще не успев закончить предложение, Ребус понял, что она имеет в виду другое. — Да, глоток виски не помешает, если это не составит труда.

Она кивнула в сторону буфета.

— Дверца справа, — сказала она. — Прошу — угощайтесь.

Ребус подумал, не предложить ли ей присоединиться к ним, но потом решил, что доктор, вероятно, дал ей таблетки, а они вряд ли совместимы с алкоголем. А какие таблетки принимала она по собственному почину, один Бог знает. Он налил «Гленморанджи» в два высоких, узких стакана и протянул один Холмсу, который прочно занял местечко возле радиатора.

— Смотри не задымись, — пробормотал Ребус. В этот момент появилась их сотрудница с подносом. Она увидела спиртное и чуть ли не нахмурилась.

— За нас, — сказал Ребус, в один прием опустошая стакан.

Грегор Джек в морге скользнул по Ребусу взглядом, словно не узнав его. Он приехал прямо с еженедельного приема избирателей, заговорщицким шепотом объяснил Ребусу Иэн Эркарт. Обычно прием проводится в пятницу, но в эту пятницу в парламенте ожидались дебаты по какому-то законопроекту, и Грегор Джек хотел в них участвовать. А поскольку в среду Грегор все равно был в своем округе, решили провести прием избирателей в четверг и оставить пятницу свободной.

Молча выслушав все это, Ребус подумал: «Ты мне это для чего рассказываешь?» Эркарт явно нервничал, оттого и разговорился. Да, в морге многие нервничают. Не добавляет спокойствия и тот факт, что у твоего нанимателя скандал за скандалом, не говоря о том, как все это осложняет твою работу.

— Как прошла игра в гольф? — спросил Ребус.

— Какой гольф?

— Вчерашний.

— А-а. — Эркарт кивнул. — Вы имеете в виду Грегора. Не знаю. Еще не спрашивал.

Значит, Эркарта вчера с Грегором не было. Он замолчал так надолго, что Ребус уже было решил: всё, выболтался, но потребность говорить пересилила.

— У них традиция, — продолжал Эркарт. — Грегор играет с Ронни Стилом. Почти каждую среду.

Ну да, Сьюи, несостоявшийся пубертатный суицид…

Следующий вопрос Ребус попытался задать шутливым тоном:

— А работает-то ваш Грегор когда?

Эркарт посмотрел на него с ошарашенным видом:

— Он только и делает, что работает. Этот гольф — практически единственное его отвлечение. Другого я не знаю.

— Но он, похоже, не часто бывает в Лондоне.

— Интересы округа на первом месте. Для Джека это закон.

— Заботься о людях, которые за тебя голосуют, и они позаботятся о тебе?

— Что-то вроде того, — кивнул Эркарт.

Времени для разговоров больше не осталось. Вот-вот должно было начаться опознание. И если до того, как привезли тело, у Грегора Джека вид был неважный, то тут он стал похож на старую тряпичную куклу.

— Господи, это платье…

Казалось, он вот-вот рухнет на пол, но Иэн Эркарт крепко обхватил его.

— Не могли бы вы взглянуть на лицо, — послышался чей-то голос. — Мы должны быть уверены…

Они все посмотрели на лицо. Да, подумал Ребус, та самая, кого я видел у речки.

— Да, — сказал Грегор Джек дрогнувшим голосом. — Это моя… это Лиз.

Ребус вздохнул с облегчением.

Чего никто не ожидал, даже отдаленно не брал в расчет, так это вмешательства сэра Хью Ферри.

— Скажем так, — проговорил старший суперинтендант Уотсон, — на нас оказывается… определенное давление.

Ребус, как всегда, не мог держать язык за зубами.

— Так давление-то и оказывать незачем! Что мы должны делать такого, чего уже не делаем?

— Сэр Хью считает, что мы уже должны были поймать Уильяма Гласса.

— Но мы даже не знаем…

— Слушайте, мы знаем, что сэр Хью вспыхивает, как спичка. Впрочем, в его словах есть резон… — (Вернее, у него есть друзья в высоких сферах, подумал Ребус.) — Есть резон. И хорошо бы отделаться от любопытствующей прессы… а пресса начнет любопытствовать, в этом не сомневайтесь. Для нас это означает, что нужно вести расследование с удвоенной энергией. Нужно задержать Гласса, задействовать всех, кого только можно, нужно поскорее получить результаты вскрытия.

— С утопленниками это не так-то просто.

— Джон, ты ведь неплохо знаешь доктора Курта?

— Мы с ним вовсе не в приятельских отношениях.

— Что, если ты его немного подтолкнешь?

— А что, если он в ответ подтолкнет меня, сэр?

Уотсон смотрел на него с видом доброго дядюшки, который вдруг устал от молодого, да раннего племянника.

— Тогда толкни его посильнее. Я знаю, что он занят. Я знаю, что он читает лекции в университете, все такое и еще бог знает что. Но чем больше нам придется ждать, тем больше пресса будет заполнять паузу своими домыслами. Иди, поговори с ним, Джон, а? Донеси до него эту мысль.

Мысль? Какую мысль? Доктор Курт сказал Ребусу то, что говорил всегда: «Не торопите меня, дело тонкое. Непросто отличить смерть в результате утопления от утопления мертвого тела… Профессиональная репутация… Не могу себе позволить ошибки… Терпение — высшая добродетель… Вода камень точит…»