Иэн Рэнкин - Битая карта

— Мы подумали, может…

Но Гектор уже получил достаточно информации и переварил ее.

— Прежде всего, — сказал он, — нужно посмотреть в журнале заявок. Возможно, это не даст полной картины, но начать нужно с журнала. Какая игра вас интересует?

Вопрос был обращен к Ребусу.

— Меня интересуют два человека, — ответил он. — Мистер Рональд Стил и мистер Грегор Джек.

Гектор бросил взгляд за спину Ребуса, где за стойкой сидели два клиента. В зале не то чтобы воцарилась тишина, но атмосфера явно переменилась. Любитель молока раскрыл рот первым:

— Ох уж эта парочка!

Ребус повернулся к нему:

— Да, сэр, эта парочка. Вы что имеете в виду?

Но ответил Гектор:

— У мистера Джека и мистера Стила здесь постоянное время. Вы ведь знаете, что мистер Джек был членом парламента.

— Насколько мне известно, сэр, он им и остается.

— Ненадолго, — пробормотал сосед любителя молока.

— Мне ничего не известно о том, чтобы мистер Джек совершил преступление.

— Хотелось бы надеяться, — буркнул Гектор.

— С ним сплошной геморрой, — проговорил любитель молока.

— Вы что имеете в виду?

— Резервирует время и никогда не появляется. Ни он, ни его приятель. — Ребус понял, что это давно зреющий нарыв и что слова человека обращены больше к секретарю клуба и Гектору, а не к нему. — И ему все сходит с рук. Потому что он член парламента.

— Мистер Джек получил предупреждение, — сказал Гектор.

— Ему поставили на вид, — поправил его секретарь клуба.

Любитель молока скорчил гримасу:

— Вы лижете его задницу и прекрасно это знаете.

— Ну-ну, Колин, — сказал бармен Билл, — не стоит использовать такие…

— Пора уже кому-то сказать об этом вслух.

— Правильно, — сказал человек с пинтой пива. — Колин прав.

Ребусу от этого спора не было никакого толка.

— Правильно ли я понимаю, что мистер Джек и мистер Стил регулярно записываются на игру, но потом не приходят?

— Вы абсолютно правильно понимаете, — сказал Колин.

— Давайте не будем преувеличивать или искажать ситуацию, — спокойно проговорил Гектор. — Давайте говорить о фактах.

— Что ж, сэр, — сказал Ребус, — если уж мы заговорили о фактах, то мой коллега, констебль Брум, приезжал сюда на прошлой неделе проверить, состоялась ли эта конкретная игра. Кажется, он разговаривал с вами, поскольку секретарь клуба в тот день был болен.

— Ты же помнишь, Гектор, — взволнованно вставил секретарь, — у меня была моя мигрень.

Гектор коротко кивнул:

— Помню.

— Вы не были до конца откровенны с констеблем Брумом, правильно ли я понял, сэр? — сказал Ребус.

Колин облизывал губы, радуясь перепалке.

— Напротив, инспектор, — сказал Гектор, — я был безукоризненно честен, отвечая на вопросы констебля. Но он задавал не те вопросы. Да что говорить, он оказался не очень профессионален. Заглянул в журнал, и все, это его удовлетворило. Насколько я помню, он торопился… Его ждала жена.

Та-ак, подумал Ребус, придется устроить кому-то разнос. Но все равно…

— Тем не менее, сэр, ваш долг состоял в том…

— Я ответил на все вопросы, инспектор. Я не солгал.

— Видимо, вы просто были «скупы на правду».

Колин фыркнул. Гектор посмотрел на него холодным взглядом, но но продолжал говорить с Ребусом:

— Он не вдавался в подробности, инспектор, только и всего. Я не жду от пациентов, чтобы они мне помогали. И вам не следует ожидать, что я буду делать за вас вашу работу.

— Это уголовное преступление, сэр.

— Так о чем речь? Задавайте ваши вопросы.

Тут вмешался бармен:

— Погодите, прежде чем вы начнете, у меня есть вопрос. — Он обвел взглядом всех присутствующих. — Что будете пить?

Бармен Билл налил им выпивку. Этот круг был за его счет, потому он записал себе количество в маленькую записную книжку, которую держал возле кассы. «Кровавые Мэри» от окна переместились к ним. Ребусу представили человека, пьющего пиво, — Дэвид Кэссиди.

— Попрошу без шуток — мои родители не могли ничего знать. [44] Так же зовут американского актера, певца, автора песен и гитариста Дэвида Кэссиди (р. 1950).

Человек, пивший молоко, и в самом деле пил молоко.

— Язва желудка, доктора не велят.

Гектор взял тонкую, изящную рюмку, до краев наполненную сухим хересом, и сказал тост:

— За наше общее здоровье.

— Но не за здоровье службы здравоохранения, а, Гектор? — добавил Колин, объяснив Ребусу, что Гектор — дантист.

— За здоровье частных лиц.

— И предполагается, что именно для таковых и создан этот клуб, — возразил Гектор. — Частные дела членов не должны нас интересовать.

— И потому, — задумчиво проговорил Ребус, — вы предоставляли алиби Джеку и Стилу?

На это Гектор вздохнул:

— Алиби — слишком сильно сказано, инспектор. Будучи членами клуба, они имеют право бронировать время и отказываться от игры в любой момент.

— Именно так они и делали?

— Иногда — да.

— Но не всегда?

— Время от времени они играли.

— Что значит «время от времени»?

— Ну, может быть, раз в месяц, — сказал бармен Билл. Он, словно талисман, держал в руке полотенце для стаканов.

— Значит, в трех случаях из четырех они отменяли игру? — сказал Ребус. — И как это делалось?

— По телефону, — ответил Гектор. — Звонил обычно мистер Джек. Извинялся. Дела в округе… мистер Стил заболел… или… Причины бывали разные.

— Предлоги, вы хотите сказать, — вставил Кэссиди.

— Да, но мистер Джек, — сказал Билл, — иногда появлялся и один, верно ведь?

Колин согласился:

— Как-то раз в среду я сам с ним играл, когда Стил не приехал.

— Значит, мистер Джек бывал в клубе чаще, чем мистер Стил? — спросил Ребус.

Они закивали. Иногда он предупреждал об отмене, но все равно приезжал. Не играл, просто сидел в баре. Но наоборот ни разу не случалось — так, чтобы мистер Стил приехал, а мистер Джек нет. А в ту самую среду — в ту среду, которая интересует Ребуса?

— В тот день лило как из ведра, — сказал Колин. — Тогда почти никто не играл. Я уж не говорю об этих двоих.

— Значит, они отменили игру?

О да, отменили. И… да, он припомнил, что в тот день даже мистер Джек не появился. Ни в тот день, ни в какой-либо другой с тех пор.

Затишье кончилось. Стали подходить члены клуба: одни — чтобы выпить наскоро перед игрой, другие — чтобы выпить наскоро перед отъездом. Они подходили к небольшой группке, пожимали руки, обменивались анекдотами, и сама группка стала распадаться, пока Гектор и Ребус не остались вдвоем. Дантист тронул Ребуса за руку.

— Один пустяк, инспектор, — сказал он.

— Да.

— Надеюсь, вы простите мне мою неделикатность…

— Да?

— Вам нужно всерьез заняться зубами.

— Мне уже об этом говорили, сэр, — ответил Ребус. — Уже говорили. Кстати, я надеюсь, вы простите мне мою неделикатность?..