Куив Макдоннелл - День, который никогда не настанет [Литрес]

— А он мог пообщаться с кем-то еще?

— Не думаю. На самом деле он пробыл здесь не так уж долго. Мне показалось, он просто хотел поскорее выпить за то, что подняло ему настроение.

— Значит, он ушел отсюда один?

Тара вдруг рассмеялась и подняла руки в знак извинения.

— Простите, но Банни приходит сюда не для того, чтобы цеплять телочек, — упаси господь! Да, он ушел где-то около полуночи. Трудно сказать наверняка. Обычно он парковал машину на площади Фицуильяма [48] Площадь Фицуильяма — небольшая историческая площадь в южной части центрального Дублина, окруженная зданиями в георгианском стиле. Спроектирована Ричардом Фицуильямом в период 1789–1792 годов и названа в его честь. , и в тот день он мне сказал, чтобы я не волновалась: он поедет домой на такси. Обычно я всегда ему об этом напоминаю.

— И он не беспокоился о том, что машина останется здесь?

Тара скорчила гримасу.

— Какой дурак станет трогать машину Банни?

— А что вы скажете, если узнаете, что на следующее утро его машину обнаружили в Хоуте?

Тара не стала ничего отвечать, но впервые за время разговора тревожно нахмурилась. И в этом тоже не было ничего необычного. Беседуя в этот день с самыми разными людьми, Бриджит заметила одну повторяющуюся закономерность. Хотя никто не говорил об этом прямо, но у нее сложилось впечатление, что все считали Банни Макгэрри неуязвимым.

Поблагодарив Тару за помощь, Бриджит оставила ей свой номер телефона на случай, если она вспомнит что-нибудь еще.

И вот теперь Бриджит сидела в своей машине после трудной дороги домой сквозь хаос пятничного вечернего часа пик. Она узнала многое, но ничего такого, что могло ей помочь. Теперь она планировала заказать пиццу, открыть бутылку вина и заново пробежаться по фактам, чтобы понять, что ей делать дальше. С болью в сердце она вспомнила, что ровно неделю назад Банни пытался до нее дозвониться, и это был, похоже, его последний документально зафиксированный контакт.

Бриджит смотрела сквозь окно на дождь, который, судя по всему, не собирался прекращаться. Дверь ее дома находилась всего в пятидесяти метрах через улицу. В обычный вечер это было удачное место для парковки. Гораздо чаще ей приходилось оставлять машину за две улицы. Однако при таком ливне даже этого расстояния хватит, чтобы промокнуть до нитки.

Бриджит достала из сумочки ключи, чтобы держать их наготове, и взяла с пассажирского сиденья дождевой плащ. Затем выбралась из машины и, подняв над головой плащ, заспешила к дому. Но не успела она сделать несколько шагов, как левая нога угодила в выбоину, отчего она чуть не упала. Проклиная богов, она заковыляла по лужам осторожнее.

Подходя к дому, Бриджит заметила за пеленой дождя, что на той стороне улицы, которую она только что покинула, в противоположном направлении бежит человек.

Она отвлеклась на возню с ключами, когда ее плеча вдруг коснулась чья-то рука. Бриджит вскрикнула.

Возможно, сказалось потрясение, нервозность или чрезмерно развитый инстинкт самосохранения, но три года посещения уроков самообороны мгновенно дали о себе знать. Бриджит развернулась и основанием ладони ударила нападавшего в лицо.

Мужчина упал спиной назад, задел машину, которая, похоже, всегда занимала лучшее парковочное место, и рухнул на тротуар.

Бриджит посмотрела вниз — на лицо, полное удивленного негодования. Дождь уже стал размывать вытекавшую из носа кровь.

— Господи, — пробормотала Бриджит. — Прошу прощения.

Доктор Синха поднял на нее взгляд и заговорил неоправданно извиняющимся тоном:

— Все в порядке, сестра Конрой. Это полностью моя вина.

Пэдди Неллис вытянул ноги, поправил солнечные очки и глубоко вздохнул. По природе своих занятий он предпочитал темные замкнутые пространства. Он любил одновременно видеть и оставаться невидимым. Пэдди был вором, причем чертовски высококлассным. Сидеть в парке среди бела дня было для него настолько противоестественно, насколько это вообще возможно. Но, с другой стороны, воскресное утро оказалось самым подходящим временем для дам, выходящих на пробежку. Пэдди был весьма счастлив в браке, но что плохого в том, чтобы просто смотреть?

Кстати, и оказался он здесь в первую очередь из-за своей любимой жены Линн. Мэйвис Чэмберс насела на нее, а Линн, в свою очередь, проела всю плешь ему. Он ненавидел эту затею с самого начала, даже если она пойдет на пользу их племяннику Филу. Парнишка был туповат и, скажем прямо, иногда обсыкался, но с тех пор, как он влился в их семью, Пэдди его полюбил. Парень жил этим хёрлингом, невзирая на то, что был совершенно лишен заметных спортивных способностей. Однако есть вещи, которые честному вору делать западло. Так что Пэдди твердо сказал «нет», решив пойти на принцип. И тогда Линн жахнула тяжелым: она припомнила Пэдди, как ждала его, пока он мотал срок. Они никогда не говорили об этом раньше, но оба понимали, что он заехал на «крытую» в их лучшие годы. Линн очень хотела родить ребенка, но его ходка, возможно (только возможно!), лишила ее этой радости. Она никогда его не попрекала и впервые в жизни высказала все, что у нее было на душе. Этого оказалось достаточно, и вот он здесь. «Здесь», о котором шла речь, — это парк Буши, расположенный в дальнем конце респектабельной и зеленой южной части Дублина. Добираться до него — тот еще геморрой, но в подобных делах нет ничего важнее конспирации.

— Пэдди?

Он подпрыгнул от неожиданности, а потом покраснел, когда возле него на скамейку плюхнулся Банни Макгэрри, появившийся, казалось, из ниоткуда.

— Да ёбаный в рот! Банни, ты слишком тихо двигаешься для здоровенного вахлака.

— Это из-за балетной подготовки, Патрик. У меня очень легкая поступь. Если бы ты видел, как я исполняю «Лебединое озеро», то точно бы обосрался. Кстати, ты ужасно ориентируешься в пространстве. Это южная сторона парка, а не северная. Мало того что ты притащил меня в такую даль, так еще заставил играть с тобою в прятки. У меня на это времени ни хера нет.

— Я прекрасно ориентируюсь. Мы здесь потому, что я не хочу, чтобы меня заметили в компании с полицейским. Это нанесет моей репутации непоправимый ущерб.

— Я и сам не в восторге от общения с криминальным сбродом, но что поделать.

Пэдди ощетинился.

— Ты заебал, Банни. Это не моя идея.

— И не моя.

— В таком случае мне насрать на твои проблемы. Я ухожу.

Пэдди встал, намереваясь уйти.

— Бля, Пэдди, успокойся, ладно? Давай вспомним, зачем мы здесь. Не принимай мои слова всерьез. У меня просто яйца употели, пока я носился целый час по парку.

Пэдди взглянул на Банни, который изобразил на лице нечто похожее на улыбку. Он представил, каким станет выражение тупого косоглазого лица, если он просто уйдет. Но затем воображение нарисовало жену в тот момент, когда он расскажет ей, что сделал.