Куив Макдоннелл - День, который никогда не настанет [Литрес]

— Ничего особенного, — ответил Тонкс неожиданно веселым голосом. — Эта польская парочка опять на четвертом этаже.

— Господи, — изумился Ливингстон. — Они хуже кроликов.

Уилсон обошел вокруг и встал за спиной Тонкса, глядевшего на три больших компьютерных монитора, каждый из которых воспроизводил изображения с четырех разных камер.

— У нас есть восемь СВК, — поведал Тонкс, — в смысле скрытых внешних камер, и мы наконец получили доступ к записям камер наблюдений с соседних зданий. Это отняло уйму времени. Банки становятся ужасно подозрительными, если встает вопрос о допуске к их системам безопасности. Теперь мы видим здание почти со всех сторон — за исключением слепых зон, которых становится все больше. Каждый раз, когда они получают коробку с припасами, картон используется, чтобы закрыть очередное окно.

— Зачем они это делают? — спросил Уилсон.

— Ну, отчасти потому, что такие офисы не предназначены для сна. В практическом плане людям, засевшим внутри, приходится завешивать окна, чтобы спать. Кроме того, они знают, что мы за ними наблюдаем, и им это не нравится, — Тонкс снова просиял. — Ну, кроме той польской пары, которая любит маячить перед окнами. Видимо, у них такое интересное хобби. А на прошлой неделе…

Ливингстон оторвался от чтения того, что Брэди показывала ему на своем мониторе, и многозначительно кашлянул. Тонкс тут же стал самим воплощением скромности.

— Сколько там всего людей? — спросил Уилсон.

— По нашим оценкам, около двух сотен, но по инфракрасной съемке судить сложно. Она не предназначена для работы с такими толпами на близком расстоянии. Снайпер считает…

Тонкс внезапно замолчал и взглянул на Ливингстона.

— Снайпер? — переспросил Уилсон.

Ливингстон сердито посмотрел на Тонкса.

— Это кодовое имя. Мы внедрили туда нашего сотрудника. Уже три недели как.

— Ясно, — сказал Уилсон. — А он что, не может подсчитать вручную?

Ливингстон взял со стола мячик для снятия стресса и указал Уилсону на одно из кресел. Он перебрасывал мячик из руки в руку до тех пор, пока Уилсон не занял определенное для него место.

— Вы должны кое-что понять. Там, — он указал в окно на «Ковчег», — есть нечто такое, с чем мы раньше не сталкивались. Мы имеем дело с довольно разнородным сообществом людей. Во-первых, обыкновенные бездомные. Назовем их группой номер один. Эти люди почти каждую ночь проводят на улицах, поскольку их редко пускают в ночлежки. В основном это мужчины, но есть несколько женщин. Разных возрастов, довольно много молодых людей. Эти люди страдают всеми видами психических расстройств, имеют приводы за мелкие правонарушения, наркозависимость в разных формах — в сущности, полный комплект человеческих несчастий. Мы внимательно проверили их с помощью местной полиции и выявили нескольких склонных к насилию, но большинство — просто бедолаги с поломанными судьбами. Многие избегают приютов, поскольку не хотят соприкасаться с наркотиками. Больше всего шокирует, насколько глубоко, бывает, падают люди. Там есть один настоящий архитектор. Отнюдь не все из них те, кем кажутся на первый взгляд.

Брэди оторвала взгляд от экрана и похлопала Ливингстона по руке.

— Дети, — подсказала она.

— Ах да, — продолжил Ливингстон. — Еще есть несколько семей с детьми. Четыре, по нашим подсчетам. Похоже, когда некоторые люди становятся бездомными, они боятся обращаться за социальной помощью, поскольку знают, что опека заберет их детей. И вот теперь они тоже там. С ними тесно смыкается вторая группа — иностранные граждане. В основном это люди, приехавшие к нам в поисках достойной жизни, но так и не сумевшие ее обрести: восточноевропейцы, африканцы и так далее. Многие здесь уже давно. Приехали в годы бума, но, когда экономика скатилась в задницу, у них не оказалось подушки безопасности. Кстати, есть и те, кто приехал совсем недавно, — и это заставляет нас нервничать, поскольку мы понятия не имеем, кто они такие и чего от них ожидать.

Он указал на пробковую доску позади себя, к которой были приколоты фотографии разных людей. У многих были имена, но под некоторыми просто стояли вопросительные знаки.

— Далее, — продолжил Ливингстон. — Назовем их профессиональными протестующими — это те, у кого на самом деле есть жилье, но потребность испортить жизнь маме с папой вытесняет все остальное. Большинство нам давно известны. Они протестуют против строительства дорог и трубопроводов, платы за воду и выселений — против чего угодно, лишь бы нашелся повод поднять плакат. Все свободное время они проводят в спорах друг с другом, но в основном безвредны. Затем группа номер четыре…

Ливингстон повернулся к Брэди, и та протянула ему папку.

— Это как раз те, из-за кого мы плохо спим по ночам, — Ливингстон вытащил одну фотографию и протянул ее Уилсону. На ней был запечатлен мужчина лет тридцати пяти, ростом метр девяносто, с густо татуированным спортивным телом. — Энди Уотс, профессиональный уличный боевик. Родился в Барнсли [52] Барнсли — небольшой город в Англии. , но жил повсюду с тех пор, как его с позором уволили из британского флота, где он служил связистом. Теперь он называет себя экосоциалистом, но, по сути, всю жизнь проводит в борьбе ради борьбы. Его привлекает любая организация, в названии которой присутствует слово «боевая». У Интерпола на него длиннющее досье. В настоящее время разыскивается в Германии за нападение. Довольно мерзкий тип и, судя по тому, что мы о нем читали, не очень умный.

Ливингстон протянул Уилсону еще одну фотографию, на которой была изображена брюнетка лет тридцати, вся в пирсинге и татуировках.

— Белинда Лэндерс, гражданка Бельгии на минуточку. Отмороженное на всю башку чадо одной известной бельгийской семьи. Я даже не знал, что такое бывает. Дедушка — заслуженный политик левого толка, мать заняла второе место на Евровидении…

— С песенкой «Ла-ла-ла», — вмешался Тонкс.

— Ага, — согласился Ливингстон, явно недовольный тем, что ему так и не удалось выбить из Тонкса радость жизни. — В общем, Белинда тоже искала на попу приключений и нашла их с Уотсом. Уже пару лет они встречаются, хотя это скорее можно назвать «свободными отношениями». Уотс по природе вспыльчив, а Белинде, судя по всему, нравится его бесить. Между ними настолько все непросто, что их психические проблемы могли бы обеспечить работой целый взвод мозгоправов.

Ливингстон протянул еще одну фотографию: худощавый мужчина с длинными седыми волосами, на вид лет шестидесяти, но в хорошей физической форме.

— Герод Ланаган, ирландец и неформальный лидер. Настоящая звезда международных шалостей. Родился в Оффали [53] Оффали — графство в центре Ирландии. , в раннем возрасте вступил в ряды ИНОА [54] ИНОА (Ирландская национальная освободительная армия) — левая ирландская военизированная организация, созданная в 1974 году. Целью ИНОА является отделение Северной Ирландии от Великобритании и создание на всей территории острова Ирландия единой социалистической республики. , но после возникновения небольших разногласий отправился в гастрольное турне. Переехал в Германию в восьмидесятых, где немедленно подружился с «Фракцией Красной армии» [55] Она же RAF ( нем . Rote Armee Fraktion). — немецкой террористической организацией, основанной знаменитой группой Баадера — Майнхоф. Организация действовала больше двадцати лет: похищения, убийства и так далее. Ланагана неоднократно видели с ними, но ни с чем конкретным его связать не удалось. Потом он бесследно исчез и вновь всплыл в Колумбии в девяностых. Есть мнение, что он помогал «Революционным вооруженным силам Колумбии» [56] FARC ( исп . Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia) — леворадикальная повстанческая экстремистская группировка Колумбии. Сформирована в 1960-х годах как военное крыло Коммунистической партии Колумбии. В 2017 году распущена. менять кокаин на оружие, но опять же — никаких доказательств. Затем он снова пропал с радаров — на этот раз на пять лет, пока Интерпол не обнаружил его в 2006 году во Франции. Правда, они считают, что он пробыл там недолго. Кроме того, пару лет назад его сфотографировали в США, в одной компании с ополченцами из «старых добрых янки». В целом он умен и явно морально гибок. Там… — Ливингстон указал на окно, — он имеет большое влияние.