Катрине Энгберг - Кровавая луна [Литрес]

Йеппе продемонстрировал пустые ладони и остался стоять на месте.

Торбен Хансен продолжал отступать к краю холма, выставив вперед Сару. Ровно в тот момент, когда они скрылись из виду, Йеппе выхватил пистолет и помчался вниз с противоположной стороны холма им наперерез. Нельзя было рисковать, следуя за ними по пятам.

Он соскальзывал по сырой почве между кустами и стволами деревьев, падал и вновь поднимался как можно тише. В парке было безлюдно и безмолвно, лишь отчетливо слышались тяжелые шаги Торбена Хансена где-то поблизости. И это означало, что Торбен тоже слышит Йеппе.

Оказавшись под холмом, Йеппе побежал к музею так быстро, как только мог, в кромешной темноте. Какая-то ветка прицепилась к его щеке прямо под глазом, и Йеппе на миг остановился, чтобы освободиться от нее. Он пытался не обращать внимания на пульс, стучавший у него в ушах, и прислушивался к тому, что происходит около построек, находившихся перед ним.

Никого не было.

Йеппе выпрямился и просмотрел насквозь тропинку, что тянулась вдоль института и освещалась мощной наружной лампой на фасаде. Тропинка была свободна. Он осторожно направился к свету. С правой стороны от тропинки узкий забетонированный ход вел в недра холма. Там находился бункер. Массивная железная дверь в самом конце хода была приоткрыта. Есть ли другие варианты?

Дверь вела в помещение, напоминавшее многоуровневую котельную с бойлерами, трубами и железной лестницей. Люминесцентные лампы на потолке освещали коридоры холодным белым светом.

Йеппе медленно продвигался вперед, крепко сжимая в руке пистолет. Здесь было много удачных мест для засады. Правда, для того, чтобы спрятаться, надо было обезвредить заложницу. Только бы он ничего не сделал с Сарой!

В глубине помещения находилась металлическая лестница, спускавшаяся на подземный уровень. Йеппе принялся аккуратно спускаться, тщательно прислушиваясь. В данный момент, посреди хорошо освещенной комнаты он являлся удобной приманкой. Подземный этаж представлял собой целый лабиринт с еще большим количеством бойлеров и мощных труб, прикрепленных к низкому потолку. Длинные коридоры ответвлялись от центрального отсека и исчезали в темноте. Йеппе обошел бочкообразный резервуар и осмотрелся.

Ничего.

Когда он решился продолжить обследование места, свет неожиданно выключился. Тотальная темнота обрушилась настолько резко, что у Йеппе перед глазами заплясали световые пятна. Через несколько секунд он привык к мраку, и пятна исчезли. Он ничего не видел. Совсем ничего.

Новые служебные пистолеты были оснащены карманными фонариками, однако Йеппе не успел поменять оружие.

Он шарил по карманам в поисках мобильного телефона, но вспомнил, что его телефон лежит в сугробе на холме перед обсерваторией. Он не имел никакой возможности сориентироваться, оставалось только продвигаться на ощупь и надеяться на лучшее. Где-то высоко над его головой захлопнулась железная дверь. Гул пронесся по всей котельной.

Затем наступила тишина.

Йеппе пытался ориентироваться на звуки, исходившие от котлов и генераторов, однако в темноте все воспринималось иначе. Он опустился на колени и попробовал передвигаться ползком, стараясь не поддаваться приступам клаустрофобии. Выходило как-то хаотично. Пальцы его наткнулись на горячий металл, он отдернул руку. Пол почему-то был мокрым и пах спиртом.

Свет.

Источник света находился впереди, в коридоре, ответвлявшемся от центрального отсека всего в паре метров от Йеппе. Он почувствовал тепло и тогда понял, откуда взялся свет.

В котельной начался пожар.

Следователь полиции Томас Ларсен на мгновение застыл. Он стоял на возвышении и являлся свидетелем крушения мира. Повсюду были люди — они куда-то бежали, падали в грязь, поднимались на ноги и бежали дальше. С топорами, шлангами, чемоданчиками с инструментами и лекарствами. Шум стоял невыносимый. Сирены пожарных и «Скорых», крики коллег и заглушающий все остальные звуки грохот и треск от пожара, пожирающего обсерваторию. Настоящее светопреставление.

Во время учебы в полицейской академии не раз симулировали подобные ситуации, чтобы учащиеся смогли справиться с ними в реальной жизни. И все же момент был и впрямь впечатляющий.

— Вы нашли их? — Крик донесся снизу, от руководителя операции, и вывел Ларсена из состояния оцепенения.

— Нет. Посмотрю в башне! — Ларсен кинулся к башне обсерватории. Огонь еще не дошел туда. Пока. Снег почти растворился в почве, которая с готовностью поглотила его и превратилась в грязь. Ларсен успел растянуться два раза на довольно коротком отрезке.

Дверь была открыта. Он миновал пустые учебные аудитории первого этажа, эхом отразившие звук его шагов. Его решимость поубавилась, он прищурился и старался сфокусировать взгляд на том, что находилось перед световым конусом от фонарика на пистолете. Слабый розоватый свет лился через окна внутрь. Наверное, от луны. А может, от огня.

Он мог бы запросто оказаться последним человеком на свете.

— Кернер? Сайдани?

Ларсен заглядывал во все помещения, мимо которых проходил. Столы, сиденья, доски. Ничего другого. Добравшись до винтовой лестницы в самой башне, он остановился. На белой стене чуть повыше самой первой металлической ступеньки виднелась полоса и половина отпечатка руки. Отпечаток был темным, смазанным, но несомненно кровавым.

Ларсен снял пистолет с предохранителя и принялся подниматься. Прислушался.

Из рации донесся какой-то стрекот, и Ларсен поспешил уменьшить звук, чтобы продвигаться наверх в полной тишине. Нельзя было терять время.

Резиновые подошвы его замызганных ботинок «Diemme» ступали бесшумно. Ларсен выключил фонарик и ступенька за ступенькой, пролет за пролетом преодолевал подъем, пока не оказался перед десятью последними ступеньками, ведущими к самому куполу. На полу у нижней ступеньки узкой лесенки темнели какие-то пятна. Ларсен не осмелился включить фонарь, но и так догадался, что это было. Он немного постоял, прислушиваясь, но не уловил никаких иных звуков, кроме треска от пожара да воя сирен. В куполе было тихо.

Десять, девять, восемь, семь… Ларсен вел обратный отсчет, преодолевая ступеньку за ступенькой.

Досчитав до одного, он услышал, как деревянная половица треснула под его весом. Он обвел взглядом помещение под куполом. Люк в крыше был открыт, через него лился внутрь золотисто-красный свет, так что Ларсен мог различить контуры предметов. Силуэты стремянок, стульев и конторки проступали из темноты, в центре комнаты стояла подзорная труба на подставке, направленная своим цилиндрическим корпусом на пылающее небо. Чуть ниже располагался массивный цоколь, на пару метров выше — перекладина, к которой был прикреплен настоящий телескоп с зубчатым колесом.