Роберт Брындза - Тьма падет

— Ага. Остальные сейчас поехали работать в Испанию. — Джейк прикусил губу, словно хотел что-то рассказать, но еще не до конца решился. — Я познакомился еще кое с кем.

Кейт окинула его взглядом и приподняла бровь:

— Так-так?

— Да ничего такого. Ее зовут Анна. Анна Томлинсон. Мы познакомились на Фейсбуке в прошлом году… С тех пор и переписываемся.

— Современному поколению очень везет, — заметила Кейт, лениво шевеля руками в воде, чтобы поддержать себя на плаву. — Нам с друзьями приходилось писать друг другу настоящие письма.

— Анна дочь Денниса Томлинсона. Тебе это имя о чем-то говорит?

Кейт резко вернула себе вертикальное положение. Это имя определенно о чем-то говорило: о Деннисе Томлинсоне она читала лекцию, когда вела курс «Знаменитые убийцы».

— Деннис Томлинсон? Тот, который изнасиловал и убил восемь женщин? — уточнила она.

— Он.

— Деннис Томлинсон, которому назначили восемь пожизненных сроков? — продолжила Кейт. Никакого спокойствия она больше не чувствовала.

— Да. Она как-то мне совершенно случайно написала. Спросила, не хочу ли я поговорить с кем-то, кто знает, что такое иметь… такого отца.

— Где она живет?

— На севере Шотландии. У нее ферма посреди гор. Пятнадцать лет назад она написала книгу, а на вырученные деньги купила участок.

Кейт передернуло. Вода больше не казалась приятно бодрящей, а пальцы начали неметь.

— Надеюсь, ты книгу писать не собираешься.

— Нет, конечно. С чего ты это взяла? Мне нравится здесь работать. Учить людей подводному плаванию, снаряжать лодки. Просто проводить с тобой время.

— Ладно. Я рада, что ты счастлив, — проговорила Кейт.

— Ты думала, что это не так?

— Я переживаю, что испоганила тебе жизнь.

— Ничего ты не испоганила. Ты научила меня ее ценить, — возразил Джейк. Кейт это застало врасплох, и она не знала, что ответить. — А вот Анне так не повезло. Она была совсем одна, когда ее отца арестовали. Ей было всего семнадцать, а ее мать умерла, когда ей было шестнадцать… Знаешь, было приятно поговорить с кем-то, кто тебя понимает.

Кейт смотрела, как Джейк рассекает волны, а его волосы сияют на солнце ярким каштановым отливом.

И впрямь, почему бы ему не поговорить с кем-то, кто его понимает? Питер Конвэй всегда будет его отцом, а Джейк всегда будет его сыном. Кейт всегда останется связующим звеном между ними, и это именно ее действия, ее роман с Питером Конвэем, который был, между прочим, ее начальником, в конечном итоге привел ко всей этой неразберихе.

— Кто-нибудь упоминал твоего… Кто-нибудь говорил про Питера в университете?

— Не особо. Я сказал своим приятелям, но они отреагировали нормально. Все в порядке, мам. Я счастлив. Правда. Просто не хочу ничего от тебя скрывать. А у тебя как дела? Как твое расследование?

Кейт рассказала ему, что собирается на встречу со старой подругой Джоанны, Марни, но по-прежнему ничуть не приблизилась к разгадке.

— С другой стороны, чем дольше ты будешь расследовать это дело, тем больше тебе заплатят!

— Сестра Тристана сказала то же самое.

— Ей не слишком-то нравится, что он теперь работает в университете на полставки?

— Да уж. И ей точно не нравится наша трейлерная стоянка. Она совсем не в восторге от того, что пару недель назад мы с Трисом красили туалеты.

— О, я как раз вспомнил. Я нанял трех женщин, чтобы они приходили помогать с уборкой. Начнут с этих выходных. Если все пойдет хорошо, надеюсь, они останутся помогать на весь летний сезон, — сказал Джейк.

— Отлично, — улыбнулась Кейт. Когда Джейк вернулся, она совершенно выкинула из головы все обязанности по управлению трейлерной стоянкой. Убираться нужно было каждую неделю, в субботу с десяти утра до двух часов дня. В это время гости как раз освобождали арендованный трейлер, и прежде чем заселялись следующие, нужно было все прибрать и перестелить кровати. На прошлой неделе у них уже арендовали порядочное количество мест — что Кейт очень радовало — а летний сезон должен будет начаться через две недели.

— Довольно милые дамы. Местные. Это мать с дочерью и их подруга. Живут в Эшдине и приезжать будут вместе, — сказал Джейк. — Так я смогу по выходным давать больше уроков по подводному плаванию.

Ну, по крайней мере, ее стоянка будет работать и приносить доход. Это немного успокоило Кейт.

— Бр-р. Я что-то замерз. Давай наперегонки! — и Джейк со всей скоростью устремился к берегу.

— Эй! У тебя же фора! — крикнула ему Кейт.

— Зато ты плаваешь лучше! — отозвался Джейк с широкой улыбкой. — Проигравший готовит завтрак!

Кейт подумала о всех тех годах, что Джейк жил с ее родителями и не получал никакого завтрака от любящей матери.

Она немного подождала, и только затем поплыла за ним к берегу.

Где-то в восемь утра Беллу Джонс разбудила ее собака. Облизывая ее пальцы, Калли радостно стучала хвостом по простыням.

Белла жила в обветшалом коттедже серовато-лилового цвета неподалеку от деревни Бакфастли. Каждый новый день начинался однообразно: Белла выбиралась из кровати, одевалась и первым делом выводила Калли на улицу. Прямо позади ее дома раскинулась восточная часть Национального парка Дартмур, и каждое утро Белла с Калли выходили прогуляться по вересковым пустошам. Как только ворота открылись, Калли счастливо понеслась вперед, принюхиваясь к воздуху, все еще свежему после шторма.

Ночью лило нещадно, и Белла почти уже решила повернуть назад: ей не слишком хотелось идти по размякшей и разъезжающейся под ногами земле. Но тут Калли что-то учуяла и бросилась к огромному упавшему дереву, лежащему поперек римской дороги.

Белла всю свою жизнь жила в этой части Девона, и этот древний величественный граб был неизменной частью пейзажа на протяжении всех шестидесяти лет. Теперь же он лежал на земле, словно поверженный гигант, испустивший последний дух.

— Вот же черт, — расстроенно пробормотала Белла.

Калли пробежала еще немного вперед, звонко лая, и затормозила перед широкой ямой, оставленной вырванными из земли корнями. Лай у нее был злой, испуганный, отметила Белла. Такое громкое тявканье.

Белле понадобилась минута, чтобы догнать собаку, и вскоре она уже стояла у края ямы. В ширину она достигала трех метров, уходила глубоко вниз и была наполовину заполнена дождевой водой. Оборванные корни торчали из неровной стены, уходя на много метров вверх и бросая на яму густую тень.

Калли гавкнула снова и припала на передние лапы, отчего большие куски отсыревшей земли с плеском осыпались в грязную воду.

— К ноге! Назад! — приказала Белла, отступая подальше от осыпающегося под лапами собаки края. Калли не слушалась. В конце концов ей удалось зацепить ее ошейник концом своей походной трости, но Калли продолжала рычать и лаять на яму. Бежевая шерсть на ее спине поднялась дыбом.