Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Друг, обернувшись, посмотрел на него сочувственным и каким-то задумчивым взглядом.

– Да… Мы пойдём туда. Обязательно. Но только вот что, Гоша… – казалось, он принимал некое решение. – После всего обнаруженного здесь, мы должны задержать Михайленко как подозреваемого. Останки нескольких трупов рядом с его жилищем – это очень серьёзно. Знаешь, пойдём пока наверх.

Гоша не испытывал ни малейшего удовольствия от нахождения в зловонном логове извращенца с больной психикой, среди останков убитых им жертв, а поэтому принял такое предложение с большим удовольствием. Когда они вышли наружу, ему показалось, что они только что воскресли из мёртвых, выбравшись из кишевшей червями могилы. Воздух был свеж, как никогда, и даже окружающий лес перестал восприниматься зловещим. Будь ситуация более спокойной, Гоша бы даже смог оценить красоту солнечного заката и причудливость оттеняемых им верхушек деревьев.

Они поднялись на небольшую горку, поросшую низкой травой, куда потихоньку стягивались все остальные. Гоша увидел Ивана, стоявшего поодаль от других – он был бледен, как полотно, но мужественно держался, стоя на ногах, и стараясь придать лицу невозмутимое выражение.

– Нам, конечно, тут ещё работать и работать, – сообщил Юра. – У меня в телефоне есть список всех пропавших девушек с описанием их внешности и одежды, в которой они пропали, а также их фото. Я перешлю его тем, у кого нет. Мы сверим данные с найденными скелетами, и с тем, что было в цифровике. А после всего отправимся к нему. Задержать его надо как можно быстрее – пока маньяк не понял, что попал под прицел. Сегодня он побывал у себя на квартире – кто знает, может, мы что-то не туда положили, и он уже обо всем допёр.

– Ты это приводишь как главный аргумент? А ничего, что здесь замки обратно не закроются? – встрял Гена. – Если он завтра решит посетить этот музей – всему конец.

– А как же Ксюша? – нахмурился Гоша. Перед глазами у него ещё стояло её испуганное лицо, и испуганные, полные слёз, глаза. Он сомневался, что эта картина вообще когда-нибудь уйдёт из его головы. Внезапно Георгий подумал, что удивление в её взгляде на самом деле могло отражать её чувства насчёт того, что она вообще оказалась в таком страшном положении, и того, как же другие – особенно он – могли это допустить. Его вновь пронзила острая боль.

– Она у него, Юра. Он приносил их сюда, чтобы… – Гоша не стал объяснять, вспомнив очищенные от плоти кости, и крюк и кучи инструментов. – Если он… не сделал этого… и Ксюши там нет, то она может быть только у него! – отчаянно выпалил он, изо всех сил ухватываясь только за эту, единственную версию, которую желал слышать, и в которую хотел верить. – Мы должны добраться до его дома, и найти Ксюшу!

Гоша с надеждой посмотрел вперёд, пытаясь почувствовать, что она действительно находится совсем рядом, за теми деревьями, всего в тысячи метрах от него.

– Гоша, – настороженно проговорил друг, – Я согласен, что она может быть там. Но только не смей – слышишь– не смей отправляться туда один! Мы не знаем, как выглядит его дом, и чем он защищён. Вдруг ты вообще не сможешь туда попасть. А если тебя застукает Михайленко?! Гоша, ты видел и слышал достаточно, чтобы понять, кем он является! Ой… зря ты здесь оказался. Вот вообще зря. Гоша, не-на-до!!

Он, казалось, не на шутку забеспокоился, и явно хотел продолжить свою речь, но тут на его груди сработала рация.

– Группа, как слышно? Это Алексей.

– Лёша, слышно хорошо! Приём.

– У меня две новости, – отчеканил самый молчаливый сотрудник отдела.

– Хорошая и плохая?

– Нет. Обе плохие. Первая – Михайленко выехал в Песочный.

Пронёсся всеобщий вздох.

– А вторая? – напряженным голосом спросил Юра.

– Кинологи прибыли. Мы хотим отослать их к вам. Как расцениваете обстановку для этого?

Юрий молча взглянул на собравшихся рядом коллег.

– Не нужно. Лучше задержать его, а потом спокойно всё обыскать. К тому же, если ему вздумается пойти сюда сейчас – нам придётся реагировать немедленно, – сказал бородатый Олег, посмотрев на всех. – Вы согласны?

Все молча кивнули.

– Алёша, держи нас в курсе, – сообщил Юрий. – Мы остаёмся на расстоянии километра от зафиксированной точки обыскивать найденное место преступления.

– Хорошо, понял.

Женя посмотрел в ту сторону леса, с которой они все пришли, и сказал:

– Наверное, Михайленко пользуется тем поворотом, только когда приводит сюда очередную жертву.

– Не факт, – ответил Гена. – Мы высадились у начала леса, потому что там удобнее скрыть машины, да и дорога более-менее. Я уверен, к этому лесу можно подобраться со стороны полей, которые идут дальше. Может, там проезд и хуже, зато не идти фиг знает сколько.

– Ладно. Значит, так, парни, – вперёд выступил темноволосый мужчина с атлетическим, плотным телосложением, и широкой грудью. – Давайте поступим так. Наша первая подгруппа и кто-нибудь из вашей пойдут работать в подвале – а двое останутся в лесу на связи с Волчковым и Костомаровым. Если преступник появится здесь – начинаем его захват, без вариантов.

– Да, Дима, согласен, – кивнул Женя. – И нужно постараться, чтобы он не заметил нас раньше времени.

– Стойте! – воскликнул Юра. – В этом плане есть один большой недостаток. Ребята, я думаю… надо послать кого из нас дальше, к тому месту. Ну, где он живёт. Если Михайленко двинется в нашу сторону – мы будем предупреждены.

– Кстати, правда, – Олег почесал бороду. – Главное, чтобы на тот месте было укрытие, откуда можно наблюдать. Ну… кто пойдёт?

– Давайте я, – пожал плечами Гена.

– Так, ладно. Будь осторожен. Тогда я, Гриша, Дима и Женя, будем в пещере. Вы все, – взгляд его, едва задержавшись на юном, всё ещё бледном после увиденного в подвале лице Ивана, остановился на Юре, – будьте на связи. А вы, Георгий… – он растерянно остановился, явно не зная, как обращаться к тому, кто не приходится ему коллегой, и вправе ли он вообще ему что-то диктовать – держитесь с ребятами. Не отходите от них близко.

Гоша кивнул, но сам был далеко не уверен, что ему удастся соблюдать это правило.

– Подождите! – крикнул Юра. – Я хочу сказать кое-что ещё.

Сотрудники Следственного комитета и Гена, уже повернувшиеся к ним спинами, остановились.

– Ксения Архипкина, третья похищенная в этом году жертва. Её останков нет в этом подвале среди других – но сама она в нем присутствовала. И я хочу высказать насчёт неё соображение.

Оперативники внимательно уставились на него.

– Я изучил снимки на найденном цифровом фотоаппарате. Там были изображения четырёх разных девушек. Из них я узнал Архипкину и Соловьёву, а у двух других были сходства с Ольгой Лалетиной и Анной Евстафьевой – утверждать точно, что это они, я пока не могу, потому что внешность их помню весьма приблизительно. Но у меня в телефоне где-то были их фотографии, а ещё список всех жертв с описанием. Сейчас я вам его скину. Вы спуститесь – и сможете всё сравнить. Фотоаппарат я оставил там же, внизу, на столе… Однако и так логично предположить, что на нем запечатлены все четыре жертвы этого года. Есть ещё одно наблюдение: каждую он снимал перед убийством, и сразу после него. Такое двойное запечатление. У всех… кроме Архипкиной. Там есть только фото, где она ещё живая стоит в этом помещении – а снимков трупа нет. Это может говорить о том, что он по неизвестным причинам передумал убивать её – и, скорей всего, оставил у себя. А это значит, – голос его стал более серьёзным, – прежде чем пойдём за ним, мы должны вызвать подкрепление.