Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Сзади раздался звук отодвигаемой заслонки, а затем грохот, словно кто-то засыпал куда-то груду камней. Она догадалась, что избушка, видимо, отапливается обычной печью, и сейчас её владелец засыпает туда уголь.

Отвернувшись от звука, Ксения снова принялась разглядывать комнату. Источником электрического света здесь служила обычная лампочка, подвешенная над потолком. Пол, как стены и потолок, кажется, тоже был сделан из досок – правда, выкрашенных в темно бордовый. Кроме того, Ксюша только сейчас заметила в левом углу стены напротив какую-то железную дверь.

Она нахмурилась. У неё появилось смутное чувство, что она уже видела где-то подобное.

Пока она размышляла, слева послышались шаги, и в комнату вошёл хозяин. Сегодня на нем были джинсы и тёмно-серая мешковатая толстовка.

Лицо его, по сравнению со вчерашним, как будто бы просветлело и выглядело уже не таким уставшим, тени под глазами залегали уже не так интенсивно, а светло-голубые глаза светились от неведомой радости.

Глаза…

– Ну вот. Вижу, тебе… ммм… сегодня уже лучше, верно? – сказал он, слегка растерявшись на середине предложения, но потом уверенно продолжив его, закончив широкой искренней улыбкой.

Крупные плечи… Домик в лесу… Дверь и красный ковёр…

Если она не ошибалась, то стол под окном, если снять с него покрывало, должен был оказаться письменным.

У Ксюши внутри всё оборвалось. Нет, этого не может быть. Просто не может. Как такое вообще могло случиться? Может, она всё-таки ошибается?

Мужчина, похоже, заметил перемену в её лице, потому что его собственное из весёлого превратилось в обеспокоенное. Присев на край дивана, он с тревогой посмотрел на неё, отчего его глаза из цвета прозрачной воды превратились в более мутные, расширились и округлились.

Глаза убийцы.

Ксюша всхлипнула и крепко вцепилась в одеяло. Казалось, от ужаса она готова была упасть в обморок. Всё вокруг расплывалось и кружилось. Лицо её собеседника тоже дернулось и покачнулось, как будто теперь оно целиком состояло из воды.

Он протянул было к ней руку, но Ксюша взвизгнула и инстинктивно отдернулась, вжавшись в подушку и спинку дивана, глядя на него во всем глаза.

Господи, вот ужас. Она же сбежала от него! Как это может быть он?

– К-к-к-то т-т-ты? – произнесла она, стуча зубами и заикаясь от страха и внезапно охватившего её холода.

Мужчина печально вздохнул, посмотрел перед собой, затем, слегка повернув к ней голову, сказал:

– Можешь звать меня Артёмом. Поднявшись и по-прежнему задумчиво глядя в центр комнаты, он тихо проговорил: – Я вижу, ты… боишься меня. Я знал, что рано или поздно ты догадаешься, где находишься. Правда, я ожидал, что это будет позднее.

«Или это всё-таки не он? Пожалуйста, пусть он успокоит меня. Пусть сообщит, что я в безопасности, что мне всё показалось, а сам он – не тот маньяк. Чёрт возьми, даже если я снова очутилась в его логове – пусть скажет, что он убил того психа, спас меня и принёс сюда, потому что было больше некуда!»

В конце концов, допустить мысль, что её мог вытащить из реки и всё это время лечить тот самый похититель, по вине которого она чуть не погибла – это просто смешно.

«Сейчас, сейчас он расскажет. Объяснит, что не стоит принимать его за преступника, притащившего меня сюда. Ну, давай же!»

Однако неизвестный Артём молчал. Ксюше хотелось подскочить к нему, крикнуть и встряхнуть за плечи, но она знала, что никогда этого не сделает. И не из-за слабости – из-за элементарного страха.

– Почему я… здесь? – выдавила она.

Ксения решила, что раз уж он не спешит ничего объяснять, то спрашивать будет она. Иначе просто сойдёт с ума.

Хозяин дома покачал головой.

– Потому что я принёс тебя сюда. Когда ты… вырвалась, – он скривился и слегка дернул шеей влево, – я пошёл тебя искать. По счастью, ты убежала недалеко.

– Как? – невольно вырвалось у неё.

По её подсчётам, она бежала, что было сил, около часа, и преодолела довольно-таки большое расстояние.

Артём покачал головой.

– Нет, я не так выразился. Ты просто сделала очень широкий круг. Я-то сразу понял, где тебя приблизительно надо искать, и пошёл сразу туда кратчайшей дорогой. Я прибыл к реке и пошёл вверх против её течения. Знаешь, я очень хорошо ориентируюсь в здешних местах и понимал, что ты рано или поздно обязательно прибежишь к ней – вниз и вверх она тянется на много километров, и другого пути в этой стороне нет. Я подумал, что ты вряд ли рискнёшь переплывать её, и просто пойдёшь по течению вдоль берега. Будешь рассчитывать, что река выведет тебя к местам, где есть люди. Ведь это же просто, как дважды два.

Ксюша поразилась тому, насколько чётко он сейчас озвучил её план.

«Умный, расчетливый, продуманный тип. Неудивительно, что его так никто и не поймал, – содрогнулась она».

– Я шёл, не спеша, вдоль берега, – продолжал Артём, – ожидая, что в ближайшем времени наткнусь на тебя. Однако, – он на мгновение сжал губы в линию, – я услышал впереди твои крики, и поспешил туда. Ещё не добежав, я увидел, что ты плывешь по реке, а на берегу топчется косолапый, – рассказчик хмыкнул. – В наших краях мишек можно встретить не так уж часто, но изредка попадаются. Да и волки бывают. Именно потому я всегда хожу в лес с ружьем.

– И тогда тоже взял, – прошептала Ксюша, вспомнив грохот, принятый ею за взрыв, услышанный ею перед тем, как утонуть.

– Да, – кивнул Артём. – Я застрелил медведя, а когда подошёл к воде, то увидел, как ты скрываешься под ней. К слову, речка эта совершенно безопасная для тех, кто умеет плавать. Без всяких подводных сюрпризов и стремительного течения… Наверное, у тебя просто больше не было сил. Я даже сначала подумал, что ты нырнула, чтобы скрыться от медведя, или меня заметила… Но когда ты так и не показалась, я полез за тобой сам. Когда я вынес тебя оттуда, ты уже не дышала… Пришлось принять меры.

Ксюша представила, как Артём, всё ещё испытывая головокружение и боль в затылке от ударов доской, ныряет в ледяную воду, на ощупь находит её безжизненное тело и, рискуя не выбраться, всё же упорно плывет и добирается до берега, где кладёт её, холодную и смертельно бледную, на сухую траву. Как падает рядом, и, отведя себе мгновение на то, чтоб отдышаться, встаёт и вдыхает в неё жизнь. Как она откашливается, выплевавая сырую речную воду, и наконец-то делает вдох. И после этого он переносит её на руках обратно в домик. Глаза у неё закрыты, с волос и одежды капает вода. Он тоже весь промокший и замёрзший, и тоже едва дышит, но только от усталости. И всё же добирается вместе с ней.

– Ты так и не приходила в себя, а вечером у тебя поднялась высокая температура, – рассказывал дальше Артём. – Она держалась всю ночь, и на следующий день тоже лучше не стало. Жаропонижающее помогало тебе ненадолго… Потом у тебя появились кашель, сильная одышка. Ты была возбуждена, несла бред, звала каких-то людей, тебе что-то казалось… Температура подскочила до сорока и девяти. Тогда я уже стал давать тебе антибиотики и другие лекарства – и каждый раз из-за этого ты пыталась сражаться со мной.