Вито Франкини - Хищный зверь

— Это мне хорошо известно, Нардо. И я согласна: все это — всего лишь фарс. Но сам-то ты что планируешь предпринять? Думаешь, он опасен? Он может напасть на Катерину?

— Посмотрим; может, и нападет. Вообще-то Мусти — полный идиот: одна болтовня, бриолин да стоптанные туфли дорогого бренда. Сегодня Катерина, как только я дам отмашку, пойдет погулять с подложным женихом, и наш герой наверняка потащится за ними, но напасть не отважится, пока она не останется одна. Но с перепугу он, как гиена, что-нибудь устроит, как обычно. А мне останется только сыграть на его испуге.

Сабина содрогнулась, вспомнив оторванное ухо Розанны. Она постаралась отогнать эти мысли и убедить себя, что есть и много других логических объяснений такой жестокости, но не удержалась и сказала:

— Знаешь, Нардо, я все-таки не могу принять такие методы, и надеюсь, что ты меня поймешь.

— Какие методы, прости? Ты умеешь заглядывать в будущее?

Она смутилась и замолчала. А он продолжил:

— Успокойся, моя милая легавая. Уж не знаю, что ты себе нафантазировала, но уверяю тебя, я не преступник и никогда не поставлю тебя в затруднительное положение. Оба раза, когда ты работала со мной, мы предотвратили одно убийство и на три четверти помешали совершить другое, помнишь?

— Прекрасно помню. Прости меня, я придумала себе какой-то фильм…

— Ладно, я понимаю, ничего страшного. Я ведь тебя увидел, потому и воспользовался этим, иначе взял бы свою машину и сам все уладил бы, как всегда. Вот увидишь, нынче утром мы отлично развлечемся.

— Хорошо. А что ты имел в виду, когда сказал «сыграть на испуге»?

— Согласно современным исследованиям в области неврологии, восемьдесят процентов деятельности нашего мозга происходит в подсознании. Я тебе говорил когда-нибудь?

— Нет. Но я поняла теорию зеленого поля и думаю, что концепция примерно та же…

— Верно, это очередное объяснение именно той концепции. Эмоции — это реакция нашего организма на внешние раздражители, плоды нашего восприятия всего, что происходит вокруг. Все это действительно работа подсознания. Вспомни «знания без познания», вещи первичные, исконные, которые, слава богу, мы можем преобразовывать с помощью тренировок. Успеваешь следить за мыслью?

— Еще как успеваю, и не только за мыслью, но еще и за Мусти. Продолжай.

— Наше поведение определяют четыре основных эмоции: страх, боль, удовольствие и ярость. Запомни, как аксиому: над всем доминирует страх. Он определяет большинство наших непонятных, инстинктивных решений, и происходит это по очень простой причине, которую ты поймешь без усилий.

— Потому что это позволяет нам выживать. Иными словами, то, что позволило нам выжить как виду и взять верх над остальными.

— Слушай, еще немного — и ты сможешь читать лекции на эту тему… Подожди, у нас красный. Не становись рядом с Мусти, нам не надо себя обнаруживать. Если он поступит так, как я предвижу, не трогайся с места — мы знаем, куда он едет, будь спокойна. Стартуй, как положено, и поверни на вторую улицу справа.

— О’кей.

Как и предвидел Нардо, Мусти выдержал у светофора не дольше пяти секунд, потом устал ждать и поехал под ругательства и клаксоны других автомобилистов. Относительное спокойствие наступило, только когда он отдалился от перекрестка. Нардо с невозмутимым видом продолжил:

— Все эмоции идут от мозга, от инстинкта, но их, несомненно, можно «вылепить», воспитать тренировками, а главным образом — опытом. Однако со страхом надо быть внимательными, ибо, как ты уже поняла, если попытаться вообще его ликвидировать, можно погибнуть раньше срока. Прежде всего, это работает в твоей профессии или, к примеру, в экстремальном спорте. Как по-твоему, что сейчас движет Мусти?

— Ярость.

— То-то и оно. В норме ярость — реакция на неудовлетворенность, на несбывшееся желание, на неполученное удовольствие или пользу. Не надо смотреть на ярость как на нечто негативное, у каждой эмоции есть противоположность. К примеру, удовольствию противостоит отвращение. А вот ярость — ресурс фундаментальный; она, как ничто другое, активирует нервные центры и позволяет нам порой достигать таких результатов, какие мы и представить себе не могли. Направленная в нужное русло, ярость может стать наиважнейшим фактором в преодолении препятствий. Вспомни классический пример, когда маленькая худенькая мать поднимала огромный груз, чтобы спасти ребенка. Или представь себе, что у тебя на глазах исчезает мечта о майке лидера, и ты делаешь рывок не хуже Пантани [19] Марко Пантани (1970–2004) — известный итальянский велогонщик. .

— Сильно!.. Здесь поворачивать?

— Да; прибавь газу, но не нарушай правил. Вот увидишь, мы быстро его догоним, мы уже почти на месте…

— Ясно. Итак, как мы направим в нужное русло ярость этого Мусти, если шикарная девчонка, которую он уже держал в кулаке, засадила его за решетку и отправилась на свидание с другим?

— Мусти ничего не боится, потому что всю жизнь преступал закон без всяких серьезных последствий. Вот на этой площади он при всех тащил Катерину за волосы. Он избивал ее, и она часто вся бывала в синяках и отеках. Он украл у нее то ли пять, то ли шесть мобильников, испортил велосипед, мопед и машину и поджег дом. И все это он проделал, повинуясь природной потребности обезьяньего самца главенствовать. Это качество когда-то позволило нашим пращурам распространить свое семя шире и дальше, чем остальным, более робким и менее сильным. А тем оставалось только стоять и смотреть. Мы, современные самцы, ведем свой род от этой борьбы за превосходство, неважно, сексуальное или нет. Более того, мы — продукт этой борьбы. Именно поэтому мужчина старается скрывать свои слабости и недостатки, он реже ходит к врачу и реже ищет доверия у других мужчин. Мусти сожрала «воля к власти», о которой говорил Ницше, пытаясь понять человеческую природу. Это качество ярко проявляется у маленьких детей, когда они играют вместе, особенно у мальчиков, ибо в нас оно непобедимо. Нас может поставить в рамки только страх, потому что он всегда превалирует.

— Но у Мусти страха нет.

— Я ранен и потоплен. Мусти боится последствий того зла, которое творит, как только встал на ножки? Нет! Уверяю тебя, единственная, кто боится, — это Катерина. Как это ни абсурдно, но она его любила. Ей очень дорого стоило донести на него. Конечно, она добилась какого-то результата, но ровно через десять минут после его досрочного освобождения «кто-то» поджег у нее в доме домофон, проткнул шины у мопеда, исцарапал машину… Мне продолжать?

— Не надо. Кроме всего прочего, Мусти, с его досрочным освобождением, повинен в том, что несколько дней назад вырвал из моих объятий весьма интересного мужчину, с которым я целовалась. В общем, если ты хочешь, чтобы я его возненавидела, можешь больше о нем не говорить, он и так меня уже достал…