Карин Жибель - Пока смерть не соединит нас

— Надо бы установить в горах телефонные кабинки, — помечтала она вслух.

Венсан с нежной улыбкой посмотрел на нее.

— А в Ондре есть телефон?

— В Ондре ничего нет! — ответил Лапаз. — Несколько заброшенных домов, источник и церковь…

— Церковь? Это хороший знак.

Она все еще верила в Бога. После ночи ужаса она по-прежнему видела в Нем опору, и Лапаза это удивляло. Внезапно он задался вопросом: что, если она права? Если Бог и правда существует? Тогда она должна чувствовать Его, ощущать в суете дней Его присутствие.

Нет, Бог всего лишь творение разума. Для него, Венсана, не существуют ни Бог, ни вера и никогда не будут существовать. Он бесповоротно от них отрекся.

Тропинка снова нырнула в лес; серна, изумленная неожиданной встречей, отпрыгнула в сторону и исчезла в овраге, вызвав небольшой камнепад. Всюду пробуждалась жизнь, в каждом дереве, в каждом уголке парка.

Венсан остановился, привлекая внимание Серван: вдалеке, в ложбине, дремала деревушка Ондр. Несколько ржавых крыш, ставших вдруг такими важными.

Скоро они спустятся туда. Приближаясь к цели, они ускорили шаг.

Лес, камни. И снова лес.

Шаг за шагом, как можно скорее. Тропа скользкая, трудная для спуска. Щиколотка подворачивается на камешках, нога вязнет в рыхлой земле, скользит по сухим сосновым иглам. От напряжения сердце бьется сильнее. И страх, тайный, неуемный.

Но у Серван есть рука, которая ведет ее. А теперь еще и уверенность. Уверенность, что с каждым шагом она становится сильнее.

И он должен об этом знать.

— Венсан?

— Да?

— Я хотела тебе сказать… Я…

Он не остановился, но она поняла, что он слушает. Всем своим существом.

— Я… Мне надо сказать тебе кое-что…

— Я тебя слушаю, Серван.

— Это очень сложно! — извиняющимся тоном произнесла она.

— Не бойся! Никто, кроме меня, тебя не услышит!

— Вот и хорошо! Тебе, и только тебе я хотела сказать…

Сердце его учащенно забилось. Он догадался, в чем ей так трудно ему признаться:

— Сказать что?

— Ну… Думаю, что я…

Венсан резко остановился, Серван уперлась ему в плечо. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы увидеть то, что он заметил раньше ее. Им навстречу шли четверо.

Лишь бы не…

— Нет! — прошептал Венсан.

Отчаянное нет. Умоляющее.

Он успел схватить ее и столкнуть в овраг. Выстрел сотряс небо, и у них над головой просвистела пуля. Серван вскрикнула и следом за проводником покатилась вниз по крутому склону. Вцепившись в его руку как в жизнь. Наконец они остановились, и Венсан посмотрел наверх: на фоне неба четко выделялся силуэт охотника, взиравшего на них через оптический прицел. И когда раздался второй выстрел, взорвавший их барабанные перепонки, он накрыл своим телом Серван и прижал ее к земле.

Слишком поздно.

Он вскрикнул, и они покатились вниз по крутому, усеянному камнями склону. Обдирая кожу, набивая синяки. Долгий, долгий спуск в чистилище. Пока наконец чахлые заросли кустарника не остановили их падение. Отчаянное и стремительное.

Несколько мгновений Серван приходила в себя. Ее разбитое вдребезги тело горело. Но она осталась жива. Что совершенно невероятно после такого падения.

Встрепенувшись, она оглянулась и рядом увидела Венсана. Она тихо позвала его:

— Венсан?

Он не ответил, и она с трудом подтянулась к нему.

И мир рухнул. На его правом плече расплывалось огромное красное пятно. А в середине зияла черная дыра, откуда убегала жизнь и куда входила смерть.

Она в страхе затрясла его:

— Венсан! Ответь мне!

Он был жив; она это скорее почувствовала, чем поняла. Каждый раз, когда грудь его вздымалась, кровь фонтанчиком выплескивалась из раны. Никогда в жизни ей не было так плохо, но она понимала, что прежде всего следует позаботиться о Венсане. Для начала она брызнула ему в лицо водой из фляги. И со страхом взглянула вверх, опасаясь, что там снова появится охотник.

Наконец Венсан открыл глаза, но, похоже, ее не увидел. Он стонал от боли, и она, приподняв ему голову, заставила его проглотить остатки воды из фляги.

— Вставай! — приказала она. — Идем, Венсан! Поднимайся, надо уходить!

С силой, взявшейся непонятно откуда, она стала тянуть его вверх. До тех пор, пока он не встал на ноги. Она не знала, как ей это удалось. И они продолжили спускаться, уходить от смерти. Серван как могла поддерживала его; несколько раз они падали. Боль в левой руке становилась все сильнее: падая, она сломала запястье. И поранила ногу, но это ее не останавливало.

Спасти Венсана.

Спасти их девственную любовь.

Наконец каменистый склон закончился, и они оказались на узенькой, еле заметной тропинке, проходившей над горным потоком. Венсан чудом держался на ногах. В памяти отпечаталось только два слова.

Спасти Серван.

Он сжал ее руку, и они свернули с тропинки в лес. Задыхаясь, они бежали среди деревьев, спасаясь от уготованной им судьбы. Отказываясь принять смерть как очевидность.

Головокружительное падение помогло им на время оторваться от убийц. В иных обстоятельствах вряд ли они смогли бы столь стремительно спуститься по почти отвесному горному склону.

Но силы покинули Венсана, он упал, не дойдя до цели. Серван, не отпускавшая его руку, упала вместе с ним.

Однако она тотчас поднялась и попыталась снова поставить его на ноги:

— Давай, Венсан, вставай! Не оставляй меня!.. Венсан!

Поднять его Серван не хватало сил, и он с отчаянием смотрел на нее. Она опустилась перед ним на колени, взяла в ладони его лицо.

— Иди вправо, — прошептал он. — Ты… пройдешь мимо деревни и… а потом… все время прямо… до самого шоссе…

— Я не пойду без тебя!

— Серван, уходи, прошу тебя…

— Нет! Я тебя не оставлю! Я хочу жить с тобой, хочу никогда с тобой не расставаться!

Наконец она все ему сказала. Все разом.

Только немного поздно.

— Я люблю тебя… Слышишь меня? Я люблю тебя, Венсан… Вставай! Вставай же!

— Я больше не могу…

Он нашел в себе силы приподняться и коснуться ее лица:

— Серван… Спасайся…

— Нет!

Его рука упала на землю, он закрыл глаза. Потом закашлялся, выплюнул немного крови.

И потерял сознание.

Серван душили рыдания, свет в глазах померк, слезы слепили ее.

Собрав остатки сил, она заставила себя успокоиться.

Прекрати же, черт возьми… Хватит рыдать!

Лучше подумай, как остановить кровь.

Она сняла с шеи бандану и прижала ее к ране. Потом приложила ухо к его груди и с радостью услышала слабое биение сердца.

Несколько долгих минут она слушала этот глухой размеренный стук, не в силах оторваться от него.

Без него она никуда не пойдет.

Заслышав шум, она повернулась и вскрикнула.

Рядом с ней стоял высоченный Стрегоне, но ей показалось, что за ними явилась сама смерть. Гигант наклонился к Венсану, прижал два пальца к шее. Убедившись, что проводник жив, он поднял его и взвалил на плечо.