Хелен Даррант - Смертельная ошибка

— Она сегодня нездорова. Вновь болят ноги, — предупредила Моника. — Они забинтованы. Твоя мама сердита и чуть растеряна. Я попросила доктора ее осмотреть, и он оставил кое-какие лекарства.

— А что именно с ногами?

— Варикоз, Том. Он довольно часто встречается у пожилых людей, когда они много сидят.

— Неразбериха. — Том Кэллэдайн покачал головой. — Раньше она была очень проницательной. — Ему было трудно привыкнуть к старости его мамы. Том понимал — у нее все чаще отказывает память. Он просто не хотел признавать, что она все дальше ускользает от него.

— Не беспокойся, мы за ней присмотрим, — успокаивала его женщина. — Она там. — Моника кивнула в сторону гостиной. — Смотрит телевизор и пьет чай.

— Послушай, я могу быть занят на этой неделе. — Том Кэллэдайн готовил почву для своего вероятного отсутствия. — Тем не менее я кое-что приготовлю на твой день рождения. Я не забуду, обещаю. Пообедаем в том итальянском ресторане, где подают чудесную «Карбонару»? — с надеждой предложил он.

— Меня это устраивает. Может, ты тоже останешься у меня? Подари девушке хорошее угощение, — она подмигнула ему.

Кэллэдайн наклонился и коснулся ее губ своими, после чего улыбнулся и кивнул. С другой стороны, ему придется подумать над предложением Моники. Он уже знал, что придумает какой-нибудь предлог и ускользнет. По непонятным причинам, с тех пор как Том и Моника возобновили отношения, он держал женщину на расстоянии вытянутой руки.

Не то чтобы она ему не нравилась. Да нет, нравилась. Когда-то он точно мечтал о Монике, но очень давно, когда она была замужем за братом Рут. Возможно, Кэллэдайн просто хотел того, что не мог получить. В эти дни Моника была скорее другом, утешением, даже его рупором. Но для отношений этого было мало. Он знал свои недостатки, и отношения с женщинами занимали первое место в списке неудач. Том Кэллэдайн был женат и развелся, причем до своего двадцать первого дня рождения. Он совершал ошибки, всегда ставил работу на первое место и сомневался, что сейчас сможет измениться.

Пожилые люди сидели полукругом в огромных креслах с высокими спинками и подставками для ног. Его мать сидела в самом конце, так что Том смог присесть рядом с ней.

— Ты не очень хорошо себя чувствуешь? — Сын потянулся к ее руке. Мать не ответила и даже не заметила его присутствия. Ее ноги, как и говорила Моника, были забинтованы, но пожилая женщина чувствовала себя вполне комфортно.

Все произошло очень быстро. Мать всегда руководила собственной жизнью и делала все возможное, чтобы организовать его, а потом словно щелкнул выключатель. Мать Тома оказалась здесь. Если сравнивать с другими домами престарелых, то это место было прекрасным, с дополнительным преимуществом в том, что Моника была управляющей, но не в таком месте представлял себе мать в конце ее жизни Том Кэллэдайн.

Мужчина легонько похлопал ее по худой руке. Кожа матери была похожа на бумагу, сморщенную и покрытую коричневыми пятнами. Серьезный возраст. Мужчина все еще не мог прийти в себя. Когда же все так изменилось?

Келли Григгс пошевелилась и застонала в темноте. Молодая женщина щелкнула выключателем лампы у кровати и выругалась, когда поняла — лампочка перегорела. Келли перевернулась, снова застонала и зажала уши руками, словно защищалась. Крошечная спальня наполнилась таким пронзительным воплем, на который способен только младенец. Этот звук требовал немедленного внимания.

Девушка перекатилась через кровать и потерла усталые глаза. В люльке, стоявшей рядом с ней на полу, она едва различала голодный сверток, нетерпеливо извивающийся, когда малыш засовывал крошечные кулачки в сосущий рот. Пусть Джек и был очень голоден, но ему придется подождать, пока она разберется с молоком. Келли пошарила в шкафчике возле кровати в поисках сигарет и зажигалки.

Она должна позаботиться о крошечном сыне, решила Келли, закуривая сигарету и осторожно двигаясь по темной спальне в сторону кухни. Очень скоро все обитатели соседнего жилья проснутся, а она не могла так рисковать. С ними и так было трудно ладить.

Середина ночи. Келли Григгс просто не могла продолжать эту изнуряющую рутину неделю за неделей. Она споткнулась и услышала стук, стук из соседней квартиры.

— Старая склочница уже проснулась, — сказала Келли кричащему малышу. Пожилая женщина по соседству стучала палкой в стену и пыталась побудить Григгс к действию.

— Ради бога, да накорми уже его, Келли!

Стены, похоже, сделаны из картона, раздраженно подумала молодая женщина и провела рукой по длинным темным волосам.

— Ты уже всех подняла на ноги, корова ленивая! — Раздался последний удар в стену.

Келли Григгс была не ленивой, а усталой и измученной тяжелой работой. Ей нужно заботиться о ребенке и найти новую работу. Айс обещал помочь. Правда, он обещал ей помочь еще в тот день, когда родился Джек. Это было целых три месяца назад, и Келли могла по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз видела его с тех пор.

Келли зажгла газовую конфорку в маленькой кухне и на ходу включила свет. Она вылила приготовленное заранее молоко в кастрюлю, чтобы оно нагрелось, и подняла заплаканного младенца с кровати.

Женщина услышала стук, стук в дверь. Чертовы соседи зашли слишком далеко. Маленькие дети плачут, и она ничего не могла с этим поделать.

— Проваливай! — закричала Келли Григгс, покачивая Джека на руках.

Через несколько мгновений она перелила молоко в бутылочку и сунула малышу в рот. Наконец он замолчал. Келли дала бы тому, кто подошел к ее двери, хорошую порку. Она была в боевом настроении.

Однако коридор был пуст, а в соседних квартирах было темно и тихо. Стучавший сделал это довольно резко. Затем, опустив вниз глаза, Келли увидела ее — сумку, перевязанную розовой лентой и с прикрепленной к ней запиской. Ее бросили на пороге.

Кто-то шутит. Неужели ей принесли что-то отвратительное в качестве расплаты за шум? Молодую женщину так и подмывало отправить сумку прямо в мусорное ведро, но вместо этого Келли подняла ее, швырнула на стол и расстегнула.

То, что она увидела, заставило Григгс недоверчиво сморгнуть. Кто-то оставил у нее на пороге сумку с деньгами. Этот факт в любом случае был довольно приятным. Сумка, полная денег и перевязанная красивой розовой лентой, подумала Келли и почувствовала пальцами гладкость ткани.

Она вывалила деньги на стол и наблюдала, как они перекатываются маленькими трубчатыми пачками, скрепленными резинками. Айс, тут же подумала молодая женщина. Так он хранил свои деньги. Он скатывал их, а потом прятал на теле, в карманах и даже в носках.

Почему? Зачем Айс это сделал? Почему просто не постучать и не войти? Почему не отдать ей деньги лично? До сих пор он не дал ей ни пенни, вот почему Келли трудилась в кафе каждую свободную минуту.