Сьюзен Хилл - Опасность тьмы

— Кто он?

— Не сказал.

— Черт возьми. Чего он хочет?

— Не сказал.

— Значит, должен быть под кайфом. Неудавшееся ограбление… Какой у него голос?

— Довольно приятная речь, грамотная.

Натан остановил взгляд на домике. Опрятный. Тихий. В красивом месте. Он был бы не прочь жить вот так, в глубине сада, в окружении немного диковатой растительности и цветов. А как хорошо тут было бы расти ребенку!

Дом выглядел пустым, мертвым, занавески были задернуты, не было видно никакого движения. Только внутри что-то произошло или происходило прямо в этот момент. Возможно, там уже лежит чье-то мертвое тело.

— Ждите здесь. Я иду к двери.

Двое патрульных и Дженни Лайл остались на местах, как он и сказал. Натан стал медленно красться по дорожке. Вокруг стояла такая звенящая тишина, что ему стало жутко. В его памяти всплыла Фрея Грэффхам, лежащая на полу собственной гостиной. Он поднял дверной молоточек и стукнул им один, потом два раза — негромко, так, как постучался бы любой гость. Тишина. Он постучал снова, приподнял шторку над прорезью для писем и прижал к ней ухо, отчаянно пытаясь расслышать хоть один звук, хоть кого-то живого. Ничего.

Он постучал еще раз и уже развернулся, чтобы уходить, когда мужской голос из-за двери произнес:

— Уходите.

— Это сержант Натан Коутс, полиция Лаффертона.

— Уходите.

— Я бы хотел перекинуться с вами всего парой слов, сэр, если вы только позволите мне войти.

— Пожалуйста.

— Просто чтобы убедиться, что все в порядке.

Тишина.

— К нам поступило сообщение о необычных звуках. Я уверен, что ничего страшного не происходит. Но было бы хорошо, если бы вы просто открыли дверь.

— УХОДИТЕ. Если вы постучите еще раз, я убью ее, вам это понятно? Подтвердите, что вы услышали, что я сейчас сказал, пожалуйста.

Тишина.

— Я… услышал.

— Теперь скажите мне, что вы поняли.

— Я понял.

— Я сказал, я убью ее. У меня есть нож, очень здоровый, очень острый кухонный нож, и я перережу ей глотку. Если вы НЕ УЙДЕТЕ.

Натан отошел от двери, развернулся и сломя голову побежал в сад, где стояли все остальные.

— Нам нужно уйти куда-нибудь, где нас не будет слышно, быстро.

Они пошли за ним ко входу в главный дом.

— У него есть нож… И с ним еще кто-то, женщина.

— Вы уверены, сержант?

— Да, но даже если бы я не был уверен на сто процентов, с такими делами лучше не шутить. Нам нужно подкрепление.

Он стал давить на кнопки своего телефона.

Через пятнадцать минут весь район был забит полицейскими машинами. Руководил операцией исполняющий обязанности суперинтенданта в Лаффертоне, Саймон Серрэйлер готовился к переговорам. Все остальные пока просто стояли рядом.

— Я хочу, чтобы все прошло тихо, — сказал им руководящий офицер, — и надеюсь, что мы сможем справиться с этой проблемой быстро. Мы понятия не имеем, чего хочет или чего рассчитывает добиться этот человек, в здравом он рассудке или находится под воздействием наркотиков или алкоголя. Насколько мы знаем, огнестрельного оружия у него нет. Мы знаем, что он удерживает женщину, но мы не знаем, есть ли там еще кто-то. На текущем этапе нам пока не нужны ни радиосвязь, ни прослушка. Мы будем стоять в стороне, и стоять тихо. Саймон? Давайте будем надеяться, что мы пройдем через все это до того, как начнется заварушка.

Саймон тихо зашагал в сторону домика. День был ясный, теплый и солнечный. Над жимолостью и розами жужжали пчелы, на шпалеры садились бабочки. Это была полная противоположность тому ненастному дню в Йоркшире с нависающими над морем тяжелыми грозовыми тучами, но он снова почувствовал себя в самой гуще событий, в состоянии предельной боеготовности. Его тренировали в качестве переговорщика, и тот недельный интенсивный курс, который он прошел, увлек и поразил его; с тех пор он мечтал, чтобы его вызвали на какую-нибудь большую операцию с заложниками, где он сможет проверить свои навыки. Конечно, это послеполуденное упражнение в сравнении с такими фантазиями казалось скучным и прозаическим.

Домик стоял в лучах солнца в полной тишине, шторы были задернуты. Никто внутри не двигался. Ничего не было видно. У него появилось неприятное тревожное чувство. Не может дом, где находятся люди, выглядеть таким застывшим. Команда ждала, наблюдая за его действиями. Кто-то высунулся из окна большого дома по соседству. До него доносились искаженные рацией голоса.

Он встал у двери и постучал в дверь — резко и громко, так, чтобы тот, кто находится внутри, растерялся от неожиданности.

Ему показалось, что он услышал легкий скребущий звук, но потом из куста за ним выпорхнул дрозд и полетел через сад, издавая угрожающий крик и заглушая все звуки, которые можно было бы услышать из дома. Он поднял шторку прорези для писем. Внутри на двери висел кусок какой-то ткани, так что ему ничего не было видно.

— Полиция. Если вы внутри и можете слышать меня, не могли бы вы мне ответить? Я хотел бы поговорить с вами.

Он подождал. Тишина.

— Я хотел бы побеседовать с вами. Пожалуйста, скажите, кто вы.

Тишина внутри была настолько непроницаемой, настолько абсолютной, что он чуть не развернулся и не позвал к себе остальную команду с пневматическим молотком, чтобы выломать дверь. Если кто-то и был внутри этого дома, его точно уже не было в живых.

Дрозд что-то пропел с куста сирени.

— Чего вы хотите?

Голос был низкий и прозвучал всего в нескольких дюймах от куска ткани, прикрывавшей отверстие для писем с другой стороны.

— Я старший инспектор Саймон Серрэйлер. Я хотел бы знать, кто находится внутри, пожалуйста. Не могли бы вы открыть мне дверь, чтобы я мог проверить, что все нормально?

— Нет.

— В таком случае, может быть, вы могли бы просто сказать мне свое имя? Если что-то случилось, я могу попытаться вам помочь.

— Ничего не случилось.

— Вы скажете мне свое имя?

Последовала пауза. Затем он спросил:

— Вам не нужно кричать?

— Если вы меня слышите, то нет, не нужно.

— Подойдите к окну.

— К какому?

— Спереди. Она спит.

— Кто спит? Вы можете сказать, кто вы, и кто еще находится в доме вместе с вами? Постоянно проживает в этом доме преподобная Джейн Фитцрой. Можете мне сказать, эта она там с вами?

В этот момент он услышал удаляющиеся шаги. Серрэйлер подождал. Потом, сигнализировав команде, что он установил контакт, он пошел к переднему окну. Шторы были задернуты, и какое-то время никакого звука и движения внутри не было. Потом одно из окон слегка приоткрылось.

— Не пытайтесь пробраться внутрь.

— Не буду.

— Стойте где стоите.

— Я буду стоять здесь, за окном. Я не стану пытаться попасть внутрь дома. Я просто хочу поговорить с вами. Это очень поможет, если я буду знать, с кем я разговариваю.