Александр Архипов - Нескучная жизнь подполковника Чапаева

— Без вопросов, — ответил Ванька, хищно посмотрев на майонезную баночку с золотистым продуктом. — Интересно, а с чего они тогда живут, эти самые башкиры, если весь мёд бесплатно раздают?

— Ну, как, с чего? На золотых приисках семья работает. По-моему, восемь артелей у них в настоящее время промышляют. Ну, это так… в плане политинформации. Теперь о главном! Сели, товарищи офицеры, и слушаем. Вся информация, что вы сейчас от меня услышите, находится под грифом «Секретно» и касается уголовного дела, которое будет через час возбуждено нашим СК. Дело не простое и очень личное. Касается оно семьи старшего офицера нашего Управления. На этом этапе вопросы есть? — не поднимая глаз, спросил я.

— Что-то с женой Жданова случилось? — нарушил конфиденциальность Дроздов.

— Изнасиловали… я думаю, — негромко предположила Блекис. — В смысле, надругались.

— Умники, сейчас я вам дам послушать запись первого, можно сказать, неофициального допроса потерпевшей. Слушайте. Если что непонятно, перемотайте, послушайте ещё раз. К этому делу допускаю только вас. Ну, ещё следака назначат. Думаю, Виолетту Юрьевну привлекут, в связи с важностью и конфиденциальностью дела. Но пока её привлекут, мы должны супостата изловить и мехом наизнанку его вывернуть.

— Андрей Васильевич… — чуть слышно решила напомнить о своём присутствии Блекис.

— Всё! Я ушёл к генералу. Вас закрыть? — решил пошутить я.

В общей сложности у генерала в кабинете пробыли семь минут. Долго суть дела объяснять не пришлось. Генерал дал «добро» и включил «зелёный» свет, что означало, что можно было задействовать все ресурсы, которыми обладало наше Управление МВД. Подполковник Жданов был гордостью нашего подразделения. В военных действиях не участвовал, но за мужество и героизм, проявленные в борьбе с организованной преступностью, был награждён двумя боевыми орденами. Трижды ранен. Прошёл свой боевой путь от младшего оперуполномоченного до командира отряда «СОБР». Как такому откажешь в содействии?

По дороге от генерала забежал в технический отдел с женскими сапожками итальянского производства под мышкой. Наш вечно что-нибудь жующий эксперт Жорик Гагуа был на месте. Молча положил перед ним косвенную улику в целлофановом пакете. Заглянув внутрь, Жорик, не поднимая головы, спросил:

— Вам что, товарищ? Молнию поменять или подковки поставить?

— Георгий, дорогой… пальчики, только пальчики.

— Все или выборочно?

— Все.

— И, конечно, срочно?

— Жора, не морочь мне яй… Жданов был?

— Всё! Всё! Так хорошо начал, Чапаев! Георгий, дорогой! А закончил… Жданов с барышней был, сказал — от тебя. Бумажка есть?

— Нет, позже занесу, — уже раздражаясь, пообещал я.

— Тогда взятку гони, — нагло улыбаясь, объявил эксперт-криминалист Гагуа, отхлёбывая чай из огромной кружки.

— В левом сапоге сэндвич с сыром, в правом — с ветчиной в вакуумной упаковке. Всё как ты любишь, дорогой.

Жора работал за еду! Все знали о слабости Жорика к нездоровой пище и взаимосвязи между сроками проведения экспертизы и калорийностью принесённой «взятки».

Звонок замначальника Управления по АХО подполковника Тарасенко Шарля Петровича застал меня на пути в отдел.

— Привет, Чапаев. Будет время — забери свою колымагу, пожалуйста. Только место занимает. И сразу предупреждаю: цветы и конфеты не пью!

— Не понял, Петрович! Вы что, уже «барсика» моего подлатали? — удивлённо спросил я, рассчитывая, что до конца месяца мне своей машины не видать.

— А шо там латать, Чапаев? Забирай и не болтай лишнего. На такой машине и по набережной Круазетт прокатиться не стыдно будет. Помни доброту старины Шарля, — мечтательно закончил Шарль Петрович, — ключи от машины у Анатолия, прапорщика моего, забери.

Рассказать вам, через сколько ступенек перепрыгивал подполковник Чапаев по дороге в автомастерские гаража Управления? Чувство было такое, будто мне третью звёздочку на погон прицепили… будто моя Женька детский сад «Журавлёнок» с отличием закончила… будто Ксюха наконец-то борщ научилась варить…

Анатолия я нашёл в конторке мастерских за ланчем. На ланч у прапорщика был традиционный литр кефира трёхпроцентной жирности и безразмерный бутерброд со всем, что сегодня утром удалось найти в холодильнике. Анатолий ел, пил, крошил и капал на промасленную спецовку, задрав ноги на кислородный баллон. В общем, получал от жизни максимум удовольствия.

— Где? — задыхаясь от эмоций и бега, спросил я, с любовью глядя на этого чумазого полубога.

— А… Чапаев! Забирай своего попугая! — дружелюбно улыбнувшись мне кефирными губами, сказал прапорщик Анатолий и бросил на стол брелок с ключами.

— А где? Где сам-то? — растерянно улыбаясь и вращаясь вокруг собственной оси, глупо спросил я, не наблюдая своего «барсика» (но слово «попугай» как-то неприятно отпечаталось).

— Да ты так бежал, что его и не заметил. Вон он, в тенёчке стоит. Хотя как такое не заметить…

Я повернулся в ту сторону, куда кивнул носом с каплей кефира на кончике прапор… То, что я увидел…

— Это что за ёб… Да ну, на х… Вы, что охе… Да я вас всех вы… как пи… Суки! — вырывалось откуда-то из глубины души оскорблённого ментовского организма.

Анатолий, воспользовавшись моментом, вскочил, запер свою конторку изнутри и, ещё не прожевав, срывающимся от обиды голосом закричал:

— Нет, а что не так-то? Что не так, ёб…? Заводится с полуоборота! Подвеску всю перебрали, едет, как царская карета, ёб… Блок-фара новая! Кондиционер починили, печка работает! Ты озверел, Чапаев?

— Цвет! Сука! Почему красный? Сука! — старался ясней изъясняться я. — Почему он красный, как жопа у макаки?

В «тенёчке», сияя, как породистый помидор на прилавке у азербайджанца, стоял мой… теперь уже не «барсик». Теперь это точно «попугай»! За что, боже?

— Васильич, мы ж как лучше хотели! На нём же уже не краска была. Знаешь, на что твой «паджеро» был похож? На кучу снятого старого асфальта! А теперь! Красота! — не переставал любоваться своей работой Анатолий.

— Признавайся, твоя идея, гад? — начиная остывать, спросил я, пытаясь взломать дверь в конторку.

— Если честно, то нет. Шарль Петрович придумал, ёб… У него кум в пожарной части на такой же должности кормится. Вот он у него и выменял. Мы пожарнику канистру масла французского, а они нам финской автомобильной краски. «Садолюн» называется. Они ж пожарники, Чапаев, у них всё, б…, красное. Привыкнешь, ёб…! Это ж сколько плюсов. Загибай пальцы! Видно хрен знает откуда! На дороге все место уступают, ёб… Возможность попасть в аварию на дороге приближается к «нулю»!

— Я тебе сейчас загну, кажется! Я тебе сейчас такое… — но уже как-то без злобы ответил я, осторожно приближаясь к «попугаю».