Александр Архипов - Нескучная жизнь подполковника Чапаева

— Я тебе обещал? Живой…

После этих слов он начал рывками, держась за меховой воротник куртки Мухтара, вытаскивать из автобуса мычащее, обездвиженное тело насильника. Скатившись по ступеням микроавтобуса, Сулейманов упал в глубокий снег. Он не шевелился, только что-то мычал, хватая губами снег. Жданов лёг с ним рядом и покатался по снегу. Потом начал забрасывать им Мухтара, и вскоре возле нас образовалось довольно реалистичное «поле боя». Жданов, встал, покачиваясь… закурил и вполне спокойным голосом сказал:

— Вот тут эта гнида на меня и напала… при попытке к бегству. А я защищался… как мог! А вы позже, мужики, подошли. Ясно? Чапаев, ты во время погони за преступником ногу подвернул, а Иван тебе помощь оказывал.

— Ты бредишь, Игнатьич? — спросил, насупившись, Дроздов.

— Можно группу вызывать, Чапай. Табельное отдай, — протянул руку Жданов.

— Табельное отдам в Управлении. Группу вызвал. Дрозд, притащи из «Транзита» тряпки. Я видел, там есть. Нужно салон в автобусе от крови этого кабана оттереть, а то в СИЗО всей компанией будем ночевать.

— Дрозд, тряпки не нужны… крови нет, — негромко ответил Жданов, рассматривая свои кожаные перчатки.

— В смысле? Как нет? — в недоумении спросил я, рассматривая абсолютно не повреждённое, чистое лицо Сулейманова.

— Как учили… — зло ухмыльнулся подполковник.

— Жданов! Ну, ты всё-таки — мудак! Старый, психованный мудак!

Минут через тридцать на конечную маршрута двести сорок шесть начала съезжаться дежурная следственная группа. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что всё это воинство приехало на нашем «пепелаце», а за рулём сидела наша дознавалка Блекис.

— Галина, ты как? — с восхищением спросил я, на всякий случай обходя по периметру наш минивэн.

— Да вы не беспокойтесь, Андрей Васильевич, я ещё в школе на права сдала. У меня и машина есть, правда старенькая, — улыбаясь, ответила Галина. — Ой, а что это?

Это она увидела перекопанный до асфальта снег «на месте задержания» преступника Сулейманова. Надо сказать, что это место привлекло внимание почти всех сотрудников следственной группы. Изрытое ногами, укатанное спинами снежное пятно, с редкими каплями крови, давало пищу неуёмной фантазии сотрудникам внутренних дел. Эксперт-криминалист Жорик Гагуа, например, сказал:

— Я так понял, тут ниндзя друг у друга по очереди конечности тупыми мечами отсекали. А потом без ручек и без ножек куда-то укатились!

— Нет, скорее, тут спаривались носороги! — мечтательно заметила Виолетта Юрьевна.

— Носороги в наших широтах не водятся, — резонно заметил Жданов и показал всем окровавленный указательный палец. — Кстати, кровь моя. Травму получил при задержании.

Тут же на чехле от заднего сидения минивэна «СОБРа» лежал и сам задержанный насильник. Над ним уже склонился судмедэксперт с растерянным лицом, и было такое впечатление, что тот не знает, с чего начать… Строгий окрик Виолетты Юрьевны заставил всех обернуться:

— Ребята, шевелитесь. Я не хочу тут воспаление лёгких подхватить. Гагуа, работай в «Транзите». Виктор, это твой транспорт? — спросила следователь по особо важным, кивая на чёрный минивэн собровцев.

— Так точно, Виолетта Юрьевна, это наше средство передвижения, — ответил Жданов, сидя на ступенях своего автобуса и загораживая собой вход в салон.

— Виолетта, я вызываю «скорую»! Срочно! — вдруг крикнул пожилой судмедэксперт, застёгивая куртку на Сулейманове.

— «Скорую» или «труповозку»? — решила уточнить Виолетта Юрьевна.

— Пока «скорую». Хотя сердце трепыхается, как тряпочка, — покачал головой судмедэксперт, набирая на телефоне номер. — Наркоман, наверное.

— А извращенцы, они на девяносто процентов наркоманы. Да, Жданов? — почему-то не глядя на собровца, спросила следователь.

— Точно, — кивнул Виктор, глубоко затягиваясь сигареткой.

— Ты что, по нему на танке ездил туда-сюда? — тихо спросила Виолетта Юрьевна у подполковника, отведя его в сторону.

— Не поверишь… Сопротивлялся. Физически подготовленный оказался. Видишь, какой здоровый. А я голыми руками… только с целью необходимой самообороны. Вон хоть у Чапаева спроси, — так же тихо ответил Жданов.

Я стоял рядом, поэтому слышал их разговор. Естественно, врать не стал.

— Так и было. Голыми руками.

Приехала «скорая». Сулейманова осторожно перегрузили на носилки и понесли к машине неотложки. Что было удивительным, за всё время после «физического наказания» и до погрузки в «скорую» Мухтар не произнёс ни одного внятного слова, только стонал. И ни разу не потерял сознание, хотя было видно, что боли мучают мужика запредельные.

— Галина, ты поезжай вместе с ним… с обвиняемым. Может, говорить начнёт. Ну и заключение первичного осмотра заберёшь. — распорядилась Виолетта, — Будем надеяться, до вскрытия дело не дойдёт.

По дороге в больницу врач скорой помощи спросил у дознавателя Блекис:

— Это что, его маршрутка сбила, что ли? Вот гоняют, черти!

Галина сначала хотела промолчать, но потом задумчиво прошептала:

— Нет, это он так сопротивлялся…

— Волна, — вдруг отчётливо произнёс подозреваемый.

Домой добрался поздно. Или рано… Сон приснился нехороший. Мрачный какой-то. Будто выхожу я из ванной со щёткой зубной во рту, а на кухне только Ксюша кастрюльками гремит. Спрашиваю её:

— А где Женька?

А жена отвечает:

— Женька на детской площадке Мухтара дрессирует!

— Кого? — спрашиваю, а у самого мурашки по телу и волосы на руках и ногах дыбом.

— Как кого? Мухтара! Чёрненький такой, толстенький. Ты же вчера сам его в дом привёл и сказал, что он теперь с нами будет жить. И ещё сказал, что он умный, но его дрессировать нужно. Вот Женька его и воспитывает.

— Твою ж мать… — ору во всё горло!

Хватаю табельный и, как был в синих труселях с золотыми рыбками и в комнатных тапочках на босу ногу, выбегаю во двор. Бегаю по снегу, кричу, а сам себя не слышу:

— Женя-я-я-я! Женька!

А тут вдруг Женькин голосок:

— Мухтар, ко мне! Ко мне, Мухтар!

Я табельный передёргиваю, за детскую беседку, утопая по колено в снегу, забегаю… А там, сука, гражданин Сулейманов Мухтар Казимович на четвереньках стоит, рот открыт, с вывалившегося языка слюна на снег капает… и задницей, тварь, виляет… Ну, я в него всю обойму и…

Зачем? Да как… А вдруг бешеный?

Утром за завтраком Ксения, подняв свой халатик, показала огромный синяк на ноге чуть ниже попы и как бы между прочим сказала мне на ухо:

— Видел? Ещё раз так ночью будешь брыкаться и орать… вылетишь на диван. Я к нему… Андрюшенька, котик… А он!

Я молчал. Я ждал звонка. От кого? Да так… от всех сразу.

На кухонном диванчике стояла Женька и, воткнув свой маленький носик в холодное окно стеклопакета, внимательно смотрела во двор. Ксюша, бросив в раковину чайную ложку, в сердцах бросила: