Александр Архипов - Нескучная жизнь подполковника Чапаева

— Да что ж это за день такой? Евгения, в пятый раз тебе говорю…

— Папочка! — перекрикивая свою мамашу, запищала Женька. — Ты теперь у нас пожарник? Вот здорово! Мама, представляешь? Мы теперь на пожарной машине будем в детский сад ездить! Сашка Архипов обсикается от зависти!

— Какой пожарник… — сначала удивился я, чуть не подавившись вкусным, полезным, сбалансированным Ксюшей завтраком.

Вспомнил. Мой «барсик» уже не «барсик», а «попугай», мать его! Красный, мать его, «попугай»! Но, как чувствовал, ребёнку понравился. К окну «прилипла» и Ксюша. Она ничего не говорила, она просто стояла и улыбалась. Потом тихонько подошла ко мне, обняла за шею, поджала ножки и, уткнувшись носиком мне в ухо, тихо прошептала:

— Чапаев, давай меняться! А я тебе, что хочешь… Хочешь, прямо сейчас, любимый…

Совершить опрометчивый поступок не дал телефонный звонок, хотя не от этого человека я его ждал. Звонил начальник Управления собственной безопасности полковник Лядов Иван Макарович.

— Доброе утро, Иван Макарович. Что-то случилось? Что-то со Светланой? — задавал вопросы я, удивляясь столь раннему звонку.

— Здравствуйте, Андрей Васильевич. Нет, у Светланы всё в порядке. Сегодня выйдет на службу. Не заходя к себе в отдел, поднимитесь сначала ко мне. Ваш непосредственный начальник мною уведомлён. Не опаздывайте, пожалуйста.

— А в двух словах, что случ… — но это было уже неинтересно отключившемуся телефону.

Я сразу понял, что так рано «гестаповец» звонил не просто так. Посмотрев на всё ещё любующихся красной машиной девочек, я спросил:

— Ксюнь, а моя форма глаженая?

— Хоть на парад, милый, — не отрываясь от окна, томно прошептала ответственная за форму.

На стоянку Управления мы с полковником Лядовым подъехали одновременно. Мельком оценив мой обновлённый «паджеро», полковник Лядов сказал:

— Модно! Но мне не очень… Здравствуйте, подполковник! Ко мне поднимаемся.

В коридоре на ходу его встретил помощник и передал три файла с бумагами. Иван Макарович, не останавливаясь, их бегло просмотрел и, отдавая их обратно помощнику, приказал:

— По этому делу сегодня заканчиваем, и материалы в прокуратуру. Эти два подготовить генералу на подпись. Это всё!

«Как тут у него всё чётко, — подумал я. — Не то, что у нас. Мужики, думаем… я хотел посоветоваться с вами… ребята, нам нужно сегодня успеть… Развёл демократию!» В принципе у меня с главным «гестаповцем» всегда были ровные отношения. Я старался не попадаться, он не очень-то и ловил. Отчасти, конечно, нас связывали почти родственные отношения. В моём отделе честно трудилась его единственная дочь. Нет, я не пользовался служебным положением. Скорее, наоборот. Если чувствовал, что УСБ слишком туго затягивает форменный галстук на моей тонкой шее, я реагировал. Я начинал «беречь» лейтенанта Лядову Светлану Ивановну. На её рабочий стол сваливались горы служебных бумаг, которые нужно было срочно разобрать «до завтра». Из оперативника она превращалась в «радистку Кэт», вечно сидящую на телефоне. И вот тогда гиперактивная дочка, сидя за вечерним чаем, просила своего папочку, типа, отъеб…. вы от Чапаева наконец. В смысле, отстаньте вы от нас, работать людям спокойно не даёте. Всё Управление на наших «палках» держится!

О чём я? Ах, да! Иду за полковником и не чувствую какой-то связи ментовской. Как будто бы он мент, а я уже нет. И такой, знаете, сквознячок между нами. Вроде и не холодно, а организму неуютно как-то. И в ухе стреляет…

Сразу понял, что что-то идёт не так. Кофе не предложил. Махнул рукой на кресло напротив. Ну, хоть стоять не заставил. Значит, до расстрела ещё далеко…

— Как прошло вчерашнее задержание? — перекладывая на столе бумаги и не глядя в мою сторону, спросил полковник Лядов.

— Штатно, товарищ полковник. Вышли на след преступника, установили наблюдение, разработали план захвата, вызвали спецгруппу и произвели задержание, — по форме доложил я, одёрнув китель новенькой формы.

— Вызвали спецгруппу, говоришь? А почему в дежурной части отсутствует запись о вызове «СОБРа»? — по прежнему не глядя на меня, задал очередные вопросы Лядов.

— Обстановка была напряжённой и требовала срочного принятия решения. Вызвали Жданова… Командир спец-группы принимает решение, сколько бойцов нужно задействовать во время операции. В данном случае, видимо, он принял решение взять преступника самостоятельно при нашем содействии, — начал «выруливать на хромой козе» я, анализируя каждое своё сказанное слово.

— Андрей Васильевич, а у тебя лично за время твоей службы в УГРО сколько задержаний было? — наконец посмотрев в мою сторону, спросил полковник.

— Не знаю… Много. Статистику не веду, товарищ полковник, — пожав плечами, ответил я, не понимая пока, к чему клонит Лядов.

— Вы вдвоём с Дроздовым могли взять этого Сулейманова, не привлекая спецгруппу? — глядя мне в глаза, спросил Иван Макарович.

— Собственно… Думаю, могли бы. Но тогда бы мы нарушили протокол…

— Да прекращай ты, Андрей! Ты знаешь, сколько Жданов сломал костей этому Мухтару Казимовичу? Не знаешь? Сказать? Нет, я скажу. Двадцать восемь, б…! Двадцать восемь, Чапаев! Начиная с костей голеностопа и запястья, заканчивая плечевой костью и ключицами. Обеими, — заглядывая, видно, в медицинское заключение, прочитал Лядов. — Обеими, б…, ключицами! А знаешь, что удивительно, Чапаев? Он по голове и в область лица не бил. Догадываешься, почему?

— Чтобы потерпевшая смогла его опознать, — негромко ответил я, с тоской поглядывая в сторону электрочайника.

— Ты смотри! А голова-то работает! — хлопнув ладонью по столу, удивился Лядов. — В своём отчёте ты пишешь, что при преследовании преступника поскользнулся, упал и повредил ногу. А твой боевой напарник помогал тебе передвигаться. Поэтому подполковник Жданов был вынужден… Ты смотри… Командир специального отряда быстрого реагирования был вынужден действовать самостоятельно и на своё усмотрение при задержании особо опасного преступника Сулейманова М. К.! Вы что, издеваетесь, Чапаев? Кстати, а его, правда, Мухтаром зовут? — как-то недоверчиво спросил полковник.

— Ну, да, так родители назвали. Видно, они кино не смотрели, товарищ полковник.

— Товарищ полковник, старший лейтенант Дроздов в приёмной, — негромко по селектору сообщил помощник.

— Значит, так, подполковник, моё представление о вендетте, которую вы вчера устроили, лежит на столе у вашего непосредственного начальника. Кстати, — не глядя в мою сторону, сообщил Лядов, — подозреваемый ваш хоть и не шевелится толком, но признательные показания даёт. Не успеваем записывать… И, как ни странно, его бред на текст твоего отчёта похож. Дежурный врач говорит, что всю ночь у его постели родственник какой-то дежурил. Говорит, подбадривал… Не в курсе кто? Сейчас от меня шагом марш к полковнику Воронину. Цветочки, Чапаев, ты уже понюхал. Теперь будешь ягодки собирать, — закончил меня мордовать полковник Лядов. — Лобов, зови Дроздова.