Лина Бенгтсдоттер - Франческа

Усевшись у огня, я подумала, что была полнейшей дурой. Ничего удивительного, что я не могла догадаться, в кого из девчонок в Адамсберге Поль был влюблен — речь шла не о девушке. С грустью подумала — как жаль, что Поль не рассказал мне все, как есть. Меня ужасно огорчило, что он не мог доверить эту тайну даже мне.

— А теперь ты куда? — спросил папа, когда я направилась в прихожую.

— Спущусь к озеру.

Папа считал, что мне лучше остаться в доме — на улице холодно и скоро стемнеет.

— Хочу побыть одна, — заявила я. И, заметив, что папа собирается возразить, добавила: — Я имею, по крайней мере, право свободно передвигаться на нашем собственном участке?

— Разумеется. Но не забывай, что мостки скользкие и наполовину сгнившие. К весне я их заменю. Сломаю старые и сделаю новые.

Тропинка, ведущая к воде, почти заросла. На земле лежали коричневые листья дубов и вязов. Все тело приятно побаливало. Прошло всего несколько часов с тех пор, как я валялась с Якобом в машине, но мне уже казалось, что это произошло сто лет назад. Повторится ли это? Потом я устыдилась — как я вообще могу думать о столь банальных вещах, когда мой лучший друг гниет в земле? Доктор Нулан сказал мне как-то, что не обязательно между скорбью и радостью должна быть непроницаемая стена, что они могут сосуществовать бок о бок. Вероятно, это самое мудрое, что он когда-либо сказал.

«Ты единственная, на ком я мог бы жениться, будь я нормальным».

«Как получилось, — подумала я, — что я не догадалась? Как то, что он пытался мне сказать, могло пройти мимо меня? Кто-то еще знал? Якоб? Если нет, то ему было ужасно одиноко.

Но ведь он встретил кого-то».

Папа сказал правду — мостки почти сгнили. Осторожно пробравшись на самый конец, я легла животом на сырое холодное дерево. Опустила ладони в воду, посмотрела на свое отражение в расходящихся кругах. Мое бледное лицо показалось мне старым. Перевернувшись на спину, я стала смотреть на небо, но обычное спокойствие от осознания своей ничтожности среди всего это величественного окружения почему-то не приходило. Я лежала, рискуя застудить мочевой пузырь, и размышляла о том, что Поль сказал о космосе — что от космоса у него кружится голова. Теперь со мной произошло то же самое. От того, что у космоса нет ни начала, ни конца, у меня голова пошла кругом.

— Что ты сделала с руками? — спросил папа, едва я вернулась в дом.

— Потрогала воду.

— Ты вся красная. Сейчас растоплю камин в библиотеке.

— Да мне не холодно, — ответила я.

Это была чистая правда. Почему мне не холодно, хотя кожа пошла пупырышками? Но я ничего не чувствовала.

Только усевшись в кресле у камина, я почувствовала, как замерзла. Папа накрыл меня пледом и, к моему большому облегчению, оставил меня одну.

Проснулась я в своей постели, совершенно не помня, как я добралась туда и даже как заснула. До меня доносился стук. Молоточек на входной двери. Я включила лампу над кроватью и посмотрела на часы. Без четверти три. В такое время стучат, только чтобы сообщить о смерти.

Я услышала легкие шаги мамы в коридоре.

— Рикард, — проговорила она надрывно. — Пойдем со мной. Я не намерена спускаться туда одна.

Встав с постели, я тихонько вышла на площадку лестницы, чтобы увидеть оттуда, кто же это явился в такой час. Но никто не вошел. Зато я услышала голос папы — таким тоном он говорит, только когда очень злится.

— Уходи отсюда! — сказал он. — Нет, я больше не желаю тебя видеть.

А затем — голос женщины, которая плакала и просила о чем-то, чего я не расслышала.

— Нет! — ответил папа и захлопнул дверь.

После этого в дверь еще некоторое время настойчиво барабанили. Я проскользнула в гостевую комнату и выглянула в окно, чтобы посмотреть, на кого это папа так рассердился. Я увидела со спины женщину, которая вела за руку маленькую девочку. Девочке приходилось почти бежать, чтобы успевать за женщиной. Кто же они такие? Что такого они сделали, чем вызвали у папы такой гнев?

Сюзанна уселась рядом с приятелем своей молодости. Казалось, они увлечены разговором. Чарли вдруг почувствовала себя на редкость неуместно. И опять он — Микке. Стоит и беседует с Адамом. Так они друзья? Микке поднял глаза и взглянул прямо на нее. Потом снова повернулся к Адаму и что-то сказал ему, прежде чем оставить его и подойти к Чарли.

— Могу угостить пивом.

— У меня уже есть, — ответила Чарли, кивая на свой бокал. — Но все равно спасибо. Кстати, ты поговорил с народом?

— О чем?

— О том расследовании.

— Как раз о нем я и собирался с тобой поговорить. Я хочу получить материалы назад, — сказал он и придвинулся слишком близко. — И еще я хочу, чтобы ты забыла об этой истории.

— Почему?

— Потому что так будет лучше. Идиотизм с моей стороны отдать его тебе.

— Кто это сказал?

— Что ты имеешь в виду?

На лице Микке явно читалось: он прекрасно понял, что она имела в виду.

— Мне просто интересно, почему так важно забыть.

— Потому что я уверен — это дело правильно закрыли. Уверен на все сто.

— Уверенные люди всегда заставляют меня усомниться, — ответила Чарли.

Микке рассмеялся.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Просто мне кажется весьма неприятным, когда люди думают, что у них на все есть единственно правильный ответ, когда они не готовы ни на что посмотреть другими глазами.

Ее прервал голос за спиной у Микке.

— А, так вот ты где! — произнес высокий плотный мужчина лет пятидесяти на вид.

— Я как раз собирался тебе позвонить, — пробормотал Микке.

Чарли заметила, что глаза у него забегали.

— Собирался? Тогда почему ты не отвечаешь, когда я тебе звоню?

— Можем поговорить завтра? Угощаю тебя пивом, а поговорим завтра.

— Нет, спасибо, давай просто решим наши дела, — мужчина ткнул Микке в грудь. — Завтра, когда я буду звонить, ты ответишь.

— О чем речь? — спросила Чарли, когда мужчина удалился.

— Ни о чем.

— Ни о чем?

— Небольшой должок, если тебе обязательно надо знать.

— Опасные дела.

— Мне просто немного не повезло, — сказал Микке. — Все образуется.

— Игрок? — спросила Чарли, вспомнив звук раздачи карт в его компьютере, когда она приезжала за делом.

— Не хочу об этом говорить.

«Значить, в точку», — подумала Чарли.

— Могу угостить пивом, — сказала она, когда Микке допил последний глоток из своего бокала. Его бокал опустел довольно быстро.

Микке пожал плечами. Чарли подалась вперед и заказала Юнасу два пива.

— Современная женщина, — сказал Микке, когда им принесли напитки.

— Тебя это пугает?

— Меня никакая женщина не испугает, — сказал Микке и улыбнулся.

— Ну вот и отлично, — кивнула Чарли. — Что ты имел в виду, говоря, что это дело надо оставить в покое?