Лина Бенгтсдоттер - Франческа

— Адам дома? — спросила Чарли.

Пожилая женщин покачала головой.

— Вы не знаете, где он?

— Нет. Я не знаю.

— Чего тебе нужно? — спросил кто-то из глубины дома.

Когда он подошел ближе, Чарли увидела, что это один из тех мужчин, что сидели с Адамом в пабе. Давид?

— Я хотела бы поговорить с Адамом.

— Он поехал по делам. Чего тебе от него нужно?

— Мне нужно с ним поговорить, — ответила Чарли.

— И ты тоже? Здесь только что побывал Микке из полиции. Что-то случилось?

— Мой мальчик! — внезапно вскричала пожилая женщина. — Мой любимый сыночек! Он обещал не брать машину. Он обещал.

Она вцепилась в руку Чарли.

— Отвези меня к нему. Дай мне взглянуть на тело. Дай мне обнять его в последний раз.

Она начала всхлипывать. Давид обнял ее за плечи и сказал, чтобы она успокоилась — Адам просто уехал по делам, он скоро вернется.

Похоже, Давид не понимал, что мама Адама находилась в другом времени, что говорила она не об Адаме.

— Ты знаешь, где Адам? — спросила его Чарли.

— Думаю, он поехал на кладбище.

На парковке у церкви стояла только одна машина, и на ней красовалась надпись «Садовые и земляные работы в Гюльспонге». По каменной стене прогуливался черный кот с желтыми светящимися глазами. Чарли прошла мимо больших огороженных семейных могил к скромным надгробиям, где, по ее представлениям, мог покоиться брат Адама. Однако она не обнаружила ни могилы, ни Адама. Может быть, он просто поставил машину у кладбища, а сам пошел в другое место? Она как раз собиралась развернуться, когда заметила его. Он стоял у крана с водой под большим каштаном. Услышав ее шаги, Адам вздрогнул.

— Ты меня напугала! — воскликнул он. — Чего тебе нужно?

— Хочу поговорить с тобой.

Адам закрыл кран.

— Я хотел полить могилу брата.

Бросив взгляд на потемневшее небо, он добавил:

— Хотя, похоже, в этом нет необходимости.

«А там было что поливать?» — подумала Чарли.

— Что ты делал вчера? — спросила она.

— Я был в пабе — ты же и сама там была.

— А до того?

— Дома. Почему ты спрашиваешь?

— Моего друга вчера жестоко избили. Он на грани между жизнью и смертью.

— Правда? — Адам поднял брови в преувеличенном удивлении. — А ко мне это какое имеет отошение?

— Что у тебя с рукой? — спросила Чарли, показывая на свежую рану между большим и указательным пальцами на правой руке Адама.

— В смысле? — Адам шагнул к Чарли. — Что ты хочешь сказать? Ты думаешь, что я…

Он поднял руку — на несколько мгновений ей показалось, что он собирается ее ударить.

— Это мама, — буркнул он, держа руку у нее перед глазами. — Иногда ей покажется что-то не то и она начинает царапаться и кусаться.

Кто-то окликнул их. Обернувшись, Чарли увидела Микке и Улофа, идущих от парковки.

— Что ты тут делаешь, Чарли? — спросил Улоф, подойдя ближе.

— Она преследует меня, — сказал Адам. — Пришла за мной и обвиняет меня черт-те в чем, когда я навещаю могилу брата.

— Я просто хотела задать пару вопросов, — проговорила Чарли.

— Тебе лучше всего поехать домой, Чарли, — сказал Улоф. Он обернулся к Адаму. — А ты не мог бы поехать с нами? Нам нужно побеседовать с тобой.

— С какой стати? — Адам рассмеялся. — Да брось, Улоф. Микке, вы чего?

— Будет лучше всего, если ты поедешь с нами и мы спокойно побеседуем.

Некоторое время Чарли стояла на месте, глядя вслед удаляющемуся трио. Она вспоминала, как Адам развязно отплясывал с женщиной накануне вечером. Может ли человек так весело развлекаться, только что дав по голове другому?

Да. Она знала — некоторые так могут.

«Боже, пусть уж это окажется он, — подумала Чарли. — Пусть окажется, что за всем стоит Адам — за нападением на Юхана, за исчезновением Франчески, так что все это наконец закончится». Она попыталась отогнать от себя образы из сна, которые, как она знала, были настоящими воспоминаниями: « Иди сюда, Чарлин, поздоровайся с Франческой Мильд».

Я буквально не находила себе места. Мне ужасно хотелось напиться допьяна, поговорить с людьми, побыть… нормальной? Я хотела пойти на вечеринку к той женщине со спутанными волосами и диковатым взглядом, которую видела в деревне и в кондитерской. Что-то подсказывало мне, что именно такое мероприятие мне сейчас и нужно.

Но она не сказала, где живет.

Я позвонила Якобу и спросила у него. Мы не разговаривали с того дня, как я побывала у них, и, строго говоря, я должна была бы испытывать смущение, но в том состоянии, в каком я находилась, был один плюс — я не обращала внимания на многие вещи, которые меня обычно заботят. Я вернулась из мертвых. У меня не было ни сил, ни желания испытывать всякие нелепые чувства.

Я сказала, что приглашена на вечеринку к женщине по имени Бетти, но не знаю, где она живет.

— Бетти Лагер? — спросил Якоб.

— Ты ее знаешь?

— Бетти знают все.

В его голосе прозвучали нотки сомнения.

— Что-то не так?

— Да как тебе сказать. На ее вечеринках народ дико развлекается. По крайней мере, я такое слышал.

Я чуть было не сказала, что люблю дикие развлечения, но потом подумала, что в этом можно усмотреть сексуальный подтекст. Вместо этого я спросила:

— Так где же она живет?

— Точно не знаю, но это на другой стороне поселка. Довольно далеко от Гудхаммара. Могу тебя подвезти, если хочешь.

— Они собирались потом на какой-то праздник урожая. Не хочешь пойти со мной туда?

Якоб ответил, что не хочет. Он не любитель вечеринок.

В его голосе мне почудилось разочарование по поводу того, что я, похоже, любитель.

— Жаль, — сказала я.

— Но я с удовольствием тебя отвезу, — повторил Якоб. — Только узнаю поточнее, где это.

— Спасибо, — сказала я. — Давай встретимся в конце нашей аллеи. В семь пойдет?

— Ты собираешься сбежать из дома?

— Я просто хочу пойти на вечеринку.

Когда без пяти семь я пришла в конец аллеи, Якоб уже ждал меня там. Я выбралась из окна по пожарной лестнице, а потом обогнула дом по полю позади домика привратника. Маме с папой я сказала, что пойду лягу, что у меня ужасная головная боль и я прошу меня не беспокоить. Если мне повезет, я просто залезу обратно по лестнице, вернувшись домой, и никто не заметит, что я отсутствовала.

От Якоба пахло так, словно он только что принял душ. Когда я села в машину, он подался вперед, словно собираясь меня обнять, но сбился на полпути.

— Ты такая красивая, — сказал он.

Я взглянула на свою одежду. Я надела одно из дорогих платьев Сесилии из блестящей ткани — зеленое, с довольно глубоким вырезом. Поскольку ростом я выше Сесилии, оно было мне очень коротко — мама наверняка бы прокомментировала это, если бы увидела меня. Еще я прихватила с собой шерстяной джемпер Сесилии, однако понимала, что все равно замерзну — особенно если мне придется идти пешком в Гудхаммар, ведь в Гюльспонге, наверное, нет такси?