Эрик Сунд - Из жизни кукол

Эмилия понимала, что Кевин хочет обелить отца.

— Да, верно, — подтвердила она. — Обнаружены следы изопропилалкоголя, который обычно входит в состав средств для очистки клавиатуры. Но отпечатки там только твои. Хотя вообще должны были бы остаться отпечатки и того человека, который совал компьютер в сумку, если только он не был в перчатках.

— К тому же, — подхватил Кевин, — я позвонил в фирму, которая организовала переезд. Они допускают, что могли забыть одну коробку, но говорят, что вряд ли забыли. Так что не исключено, что эту коробку поставили в коридор уже потом.

Эмилия смотрела на молодого человека, который изо всех сил пытался сделать так, чтобы память его отца не была осквернена. Эмилия его понимала.

— А видеозаписи? — У Лассе был взволнованный вид. — Они могут оказаться поддельными?

Эмилия поразмыслила. Наверняка она знала только одно: голос в видеороликах с несовершеннолетними принадлежал отцу Кевина.

— Прямо сейчас могу сказать, что если речь идет о подделке, то это очень искусная подделка, и я собираюсь проверить записи несколькими разными способами. Испробую все, от очищения звука до проверки подлинности. Мы не знаем, где записаны эти видео, и я, к сожалению, не смогу произвести проверочную запись в том же месте, а такой прием часто помогает. Но я обязательно проверю, не поддельная ли она, у меня для этого есть несколько способов.

Очень часто, размышляла Эмилия, педофилы, делая монтаж, используют фотографии, потому что их проще выдать за настоящее, чем видеоматериалы. Все, что нужно, — программа для обработки изображений.

Получив задание от уголовной полиции, она всю неделю рылась в судебных протоколах. На первый взгляд законодательство могло показаться суровым, но нестрогие наказания в сочетании с расплывчатыми границами между тем, что считать преступлением, а что нет, заставляли обвинителя сомневаться, стоит ли затевать расследование. Плюс в некоторых случаях речь шла скорее о морали в вопросах секса, чем об истинном желании защитить детей от абьюза.

Эмилия припомнила так называемое “дело о манге”. Одного переводчика японских комиксов обвинили в распространении детской порнографии: полиция конфисковала иллюстрации, текст к которым, он, собственно, и переводил. Речь шла о хентае, порнографической манге, где подростки изображаются предельно сексуализированными. Верховный суд потом отпустил переводчика с миром, но бедняге пришлось побывать и в суде первой инстанции, и в апелляционном суде.

Если суды и дальше будут слишком часто смотреть не в ту сторону, то под запретом может оказаться любое произведение искусства, где изображены голые дети. И фильмы по произведениям Астрид Линдгрен, и картины Карла Ларссона.

— Во всяком случае, ничто не указывает на то, что ролики смонтированы, — сказал Лассе. — Их смотрел весь отдел, и…

— Мы все иногда ошибаемся. — Кевин опустил взгляд и вздохнул. — Я хочу посмотреть их сам.

Лассе кивнул и взглянул на часы. Эмилия почувствовала отвращение к тому, что ее ожидает, но Лассе поднял крышку ноутбука и развернул компьютер экраном к ним.

Кевин запустил запись. Когда Эмилия увидела отражение кадров в его глазах, она опустила веки и стала слушать.

Сначала музыка — тихая, фоном, вероятнее всего — старое аналоговое радио. Веселая музычка, и тем болезненнее контраст с агрессивными голосами.

А ну встань, засра…

Девочка послушно встает спиной к камере, наклоняется, отставляет зад; камера снимает ее влагалище крупным планом.

Сколько же грязи.

— Да, это папа. Значит, видео записали пять лет назад? — произнес голос Кевина.

Эмилия вздрогнула и открыла глаза.

Кевин пошевелился, челюсть у него напряглась.

— Неизвестно, — ответила Эмилия — Ее переписали с камеры пять лет назад, и, по словам одного из экспертов, кто-то подкорректировал свет при помощи редактора. Запись могли сделать лет пять-десять назад. Но не больше десяти.

Кевин вздохнул и закрыл крышку ноутбука.

У него изменилось лицо, поняла Эмилия. Теперь Кевин выглядел совсем уставшим и, кажется, постаревшим.

Перед Ботническим заливом, у фабрики в Скутшере, Дальэльвен разделяется на восточный и западный рукава, отчего образуется несколько островов. Самый крупный из них называется Рутшер, южная оконечность острова покрыта лесом, где попадались следы и волков, и медведей.

К двум деревьям у тропинки, которая близко подходит к крутому берегу реки, прислонены два велосипеда. На лесной опушке склонились над чем-то двое мальчишек.

Вообще-то мальчишки заехали сюда поискать бабочку-вампира. Они страшно редкие и во всей Швеции водятся только здесь, а еще они сосут кровь, как самые настоящие вампиры. При случае даже человеческую. Это интереснее, чем какие-то волки и медведи.

Мальчишки искали бабочку почти всю большую перемену, но сдались и на обратном пути наткнулись на могилу.

Твердую землю присыпало снегом, но у них получилось разрыть ее руками. На дне ямы виднелось что-то, по очертаниям похожее на пластиковый пакет.

Возле ямы размером с футбольный мяч был воткнут в землю маленький крест. Две палочки, связанные черной резинкой для волос.

Мальчишки опоздают на физкультуру минут на десять.

Шведы не любят разговаривать с чужаками, однако всегда здороваются с незнакомыми людьми. Их национальное блюдо — пицца, национальный напиток — спиртное. Я выучилась пить, и это стало первым признаком того, что я потихоньку интегрируюсь в шведскую культуру.

Луве отпил кофе, но тут же выплюнул его обратно в чашку. Кофе остыл. Открутив крышку термоса, чтобы налить нового, Луве обнаружил, что кофе кончился.

Луве ушел на кухню и включил кофеварку. Слушая, как пыхтит машина, Луве пытался увидеть мир с точки зрения Мерси.

Мерси возмущает, что никого в Швеции, похоже, не интересует, как обстоят дела в Нигерии. После мятежа “Боко харам” террористическая группа сделалась сильной, как никогда, а ее новый лидер оказался куда харизматичнее прежних. Теперь “Боко харам” обрушилась и на мусульман, на всех недостаточно правоверных, и хотя в боевиков стреляли, они продолжали нападать; под действием наркотиков им все было нипочем. Они как зомби, как и она сама, как Мерси Беспощадная, черный разлом.

В мире Мерси все клокотало, перекипало и исходило бешенством.

Если учуешь в толпе сильный запах духов, надо насторожиться. Террористам-смертникам вдалбливают, что они гарантированно попадут в рай, поэтому они, прежде чем взлететь на воздух, поливаются духами.

Отец говорил Мерси: тот, кто не стоит любви, не стоит и ненависти. Астагфируллах.