Мария Адольфссон - Штормовое предупреждение

Какого черта я отослала Карла домой, думает она. Корнелис вполне хорош, но допросов они вместе никогда не проводили, и завтра она бы вправду предпочла Карла. Во всяком случае, надо с ним поговорить. Совсем коротко, а потом пусть занимается своим семейством. Чуть помедлив, она выуживает из кармана куртки мобильник и звонит. Он отвечает после первого же сигнала и с ходу начинает:

— Значит, ты задержала Бьёрна Грота. Можно спросить, по каким причинам?

— По веским, конечно. Но откуда ты знаешь? Корнелис успел тебе позвонить?

— А зачем? Я сидел рядом, когда ты ему звонила.

— Ты что, в Люсвике? — удивляется Карен. — Я думала, ты уже дома.

— Вышло не совсем так. Но расскажи про Грота. Я ждал твоего звонка.

Карен коротко рассказывает о своих подозрениях насчет того, что именно исследовал Фредрик Стууб, и о подтверждении, полученном от Брудаля.

— Н-да, безусловно явный мотив. Обнаружил Стууб что-то или нет, уже одного подозрения достаточно, чтобы, по крайней мере, оттянуть решение о расширении.

— И чтобы стать основой шантажа, — говорит Карен. — По-моему, Стууб скорее всего задумал шантаж, иначе он бы, наверно, обратился прямо в областное управление. Вдобавок это объясняет его мейл.

— А как мы поступим с сыном? И с женой? Ведь у нас нет полной уверенности, что Бьёрн действовал в одиночку.

— Разумеется, мы займемся и сыном, и остальными членами семьи, но сперва я хочу побеседовать с Бьёрном.

— Вопрос в том, как сюда вписывается Габриель, — замечает Карл. — Может, он поддерживал с дедом более близкие отношения, чем утверждал, и участвовал в шантаже? Или он что-то знал об убийстве старика?

— Может, и так, — уклончиво отвечает Карен. — Попробуем выяснить.

Надо рассказать про Одда, думает она, но не сейчас. Прежде я еще раз попытаюсь уговорить его добровольно дать свидетельские показания.

— Н-да, в одиночку такое, пожалуй, не провернешь, — говорит Карл. — Удивляюсь, что прокурор согласился на задержание. Кто это был?

— Динеке Веген.

— А-а, тогда понятно, — сухо смеется Карл. — Должно быть, ее по-прежнему мучает совесть, оттого что прошлый раз она тебя не поддержала.

Карен негодует. Действительно, прокурор тогда придала расследованию оборот, поставивший Карен в опасное положение, но намек Карла, что нынешнее решение задержать Бьёрна Грота якобы обусловлено нечистой совестью, вызывает у нее досаду.

— Кончай! У меня есть веские причины для задержания…

— Остынь, Эйкен, я пошутил. Ладно, трое суток, стало быть, придется нам здорово попотеть.

— Не тебе. По крайней мере в ближайшие сутки. Завтра на первый допрос Бьёрна Грота со мной отправится Корнелис, потом можешь подключиться и ты. Кстати, почему ты не уехал домой? Ты же получил приказ.

Секунду-другую Карл мнется.

— Я еще раз поговорил с Ингрид, и она сказала, что пригласила к нам на праздник своих родителей, — глухо говорит он. — Думала, я буду на работе.

— Да ладно. Ты ведь не откажешься от поездки домой просто потому, что там твои тесть и теща.

— Конечно, не откажусь. Если б не услышал про задержание, был бы уже в пути.

— Хорошо. Тогда увидимся послезавтра. Пораньше! Привет Ингрид, моя симпатия к этой женщине растет день ото дня…

Пора ехать, думает Карен, закончив разговор. Бросает взгляд на часы, потом опять на телевизор. Даже без звука все ясно; она много раз видела метеорологическую карту, чтобы немедля узнать символы низкого давления, шторма и сильного снегопада. Прищурясь, смотрит на экран. Неужели вправду — минус семнадцать?

Скрепя сердце она перебирает аргументы, не позволяющие посидеть здесь еще немножко, выпить кофе и не выходить сразу на мороз, но сдается. Лучше покончить со всем этим, и поскорее. Может, Трюсте расскажет что-нибудь полезное, а потом поговорю с Оддом. Должен же он понять, что я никак не могу обойтись без его показаний. То, что рассказал ему Габриель, возможно, решающий момент для завтрашнего допроса.

Потом надо заехать на винокурню, поговорить с криминалистами насчет обыска в доме, думает она, чувствуя, как стресс ускоряет пульс, и одновременно слышит жужжание мобильника.

Звонит Юнас Смеед .

Увидев на дисплее его имя, Карен мгновенно вспоминает, что вчера не выслала отчет. Черт, как же я забыла? Волна дурноты — обеими руками она хватается за стол. Только не сейчас, думает она и сбрасывает звонок. Позвоню ему попозже, но не сейчас. Со вздохом она нахлобучивает нелепую шапку с ушами, встает. И тотчас — новое непрошеное воспоминание.

Надо бы позвонить Ингеборг, сказать, что сегодня заехать не успею. Даже и объяснять ничего не надо, просто сослаться на работу. Или вообще не стоит звонить, думает она секунду спустя. Я же вовсе не обещала приехать. Образ теплых рук, шершавых, как рыбья чешуя, мелькает перед глазами, а в ушах слышится голос:

“ Принеси из курятника четыре яйца, а я достану муку ”.

Черт, думает она и берется за мобильник.

Фары автомобиля все-таки худо-бедно проникают сквозь снежную круговерть, указывают дорогу по аллее; лишь почти подъехав к дому, она наконец различает освещенные окна “Комплекса”. Воспоминание о голосе тетки по телефону до сих пор звенит в ушах. Разочарование, когда Карен сказала, что не сможет приехать, резкость, с какой Ингеборг спросила, уж не намерена ли она подвести семью под монастырь.

“С какой стати?” — сказала она, прикидывая, много ли тетке известно о ее встрече с Оддом.

“Ты знаешь, что я имею в виду. Не вороши прошлое”.

С этими словами она положила трубку и оставила Карен с вопросом, который все еще гложет ее, когда она проезжает последний участок аллеи: о чем молчала Ингеборг Эйкен — о своих секретах или о секретах сына?

Она паркуется как можно ближе к внушительному входу, взбегает по широкой лестнице и жмет на звонок. Ветер кружит вокруг массивного здания, шарф встает дыбом, пока она ждет, чтобы ее впустили. Немного погодя Хелена Трюсте приоткрывает тяжелые дубовые двери, выглядывает наружу.

— Кто?.. — спрашивает она. — А-а, это вы. Заходите скорее!

Она открывает дверь чуть пошире, чтобы Карен могла протиснуться, не напустив слишком много снегу.

— Извините, что я без предупреждения, да еще и на Трех Королей, мешаю празднику, — говорит она, отряхивая снег на ковре в передней. — Но мне необходимо поговорить с вашим мужем.

По лицу Хелены Трюсте пробегает тень беспокойства, и, словно ощутив, что выдала свою неуверенность, она отводит со лба прядь темных волос.

— Надеюсь, ничего не случилось? В смысле, новых убийств.

— Нет, — быстро отвечает Карен с успокаивающей улыбкой, — я хочу информировать его кое о чем. Это касается деятельности предприятия Гротов. Он дома?