Кендра Эллиот - Третья тайна

Теперь Трумэн наблюдал, как Мерси с трепетом осматривает пепелище.

Домик совсем развалился. Из обломков торчали почерневшие балки. Единственное, что можно было узнать, — камин и дровяную печку. Камин упрямо стоял на своем месте, отказавшись сдаться пламени. Несколько сосен опалило огнем, но снег и большое расстояние от домика не позволили им полностью сгореть и вызвать лесной пожар. На поляне по-прежнему пахло дымом. Не тем приятным дымком костра, который любят все, — это была вонь, резкий химический запах обожженного пластика с примесью горелой древесины.

Трумэн сунул руки в карманы. Мерси стояла в четырех футах от него, повернувшись спиной. Ему хотелось заглянуть ей в лицо, но он понимал: ей нужно побыть одной.

— Даже солнечных батарей не видно, — раздался ее тихий голос. Мерси сделала несколько шагов вперед, Дейли за ней. Она пнула несколько обгоревших кусков древесины, осторожно ступая по пепелищу. Остановилась, присела на корточки посреди золы и обгоревших досок, взяла в руки небольшой кусочек дерева и, как лопаткой, начала копать.

Трумэну хотелось оттащить ее подальше от всей этой разрухи: он боялся, что она решит за один раз разворошить все пепелище. Но остался на месте.

Так она оплакивает свою утрату.

Если ей так хочется заняться раскопками, то он возьмет в руки лопату и поможет.

Мерси вытащила тарелку, сдула с нее пепел, осмотрела и отбросила в сторону. Трумэн знал, что тарелка должна быть синей, но она обгорела до неузнаваемости. Мерси еще немного пошарила вокруг. Дейли подумал, что пора доставать лопату из сарая. Внезапно Килпатрик встала и стряхнула обломки с какого-то предмета, который держала в руке. Затем повернулась и показала шестидюймовую поцарапанную металлическую ручку с чем-то закругленным и зазубренным на конце. Ее губы дрогнули.

— Я так и не успела поблагодарить тебя за это…

Трумэн смотрел на предмет на ее измазанной сажей ладони, ничего не понимая.

Мерси перевернула его другим концом и сделала вращательное движение.

И тут он понял.

Это обломок купленной мной кофемашины для эспрессо.

— Понятия не имею, как называется эта деталька, — честно признался Трумэн. — Но я рад, что ты увидела кофемашину до пожара. Я куплю тебе новую. Когда мы отстроим дом.

Плечи Мерси поникли. Она снова посмотрела на разруху вокруг.

— Думаю, это слишком трудоемкий процесс.

— А ты куда-то торопишься? Вряд ли у нас появятся какие-то срочные дела в ближайшую пару лет.

Трумэн никогда не видел ее такой подавленной, и это ему не нравилось. Мерси встречала лицом к лицу каждый брошенный ей вызов; она не могла сдаться сейчас.

Или могла?

Неуверенная Мерси тревожила его почти так же сильно, как Мерси в крови и без сознания.

Она сломлена изнутри.

Бедро заживет. Нужно только время и покой. Но как залечить эту рану?

У Трумэна возникло ощущение, словно его посадили управлять самолетом без всяких инструкций. Все, что он мог, — это стараться вести его осторожно и плавно.

Мерси спросила Трумэна, что она должна сказать человеку, который убил собственного брата, чтобы защитить ее.

— Просто оставайся его другом, — посоветовал Дейли. — Он ведь лишился сразу стольких родных…

Килпатрик решительно кивнула. Трумэн понял, что она будет держаться рядом с Кристианом и считать его членом своей увеличившейся семьи. Шеф полиции был не против. Кристиан спас Мерси жизнь, так что Трумэн перед ним в вечном долгу.

Если б Габриэль Лейк не погиб, Трумэн с удовольствием причинил бы ему боль. Причем сильную. Габриэль наказывал других за то, что они разрушили его семью, но из-за него семья пострадала еще сильнее. Кристиану пришлось похоронить отца и брата, и, как подозревал Трумэн, его отношения с матерью расстроились окончательно. Кристиан говорил, что всегда знал: влияние его матери подобно яду, и благодаря ей Габриэль напитался злостью. Однако Лейк-младший и представить не мог, что дело дойдет до убийства. Материнский яд усилил пороки Габриэля и породил смертоносную смесь.

Габриэль Лейк отнял у Саломеи мать, а у Морриган — бабушку. Их жизнь никогда не станет прежней.

— Хватит с меня лесов и сугробов, — заявила Саломея Мерси и Трумэну. — Хочу дом с двориком и заборчиком, как у всех. И Морриган будет ходить в школу, как все нормальные дети.

— А как же Антонио Риччи? — спросила Мерси. — Ты так боялась, что он вас найдет…

— Нельзя и дальше жить в страхе, — ответила Саломея, глядя куда-то вдаль. — Это как опухоль в сердце. Мы найдем подходящее место и больше не будем ни от кого убегать. Никогда в жизни.

— И куда вы поедете? — спросил Трумэн.

— Пока не знаю.

Судя по ее тону, она прекрасно знала куда, просто не собиралась говорить ему и Мерси. Тем не менее Трумэн желал ей и ее дочери всего самого хорошего. Прошлое осталось позади, первое впечатление от Саломеи забылось. В памяти осталось то, как она сражалась, защищая Мерси.

Саломея и Морриган просто исчезнут в один прекрасный день, начав всё с чистого листа. Разумеется, Кристиану известно, где она поселится. Трумэн верил, что связь между ними никогда не прервется.

Лицо Мерси приняло такое выражение, что Дейли задумался: может, она тоже не прочь уехать и начать все сначала?

— Хочешь продать участок? — спросил Трумэн.

— Нет! — Мерси резко повернула к нему голову.

Наконец-то вспыхнула искра.

— Ты по-прежнему хочешь, чтобы мы вместе купили дом?

Мерси вздохнула:

— Сейчас не могу. Страховая франшиза сожрет все средства, которые я накопила для первого взноса.

Ох ты ж…

И тут ему пришел в голову другой вариант:

— А может, поселимся здесь? Построим домик немного больше этого…

Под ее скептическим взглядом Трумэн поспешно пояснил:

— Мы не станем строить слишком большой дом. Такой, чтобы с ним можно было управляться, если пропадет электричество.

Он ждал ответа, надеясь, что Мерси согласится принять его помощь.

Мерси обдумала предложение Трумэна. Она планировала рано или поздно поселиться в лесном домике. Почему бы не сейчас?

Потому что ехать отсюда на работу приходится целую вечность. Потому что ближайший продуктовый магазин очень далеко.

Этот домик — идеальное место для жизни, если будущее сложится не ахти. Но не годится для ее нынешней жизни.

— Я так не считаю, — медленно произнесла Килпатрик. — Мне нравится идея, но прямо сейчас это будет не слишком практично. — Она посмотрела на серо-черные руины. — И пока я чувствую себя разбитой. Не знаю, смогу ли начать заново…

Трумэн указал на сарай:

— Разве здесь не сохранилось две трети всех необходимых материалов?

Это верно.