Франк Тилье - Жил-был раз, жил-был два

На пороге гостиной какой-то толчок мгновенно отбросил его на перегородку. От сотрясения молоток вылетел у него из рук. Габриэль едва успел понять: удар кулака пришелся прямо ему в лицо. Второй удар обрушился ему на лоб и скользнул по черепу. Нагнув голову, наполовину оглушенный, он с криком бросился вперед, колотя нападавшего по корпусу и свалив его спиной на пол. Тот в падении увлек за собой Габриэля, и он очутился на груди у гиганта, попутно сильно ткнув его в подбородок, отчего Лекуантр заорал.

Габриэль, не раздумывая, наносил удары, его кулаки беспорядочно молотили пространство. Однако они почти каждый раз попадали в цель. Ему доставалось не меньше, чем противнику, но боль скользила, словно не проникая в него.

— Ты убил мою дочь! Ты убил мою дочь! Почему? Почему!

Лекуантр слабел под градом ударов. Его зубы покрылись красной пленкой, когда он поджал губы.

— Ты… ничего не понял…

Слева в метре от себя Габриэль увидел молоток. Он умудрился ухватить его, но в это время Лекуантр поднялся на колени и нанес ему удар локтем в основание затылка. Все остальное слилось в грохоте и воплях. Габриэль только успел заметить синие парки, потом суровое лицо Поля, прежде чем его распластали на полу. Металл «зиг-зауэров» [29] «Зиг-зауэр» — табельный пистолет французской полиции. посверкивал у него над головой. Надев наручники, его мягко подняли, потом прислонили к стене. Поль обеими руками сдавил его плечи:

— Твою мать! Ты что вытворяешь?

Чуть поодаль Луиза и два жандарма занимались Лекуантром. Поддерживая с двух сторон, они помогли ему добраться до дивана. Без всяких наручников. До ушей Габриэля доносились слова. Проникновение. Взлом. Драка . Они считали Лекуантра жертвой. Габриэль утер струйку крови, проведя губами по куртке, и попытался выговорить между двумя вздохами:

— Нужно… задержать его… Это… он… он убил ее… Он… убил Жюли…

Поль повернулся к коллегам, те сделали знак, что все под контролем. Луиза обследовала взломанную раму, на которую указал Лекуантр. Рукой в перчатке она ощупывала повреждения защелки. Капитан глянул на Габриэля:

— Ты хоть соображаешь, что натворил? Я же велел тебе убираться! Черт, ты не оставил мне выбора. Я арестую тебя за незаконное вторжение.

— Я нашел в подвале… Подвеску… Подвеску Жюли…

Поль нахмурился: ему был знаком этот взгляд, столько раз виденный в прошлом. Посмотрел на Лекуантра. Тот наблюдал за ними, не говоря ни слова, прижимая бумажный платок к губам.

— Проследите за ними. Я пойду проверю кое-что в подвале.

Лекуантр вдруг вскочил:

— «Проследите за ними»? Но ведь это я жертва, это я…

— Советую вам заткнуться, — прервал его Поль. — Не мешайте нам работать, ладно?

Он незаметно подобрал молоток и сунул его в карман парки. Потом начал спускаться по лестнице. Локтем нажал на выключатель. Машинально приподнял брезентовую ткань. Перед глазами прошла череда картин. Двенадцать лет назад, во время обыска… Вместе с Габриэлем они перерыли здесь все. Он помнил, как со страхом, скрутившим внутренности, простукивал стены, исследовал пол в поисках люка или тайника. Но они ничего не нашли, ни малейшей улики.

Приближаясь к верстаку, Поль почувствовал, как учащенно забилось сердце. В этот момент он понял, что Габриэль попал в точку. Эта вещь, блестящая в пыли… Он положил молоток в угол и аккуратно взял украшение рукой в перчатке:

— Не может быть…

Когда его доставили в управление, Габриэлю пришлось пройти через снятие отпечатков пальцев и изъятие личных вещей, в том числе шнурка с ключом. Ему засунули тампон на палочке за щеку, чтобы взять пробу ДНК, а доктор обследовал его, раздев до пояса, под внимательным взглядом Поля. Медик не обнаружил ни переломов, ни каких-либо серьезных повреждений. «Мерседес» был отправлен на парковку бригады. Назначенный государственный защитник появится не раньше утра, чтобы присутствовать на допросе.

Вот уже больше трех часов Габриэль мариновался в одной из двух камер для задержанных. Как в старые времена, деревянная доска в качестве скамьи или кровати… Металлическая дверь с плексигласовым окошком — единственная связь с внешним миром… И никого, кто пришел бы рассказать новости. Сколько правонарушителей, лихачей, пьяниц он лично запирал здесь? А сегодня сам оказался по другую сторону двери.

Он потер распухшую левую скулу, все еще не оправившись от шока, вызванного недавним открытием. Эдди Лекуантру придется объяснить наличие подвески в его подвале. Несмотря на все последние события, Габриэль верил в Поля и даже не мог злиться на него за то, что тот его засадил. Тем самым Поль избавил Габриэля от худшего. Он всегда был прекрасным дознавателем, умелым и дотошным, так что сумеет расколоть молодчика. Поль докопается до истины.

Бывший напарник явился открыть камеру около десяти вечера. Лицо его осунулось, волосы торчали во все стороны. Два ярких оникса блестели над набрякшими под глазами мешками по обе стороны заострившегося, как клинок, носа. Габриэль больше не чувствовал того шока, который испытал, увидев его в первый раз. Он мало-помалу привыкал к человеку, который, несмотря на безжалостный груз лет, остался тем же ожесточенным бойцом, что и раньше.

— Поговорим один на один, без адвоката, просто как двое давних коллег, в свое время уважавших друг друга, не возражаешь?

Не говоря ни слова, Габриэль последовал за ним. В молчании они поднялись на первый этаж. Кабинеты были пусты. Габриэль заметил, что одна из неоновых ламп на потолке так и не зажглась. При других обстоятельствах он бы улыбнулся: эта флуоресцентная трубка барахлила еще в его воспоминаниях и была одной из тех мелочей, до ремонта которых никогда не доходят руки. Чуть дальше, в маленькой кухоньке, перед электрическим чайником терпеливо дожидалась Луиза, сидя с опущенной головой. Всякий раз, видя ее, Габриэль испытывал жгучую боль: ему казалось, что рядом с ней вот-вот появится Жюли.

— Где Лекуантр? — бросил он, дойдя до кабинета Поля.

Тот предложил ему присесть. Габриэль отметил, что слева от компьютера лежат пыльные тома досье. Очевидно, материалы дела, которые достали из дальнего ящика. На этот раз капитан не удосужился снять фотографии с белой доски. Они висели строго по линейке, образуя безупречную шахматную доску. Крупным планом разбитое лицо… Гематомы на ляжках… Татуировки… Более широкий план, показывающий лежащее на гальке тело, мертвую птицу на правой ноге. Габриэль был уверен: Поль хотел, чтобы он это увидел.

— Его отпустили.

Поль только что уселся напротив. Он властно взмахнул рукой, прежде чем Габриэль успел открыть рот.

— Таковы условия сделки, чтобы он не подавал на тебя жалобу за нанесение ран и побоев.