Геннадий Сорокин - Афера для своих

– Я на такое нарушение закона не пойду! Это мошенничество, подделка!

Джо не стал спорить, попросил подождать минутку и вышел из кабинета. Вернулся он с «человеком из стали», как мысленно назвал того Козодоев. Незнакомцу было лет пятьдесят, гражданский пиджак сидел на нем, как седло на корове, чувствовалось, что мужчине не хватает погон на плечах и орденской колодки на груди. Лицо бывшего офицера было словно высечено из металла, выдающийся вперед квадратный подбородок выдавал в нем человека властного и жесткого.

Смерив нотариуса презрительным взглядом, незнакомец заговорил. Перевод с вьетнамского не требовался. Козодоев понял все, что сказал «человек из стали».

– Ничтожный червяк, ты кем себя возомнил? – набычившись, спросил незнакомец. – Мы для чего тебя здесь посадили: сделки оформлять или значимость свою показывать? Завтра же отправлю тебя в Ханой отчитываться перед Большой Комиссией, и поверь, что, если они не приговорят тебя к пожизненным каторжным работам, я буду сильно удивлен.

Нотариус после первых же слов словно сдулся, стал меньше в размерах. Наверное, ему захотелось спрятаться под стол и не высовываться, пока «человек из стали» не уйдет. Несколько раз извинившись, служитель закона оформил договор займа и направил в банк соответствующее распоряжение.

«Ну вот, а Джо мне лапшу на уши вешал, что якобы не имеет к разведке никакого отношения! – повеселев, подумал Сергей. – Вначале паспорт сделал без моего участия, а сейчас договор займа оформил между мной – российским гражданином и мной – вьетнамцем. Джо, конечно же, не шпион, но уши вьетнамской разведки у него за спиной торчат. Большие такие уши, как у трехметрового зайца-русака».

Вечером в гостинице Джо вернулся к разговору о биографии Семена Козлова.

– Ты родился в городе Ханое, столице Демократической Республики Вьетнам. Не запутайся, до объединения Северного и Южного Вьетнама наша страна называлась ДРВ. Твоя мать работала в госпитале медсестрой, отец был военным летчиком-инструктором. Как-то твоего отца привезли в госпиталь с осколочным ранением. Рана оказалась неопасной, он быстро пошел на поправку, стал совершать прогулки по территории госпиталя и познакомился с твоей мамой. Дело молодое, она забеременела, но никому признаться в своем «интересном» положении не могла – ее бы тут же выслали в Союз, а расставаться с твоим отцом она не хотела.

– Почему они не расписались? Отец был женат на другой?

– Пожалуй, да. Так будет правдоподобнее. Слушай дальше. Как военный советник, он не имел права совершать боевые вылеты, но однажды во время налета на Ханой американских «Б-52» не выдержал, сам сел за штурвал истребителя-перехватчика и был сбит в неравном бою. Оплакав любимого, твоя мама продолжила работу в госпитале и так умело скрывала от всех беременность, что родила чуть ли не на рабочем месте. Суть: по «праву почвы», то есть по месту рождения, ты имеешь право на вьетнамское гражданство. Остальную биографию придумаешь сам, но учти: если ты будешь рассказывать, что провел детство в отдаленной сибирской деревне, то не забудь, что у козы два соска, а у коровы – четыре.

– Серьезно? – удивился Сергей. – Я думал, что у коровы их пять или шесть, а у козы как минимум три. Джо, я не буду выдавать себя за бывшего сельского жителя. Я в деревенской жизни ничего не понимаю. Я буквально год назад случайно узнал, что куры могут нестись без петуха. Какой с меня крестьянин? Я родился в небольшом поселке в Сибири… О, понял, понял, как все было! Моя мама в Союзе вышла замуж, потом развелась и вновь расписалась. Я считал своим отцом ее первого мужа. Перед смертью она рассказала мне всю правду. Я восстановил документы и обратился за получением вьетнамского гражданства. На родину меня потянуло, в Ханой!

– Для военного летчика Семен – самое подходящее имя. Крепкое такое, истинно русское. Тебя назвали в честь отца, а отчество ты получил от первого мужа матери. Отличная история! По дороге в Прагу продумаешь детали.

– Где бы ты посоветовал мне остановиться в Европе?

– В Чехии, в Праге. Во-первых, у тебя там счет в банке, во-вторых, я могу помочь с работой. У моих земляков на окраине чешской столицы есть склад оптово-розничной торговли. По каким-то причинам они не могут найти кладовщика из местных, а вьетнамец для работы с европейскими клиентами не подходит. Доверия не вызывает. Русский кладовщик для них – самое то! Для чехов – почти свой, для складских рабочих – старший брат.

– Как мне найти этот склад?

– Склад искать не надо. Я позвоню, и они встретят тебя «У коня».

– Где? – не понял Сергей.

– «У коня» – это памятник в центре Праги. Спросишь у любого русскоговорящего чеха, он покажет. В Праге, кстати, по-русски каждый второй говорит. Они русский язык в школе изучали. Кто двоечником не был, тот помнит.

В номер вошла Ми.

– Ну, вот и все, нам пора! – сказал Джо. – Кто знает, может, еще свидимся?

После ухода вьетнамцев Сергею стало тоскливо.

«Черт побери, они обобрали меня до нитки, пистолет подкинули, но они ушли, и у меня на душе кошки скребут, словно я простился с самыми близкими людьми. По матери и сестре я не скучаю, а без Джо чувствую себя неуверенно, как ребенок, потерявшийся в большом магазине. Ничего, прорвемся! Кладовщик – работа не пыльная, сам мешки не таскает, только другим указывает. Год-два, и я выучу язык, женюсь на местной и забуду, что меня в России ищут, как уголовного преступника».

Сергей покурил в одиночестве, спустился в буфет, купил четыре бутылки пива. Закрылся в номере и стал дальше обдумывать свое житье-бытье. Чем больше пива вливалось в Козодоева, тем веселее и увереннее он становился.

«Я один, один как перст, я – сирота. Все меня бросили. Я никому не нужен. Плохо это или хорошо? Это отлично, черт побери! Я один. Я – сам себе хозяин. Я начал новую жизнь. У меня никто ничего не хочет отобрать, никто не будет мне притворно улыбаться только потому, что у меня есть деньги, а у притворщика их нет. Начиная жизнь с чистого листа, я гол, как младенец, я не обременен ненавидящими меня родственниками и фальшивыми друзьями. У меня нет любимой женщины, я не буду ностальгировать, вспоминая о ней. Настоящая любовь ждет меня впереди, а за спиной нет ничего, даже руин. Я родился только сегодня, и в этом мое преимущество перед всеми людьми на планете Земля. Я родился взрослым, умным, симпатичным, без букета хронических болезней и кровоточащей совести. Я могу смело плюнуть на все прошлое: на мать, сестру, СГТС, Федосееву, Машку-Ми, Ханойского Джо, на мою бывшую жену и…»

Сергей хлопнул себя по лбу.

– Чуть не забыл! Развод-то надо оформить.

Козодоев достал российский паспорт, вырвал страничку со штампом о браке, сжег в пепельнице. Несгоревшие остатки смыл в унитаз.