Сьюзен Хилл - Чистые сердцем

А вот мистер Пилгрим существовал, он сидел неподвижно, не издавая ни звука, не считая трясущихся рук и нитки слюны, которая стекала с его подбородка в слюнявчик. Когда она его проведала, она пошла к Марте, комната которой была в этот день очень жизнерадостной — с открытками, цветами, новой мягкой игрушкой и шариками, все еще привязанными к кровати.

— Не укладывай ее пока, — сказала сестра Эйлин, просунувшись в дверь, — ее хочет навестить еще кто-то, доктор оставил записку на стойке.

— Я тогда ее немного освежу. О, смотри-ка, кто-то покрасил тебе ногти, очень мило, могу поспорить, это была Ширли. Тебе нравится? Ты такая красивая девочка.

Эйлин Веттнон поморщилась из-за того, что она разговаривала с ней, как с ребенком, но так уж Хестер с ними общалась, да и какая Марте была разница?

Животные оставляют самых слабых из своего помета умирать на морозе. Люди раньше делали так же. Сейчас существуют все средства для того, чтобы так не поступать, если только они сами способны жить дальше. Никто не позволит им просто так исчезнуть в небытие.

Ну, семья Марты хотя бы делала что-то большее, чем просто выписывала чеки.

Эйлин отперла ящик с лекарствами и отсчитала таблетки снотворного для леди Фисон в пластиковый стаканчик. Чтобы заставить ее их принять, ей, возможно, придется минут пятнадцать потрудиться. Она открыла дверь. Старая лысая женщина сидела на кровати и пялилась в пространство, а ее радио играло ирландскую танцевальную музыку. Радио леди Фисон всегда играло какую-нибудь музыку, с утра до вечера. Если ее выключали, она плакала; если она не играла долго, она кричала.

— Вот так, — сказала Эйлин, встряхнув капсулы в маленьком пластиковом стаканчике.

Тем временем Хестер протирала влажной салфеткой лицо Марты Серрэйлер и вплетала ленточку ей в волосы.

— Чтобы вы хорошо смотрелись на балу, Ваше Королевское Высочество.

По собственной внезапной прихоти она достала один яркий красный цветок из букета на столе и закрепила его на мягких, светлых волосах девушки.

— Ты моя красавица, — сказала она. — Кто моя красавица?

Марта не пошевелилась.

В бунгало тем временем попугай Элвис так внезапно издал звук движущегося поезда, что Роза подскочила на стуле. Они играли в карты.

— Отвали!

— Элвис, я накину на тебя покрывало. Я не потерплю ругательств.

— Боже, храни Королеву.

— Так-то лучше. Мы любим Ее Величество, не так ли?

— Ты видела фотографию принца Уильяма в « Мэйл» ? Копия своей матери — то, как он застенчиво опускает глаза, ну, ты знаешь.

— Мне нравится Уильям.

— Ну, а мне нравится Чарльз. Он сделал столько хороших вещей, о которых никто даже не слышал… Все эти дела с молодежью и то, что он пытается заставить их не строить так много своих небоскребов.

— К черту, к черту, к черту.

— Так, ну все, я тебя предупредила.

Ширли взяла красное велюровое покрывало и кинула его на клетку с попугаем.

— Никогда не сдаваться, — сказал Элвис, прежде чем погрузиться в темноту и тишину.

Они не ложились до одиннадцати, смотрели телевизор, говорили о королевской семье, играли в карты. В десять Ширли достала бутылку бристольского ликера «Харви», чтобы они, как обычно, выпили по стаканчику.

— Я всегда считала, что все, кто ходит в церковь, — трезвенники.

— Это методисты… англичане… К нам не имеют никакого отношения.

— О.

— Вино веселит сердце человека, — сказала Ширли и подняла свой бокал.

— Твое здоровье. О, хорошо, сегодня Хув Эдвардс, — сказала Роза, когда начались новости.

Ветер задул сильнее, хлеща ветками деревьев. Две или три машины свернули на дорожку, освещая фарами потоки дождя. К одному или двум жильцам приехали гости. Правил здесь не было, люди могли приезжать и уезжать, когда им захочется. Это делало это место больше похожим на дом, чем на «Дом», как говорила старшая сестра Скаддер.

В коридорах стало тихо. Некоторые спали. Напитки были выпиты, лекарства розданы. Лампы на некоторых прикроватных тумбочках еще горели, но комната отдыха и зимний сад были пусты, а стулья сложены и прислонены к стенам в ожидании утренней уборки.

В холле яркая тропическая рыбка плавала в своем неоновом аквариуме среди миниатюрных деревьев раскачивающихся водорослей.

Ширли и Роза легли в свои постели в десять минут двенадцатого и вскоре после этого заснули. Им предстояла утренняя смена, такое было расписание. Они обе закончат работу завтра в два часа дня, а потом у них будет тридцатишестичасовой отдых.

Машина последнего гостя уехала. Свет начал гаснуть.

Буря усилилась.

Утро четверга, небо затянуто тучами. Собирается дождь. На Соррел Драйв в семь часов утра прибыли полицейский фургон и два автомобиля и встали в нескольких ярдах от дома Мэрилин и Алана Ангусов. В «Форде Фокусе», приехавшем за ними, рядом со своими родителями сидит испуганный, посеревший Хьюго Пирс.

— Ненавижу я эти эксперименты, — сказал сержант Натан Коутс с набитым чипсами ртом. — Они на всех наводят жуть. Бедный пацан, — он кивнул в сторону машины Пирса.

— Ну да, но если что-то всплывет…

— Ничего не всплывет.

— Откуда ты знаешь? Что вообще с тобой такое?

Натан смял свой пакетик от чипсов.

— Он не дает мне покоя, этот пацан… Он постоянно у меня в голове, понимаешь, что я имею в виду? Целыми днями он там… И это нехорошо.

Накануне ночью он то же самое сказал Эмме:

— Он мертв.

— Ты этого не знаешь.

— Да знаю. И ты знаешь. Разве нет?

Эмма не ответила.

— Прямо в моей голове, — снова сказал он, прежде чем выйти из машины на темную улицу сразу после того, как старший инспектор остановился перед ними.

— Босс.

— Доброе утро, Натан. — Они оба какое-то время постояли молча, глядя на дом Ангусов, спрятавшийся за забором. Свет горел только наверху.

— Бедолаги.

Серрэйлер покачал головой.

— Что-то тут должно быть, — сказал он, больше себе, чем кому-то другому, — просто обязано. Что-то… Или кто-то… Слишком долго это все продолжается.

— Ночью что-нибудь приходило?

Серрэйлер едва заметно покачал головой, поднял воротник, чтобы спрятаться от дождя, который успел начаться, и пошел по направлению к дому.

Ему он тоже не давал покоя, подумал Натан. Он и у него в голове тоже.

Машина притормозила рядом с ними и медленно поехала мимо, водитель откровенно пялился, но, как только Натан двинулся к ней, снова набрала скорость и уехала.

Натан вернулся обратно в машину к детективу Мартину.

— Ты записал его номера?

Дэвид Мартин показал на свой блокнот.

— Чертовы вуайеристы.

Моросящий дождь размывал картину в лобовом стекле. Было еще темно.

В бунгало тем временем Ширли Сапкот обожгла себе рот чаем. Роза закалывала свои волосы, которые выскальзывали у нее из рук и никак не укладывались в прическу. Попугай Элвис молчал, покрывало было все еще накинуто на его клетку.