Оливье Норек - Мертвая вода

— Когда мой ассистент увидел, что прибыла вторая бочка, он чуть не упал замертво, если вы мне простите такой каламбур. Напомню вам, что именно он извлек из органического месива в бочке Алекса Дорена ту самую монетку в десять сантимов.

— Поблагодарите его, когда ему станет получше.

— Будет сделано. Перейдем к новому ребенку. Как вам известно, скелет не окончательно сформировался, поэтому я не могу определить его пол. Я применю тот же метод отбора проб ДНК, что и раньше, — сверление остеобласта. Что до датировки, то снова никакой уверенности, но, учитывая обстоятельства обнаружения ребенка в бочке на поверхности и другого — на дне озера, логично предположить, что она также относится к девяносто четвертому году; однако это входит в сферу компетенции следователя, так что оставляю это вам.

— Меня больше всего интересует причина смерти. Если вернуться к вашим заключениям, первый ребенок, Алекс Дорен, скончался в результате «открытого перелома позвоночного столба вследствие жесткой деформации, как будто его попросту сложили вдвое». Вы также уточнили, что подобное ранение невозможно нанести вручную. Что мы имеем сегодня?

Судмедэксперт вынул камеру из гнезда штатива и поставил ее на стальной стол рядом с телом.

— Здесь у нас иной случай. Разбиты тазовые кости, а все ребра позади грудной клетки переломаны в одном и том же месте, как будто по спине с размаху был нанесен удар. Я уже видел нечто подобное на жертвах дорожных аварий.

— Это может как-то вязаться с результатами вскрытия Алекса?

— К сожалению, нет. Если бы он тоже был сбит машиной или если он находился в этой машине в момент аварии, мы имели бы другие переломы или трещины. В его случае задет только позвоночный столб.

— То есть вы хотите сказать, что я ищу две разные причины смерти двух одновременно умерших и обнаруженных в одном и том же месте жертв?

— Боюсь, что так.

После долгого рабочего дня, который больше напоминал археологические раскопки, чем полицейское расследование, Ноэми вернулась домой в грязи и тине с ног до головы. Продолжительный душ без труда смыл с нее землю старого Авалона, которая смешалась с горячей водой, струящейся по ее плечам, вдоль спины и стройных ног, и ушла в сточное отверстие, которое поглотило коричневую жижу. Рядом с Юго она позабыла даже об усталости.

В широкой постели Ноэми свернулась калачиком возле своего водолаза. Больше всего она боялась, что заснет рядом с Юго, и тот увидит ее спящую, но в то же время чувствовала себя спокойно и в безопасности.

— Ты их обманула? — удивился Юго.

— Между Доренами и Пьером Валантом какие-то нелады.

— Пьер Валант — это отец Ромена? Твоего заместителя?

— Ну да. Как-то дурно попахивает. А поскольку мне непонятно, в чем дело, я предпочитаю действовать в одиночку. Я никого не обманула, просто отложила момент, когда поделюсь информацией.

— Можешь придираться к словам сколько хочешь, но они вправе обидеться. Отсутствие доверия в команде — это скрытый вирус.

Она потеснее прижалась спиной к животу Юго, чтобы ощутить его тепло.

— Сегодня я весь день размышляла над тем, что мы нашли бы под развалинами, если бы ты оттуда не выбрался. Представила себе твое зажатое балкой тело. Я бы этого не вынесла.

— Но сейчас я здесь.

— А завтра?

— Завтра? Мне казалось, я всего лишь роман на одну ночь, — пошутил он.

Ноэми наконец повернулась к нему лицом:

— Роман на одну ночь? Напоминаю тебе, мы с тобой пока ничего не сделали.

— Ну, это-то можно уладить прямо сейчас…

Назавтра Ноэми приехала в комиссариат на час раньше и нашла всю команду уже в сборе, а на столе кофе и какую-то выпечку. Она отрезала себе кусок и вгрызлась в него, будто не ела неделю.

— Все согласны, что это отвратительно? — поперхнувшись, заявила она.

Буске и Валант прыснули, а Милк огорчился:

— Это фуасса [45] Фуассу, или фугас, пекут во многих средиземноморских и южных странах; в переводе с французского это слово обозначает «мучная лепешка». Его выпекают разной формы — в форме листа, круга, овала или прямоугольника, но всегда с отверстием внутри. На юге Франции в тесто добавляют оливки, лук, сыр, свиное сало, сушеные или вяленые помидоры, анчоусы и душистые травы. , мучная лепешка. Местное фирменное блюдо. Моя мама испекла.

— Ей не говори, но это правда несъедобно.

Ноэми уселась за свой компьютер и заметила лежащий на клавиатуре конверт с пометкой «личное», адресованный на ее имя. Результаты сравнения восьмимиллиметровых пуль. Специалисты-баллистики сработали быстро, и информация останется «отложенной». Ноэми включила компьютер и открыла письмо, пришедшее из генетической лаборатории. Сравнение было сделано между образцами ДНК тела, извлеченного накануне из развалин общинного дома, и биологическим материалом, взятым с нижнего белья и зубных щеток детей в день их исчезновения.

И естественно, обнаружилось совпадение с одним из двоих: Сирила или Эльзы.

Полицейские уселись: Ромен на край стола, остальные — на стулья.

— Это Сирил Кастеран, — сообщила Шастен.

Ромен крепко растер лицо ладонями, как делают, чтобы проснуться.

— Как поступим с семьей? — спросил он.

— Андре Кастеран попросил меня об одной услуге. Я рассчитываю сдержать данное ему слово. Сообщим только ему, пусть сам решит, говорить жене или нет. Боюсь, если она узнает, мы ее потеряем или она совершит глупость. Она живет только надеждой.

— Мы в любом случае не обязаны общаться со всей семьей, — добавил Буске. — Мы говорим мужу, а будет это обсуждаться между ними или нет — уже не наша ответственность.

— Она поверит, только если ей под нос сунут результаты анализа ДНК, да и то не факт, — согласилась Ноэми. — Вызовите мсье Кастерана.

— А если он спросит зачем?

— Не беспокойся, он прекрасно поймет, что случилось, если его вызывают в полицию.

Ноэми бросила в кофе сахар и помешала, думая о своем. Затем снова взглянула на конверт, который придется потихоньку спрятать в ящик до того дня, когда она решится рассказать им об этих восьмимиллиметровых пулях. Той, что обнаружили в голове поспешно закопанного неизвестного, и другой — из подголовника пикапа. С интервалом в двадцать пять лет. Однако встревожило ее другое: ведь конверт должен был перемещаться внутри службы? Из лаборатории в комиссариат Деказвиля. Выходит, на нем не может быть марки. Однако она есть. Тогда Ноэми пригляделась внимательнее и установила, что письмо послано из Испании. Она поглубже устроилась в кресле, аккуратно распечатала конверт и за уголок вынула письмо, стараясь не оставлять нигде отпечатков пальцев, на случай если бумагу понадобится подвергнуть анализу. Впрочем, кто-то, похоже, решил упростить ей работу, добровольно поместив в центре листа превосходный отпечаток, явно большого пальца, да еще красный. Рассмотрев поближе, она установила, что это не чернила. Глубокий красный цвет, местами карминовый, неровный. Кровь. А под отпечатком — адрес и инструкция: «Казанова. Церковь в Бьельсе [46] Бьельса — город в Арагоне. . Испания. Только вы».