Вивека Стен - Тихая вода

И все-таки, когда председатель потребовал ежедневного доклада о ходе расследования, шеф не выдержал и взорвался.

— Я начальник отделения полиции, а не новостное агентство! — закричал он в трубку. — И вы не единственный, кто требует от меня этого.

— Конечно, конечно, — успокоил его председатель. — Но не будем горячиться по пустякам. Сотрудничество с парусным клубом пойдет полиции на пользу, и нам ни к чему портить друг другу настроение.

Дедушка крепился.

— В общем, — как ни в чем не бывало продолжал председатель парусного клуба, — я вполне доверяю вашим сотрудникам. То же я говорил и своему лучшему другу, начальнику полицейского управления Швеции. При этом я хотел бы, чтобы меня держали в курсе. Это вполне объяснимо, с учетом того, какую должность я занимаю. Я должен отслеживать вашу работу, понимаете?

Лицо Дедушки из пунцового сделалось темно-фиолетовым, почти до черноты.

— И не бойтесь меня побеспокоить, если у вас наметится прорыв. Я доступен в любое время через клубную канцелярию. Не стесняйтесь, если вам будет что мне сообщить.

Трубка в руке Йорана Персона угрожающе затрещала.

Подавив усилием воли очередной рык, шеф тем не менее сумел выдавить из себя что-то вроде вежливого «до связи», дал отбой и вошел в конференц-зал.

На следственную группу, в два часа пополудни собравшуюся на очередную «летучку», пунцовое лицо шефа подействовало как стоп-сигнал. Даже Карина, дочь Персона, не решилась спросить, что случилось. Но большинство, слышавшее разносящиеся по коридору обрывки телефонного разговора, молчало из чувства самосохранения.

— Если еще какой-нибудь идиот спросит меня, как продвигается расследование, я заткну ему глотку кулаком, — с порога объявил Дедушка. — И не сомневайтесь, у меня получится.

Никто и не сомневался.

Шеф опустился на свое место во главе стола. Стул угрожающе затрещал.

— Ну, и все-таки, как наши дела? Доложи обстановку, Томас, — сказал шеф все тем же рыкающим тоном.

Томас пробежал глазами бумаги, быстро собрался с мыслями и, как смог, изложил суть ситуации.

— Карина просмотрела списки всех домовладельцев в той части острова, куда, как мы считаем, направлялась Кики Берггрен. Интерес вызывают два человека, оба владельца летних домов. Питер Грааф и Филипп Фален — их имена звучат похоже на то, что вспомнила менеджер отеля. Дом Филиппа Фалена стоит совсем недалеко от того места, где было найдено тело Кристера Берггрена, Питера Граафа — неподалеку от «Дома миссии», в направлении Флескбергета. Мы с Маргит немедленно отправляемся на Сандхамн и разыщем этих людей как можно скорее.

Дедушка раздраженно заерзал на стуле.

— Ну… — протянул он, — это уже кое-что… А что с контактами Кики Берггрен на Сандхамне?

— Эрик весь день простоял возле кондитерской.

— И?

Томас посмотрел в стол:

— Ничего достойного внимания. Кроме, разве, того, что я еще раз пообщался с девушкой, которая обслуживала Кики Берггрен в пабе, — Томас пролистал блокнот, — Ингер Гуннарсон. Она кое о чем вспомнила после нашего последнего разговора. А именно, что Кики Берггрен жаловалась на боли в животе и перед самым уходом спросила, нет ли у них самарина [22] Шведский препарат от повышенной кислотности желудочно-кишечного тракта. .

Маргит скрестила руки на груди и, откинувшись на спинку стула, оглядела безликое казенное помещение. Если бы не голубая гладь Накафьёрдена за окном, здесь было бы совсем тоскливо.

— Возможно, боли объясняются действием яда, — холодно предположила Маргит. — Эта версия, по крайней мере, хорошо согласуется с рапортом судмедэкспертизы. После восьми вечера Берггрен должна была почувствовать недомогание. Здесь следует учесть, что к тому времени она выпила много пива, так что эффект получился смешанным.

Но тут Дедушка решил сменить тему:

— Мы уже получили результаты медэкспертизы по Альмхульту? Меня интересует причина смерти.

Томас вытащил документ, полученный по факсу сегодня утром.

— Согласно выводам медиков, Альмхульт утонул. Высокое содержание алкоголя в крови… похоже, он был порядком пьян, прежде чем упал в воду. Я бы даже сказал, мертвецки пьян.

— А следы яда?

Взгляд шефа выражал надежду, что ответ будет отрицательным.

— Никаких привнесенных химических веществ, но это только первичный анализ. Они послали пробы в Линчёпинг, и пока ответ оттуда не получен, делать какие-либо выводы преждевременно.

— Еще что-нибудь?

— Следы побоев.

— Что?

— Следы ударов по голове и другим частям тела. Он как будто упал на что-то или был избит. Обнаружены переломы нескольких костей и множественные гематомы.

— И никаких идей по поводу того, что бы это могло быть? — Маргит повернула к Томасу вопросительное лицо.

Он еще раз просмотрел бумаги.

— В рапорте есть только описание повреждений и ничего о том, кто и каким образом мог их нанести.

Маргит подняла бровь:

— Похоже, на этот раз наши друзья из судмедэкспертизы решили облегчить себе задачу. И все-таки, думаю, стоит еще раз их побеспокоить и расспросить, какие имеются соображения на этот счет.

Она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула с выражением лица, недвусмысленно свидетельствующим, что она ждала от медиков большего. Маргит вообще никогда не считала нужным скрывать свое плохое настроение.

Дедушка тоже не выглядел довольным. Он громко вздохнул и повернулся к Томасу и Маргит:

— Что-нибудь еще?

— Есть новости об Альмхульте, — ответил Томас. — Похоже, отыскался человек, который видел его на рейсовом пароме до Стокгольма в позапрошлое воскресенье, то есть больше недели назад. Мы немедленно это проверим. И мы развесили объявления на Сандхамне, что ищем людей, которые видели Кики Берггрен. Может, таким образом удастся отследить ее случайные контакты.

— Ну что ж… — Дедушка обвел взглядом коллег и несильно хлопнул ладонью по столу. — Как вы знаете, со следующей недели я планирую взять отпуск, так что неплохо бы разобраться со всем этим до пятницы.

Он поднялся, вытирая пот грязным носовым платком.

Совещание было окончено.

После третьего звонка дверь открыла женщина с кухонным полотенцем в руке и нервно поджала губы. Разводы на платье походили на следы овощного пюре. Из глубины дома доносились детские крики.

— Это вы звонили мне из полиции? — спросила она и быстро обернулась на крик, перешедший в озлобленный рев.

Томас кивнул.

— Меня зовут Томас Андреассон, а это моя коллега Маргит Гранквист. Можно войти? Мы хотели бы поговорить с вами, это не займет много времени.

Рев все усиливался, и женщина выглядела напряженной.

— Входите. Я оставила дочь одну на кухне, мне срочно нужно туда.