Вивека Стен - Тихая вода

Он взглянул на часы и поднялся из-за стола:

— Мне надо идти, а то опоздаю.

Нора так и осталась стоять. Одна мысль о том, что Хенрик уйдет, так с ней и не договорившись, наводила на нее ужас, но продолжать в таком тоне не осталось сил. Некоторое время Нора боролась с желанием закричать на Хенрика, чтобы убирался восвояси, потому что знала, как тяжело ей будет, если он и в самом деле уйдет и не вернется.

В конце концов здравый смысл победил. Нора закусила губу так, что почувствовала привкус крови, и снова глубоко вдохнула.

— Что, так вот и разойдемся? — беззвучно, почти шепотом спросила она.

— Ну, не думаю, что все настолько серьезно, — ответил Хенрик, едва сдерживая гнев. — У меня, во всяком случае, будет время подумать.

— Хенрик, — почти всхлипнула Нора, — ты не можешь уйти, пока мы не договорились.

Она крепилась, но голос дрожал от напряжения. Нора задержала дыхание, не давая подступающим слезам прорваться наружу. Теперь самое главное было — не заплакать. Расстояние между ней и Хенриком все увеличивалось, пока не обрушилось в головокружительную пропасть.

Ответом ей стал пустой взгляд.

Мужчина, обещавший любить ее в горе и радости, исчез в доме.

Нора смотрела, как он собирал вещи и снимал спасательный жилет с крюка возле входной двери. Появившись снова на пороге, он демонстративно сменил тему:

— Передавай привет мальчикам. Я вернусь завтра около полуночи, если с погодой сложится.

Хенрик бросил все это на ходу, даже не обернувшись. До Норы не сразу дошел смысл этих слов.

— Думаю, мы обо всем договорились. У меня нет никакого желания снова поднимать эту тему. Тебе следует прислушаться к голосу разума, Нора.

Хенрик открыл ворота и решительно зашагал по дорожке. На ходу надевая жилет, так что все снаряжение колыхалось в такт его шагу. Он так и не обернулся.

Нора осталась стоять в саду. Слезы, обжигая, подступали к глазам. Она смахнула их тыльной стороной ладони.

Если бы в этот момент не прибежали мальчики, точно бы разрыдалась.

Нора сидела на веранде. Она уложила мальчиков и пыталась понять, что же такое происходит между ней и Хенриком. Она не могла припомнить, когда они ссорились так в последний раз. Даже в самые тяжелые периоды их семейной жизни, в бессонные ночи над детской кроваткой, Нора чувствовала себя счастливой. Как же так получилось, что радостное известие едва не поставило под угрозу их брак?

Нора хотела было позвонить Томасу, но быстро оставила эту затею. Что-то в ней возражало против того, чтобы взваливать семейные проблемы на их с Хенриком общего друга, даже если они и были знакомы целую вечность. И потом, Томас расследует убийство. На нем лица не было, когда они виделись в последний раз.

Злоба на мужа лежала в груди тяжким грузом, Нора ощущала ее почти физически. Руки и ноги онемели, отчего-то болела шея. Глаза горели от слез.

Нора не могла взять в толк, как ей относиться к словам Хенрика? Если они и в самом деле отражали его позицию, ей следовало бы забыть о работе в Мальмё. Или быть готовой к тому, чтобы уехать туда без мужа.

Все это оказалось гораздо болезненнее, чем она себе представляла.

Стоила ли должность ответственного юриста Южного филиала разрушенного брака?

«Конечно, нет», — была первая мысль.

Но уже вторая ставила первую под сомнение.

Когда Нора вошла на кухню, чтобы налить себе любимого виски Хенрика, на некоторое время пожелала, чтобы этого звонка из отдела персонала никогда не было.

Она взяла бокал, накинула морскую куртку и спустилась на мостик.

Мальчики крепко спали, их смело можно было оставить на несколько минут.

Нора опустилась на один из стульев на берегу и посмотрела на море. У воды ей всегда становилось легче. Один только вид зеркальной глади наводил порядок в мыслях. Но сегодня не помогло даже это. Тяжесть в груди не отпускала.

Хруст гальки под мягкими шагами заставил ее вздрогнуть.

— Что, решила посидеть здесь в одиночестве?

Нора подняла голову. Рядом стояла Сигне и смотрела на нее с удивлением.

— Сегодня такой вечер… Решила полюбоваться закатом.

Попытка изобразить улыбку обернулась неубедительной гримасой. Не успела Нора пожалеть об этом, как хлынули слезы.

— Что случилось, девочка моя?

Взгляд Сигне стал беспокойным.

— Ничего… Ничего особенного.

Нора сама услышала, как жалко это прозвучало.

— Но я же вижу, что случилось, — Сигне опустилась на стул рядом с Норой и тронула ее за руку. — Расскажи, в этом ведь нет ничего страшного. Что-то с Хенриком? Где он, кстати…

— В море, — Нора всхлипнула. — На суточной гонке.

Обливаясь слезами, она передала Сигне недавний разговор с мужем. Описала новую работу, собеседование со специалистом рекрутинговой фирмы и реакцию Хенрика.

Сигне внимательно смотрела на Нору. Солнце село, мир заполнили тени, и в глазах участливой соседки Нора могла видеть всю свою горестную жизнь.

— А сама-то чего хочешь?

— Я не знаю, — всхлипнула Нора. — Ну… я хочу, чтобы Хенрик захотел, чтобы я согласилась на эту работу.

— А если он так и не захочет?

— Тогда не знаю. Но как я могу ответить отказом на такое предложение? Что обо мне подумают в банке? И потом, я так ненавижу своего шефа… Он идиот.

Слезы хлынули с новой силой.

— Я буду жалеть об этом всю жизнь.

Теперь она содрогалась от рыданий.

Сигне вытащила из кармана носовой платок и протянула Норе.

— Друг мой, — сказала она, — есть много вещей, о которых потом жалеешь всю жизнь, и работа, от которой пришлось отказаться, не входит в их число, я тебя уверяю.

Взгляд Сигне стал бездонным. Она осторожно погладила Нору по щеке.

— Ты так молода. У тебя впереди вся жизнь и мальчики, которые будут тебя радовать.

— Ты жалеешь, что у тебя нет детей?

Это вырвалось у Норы прежде, чем она успела одуматься. Раньше она никогда не спрашивала об этом Сигне и теперь смотрела на нее с испугом.

— Дорогая, я, конечно, хотела иметь детей, но не все получается так, как мы того желаем.

Сигне посмотрела на море, и на некоторое время взгляд ее будто померк.

— В жизни много о чем приходится потом жалеть, иногда раскаяние приходит слишком поздно.

Нора встала и в задумчивости вошла в дом. Механически захватила с собой подушки для садовой мебели и заперла дверь. Полила пеларгонии, как всегда это делала после захода солнца. Выключила свет на первом этаже и по лестнице поднялась в спальню к мальчикам.

В погруженном тишину доме слышалось только их дыхание.

Симон, как всегда, лежал в «молитвенной» позе — зарывшись лицом в подушку и подогнув под себя колени. Он вспотел во сне, волосы над ушами завились в мокрые кольца. Нора осторожно подняла мальчика и переложила на свою кровать. Симон немного поворочался, но не проснулся. Нора тихо разделась и легла рядом с сыном, чтобы чувствовать его теплое тело. Слезы все еще бежали по щекам, а она гладила его мягкий живот, мерно поднимавшийся и опускавшийся в такт дыханию, и смотрела в темноту.