Александр Аввакумов - Поверженный Король

– Что скажешь, Лобов? Молчишь, тогда приступим к делу, – произнес он.

Гришин придвинул к себе чистый бланк протокола допроса и начал его заполнять. Он задал несколько формальных вопросов, а затем, отложив шариковую ручку, спросил Лобова напрямую.

– Скажите, Анатолий Фомич, это вы дали команду на уничтожение депутата Государственного Совета республики Шигапова?

Лобов усмехнулся. Он вскинул на Гришина глаза и спокойно произнес:

– У меня с Шигаповым были довольно простые взаимоотношения, он не любил меня, а, я – его. Раньше я работал с этим человеком и сделал достаточно много для процветания его предприятий. Ему не нравилось, что я поднялся без его помощи. Скажу, не скрывая, что он мне неоднократно угрожал, что сделает все, чтобы ликвидировать мой бизнес в городе. Однако, эти разногласия, не могли сильно отразиться на моем бизнесе и поэтому, у меня не было никаких оснований, убивать его.

Гришин записал показания Лобова:

– Скажите, кому из своих сотрудников вы поручили совершить убийство Шигапова?

– Евгений Иванович! Вы словно не слышите меня! Я никогда и никого не просил убивать Шигапова. Пусть человек, совершивший это, скажет мне это прямо в лицо, что он это сделал по моей просьбе. Я хочу посмотреть в его глаза.

– Погодите, Лобов! Придет время, и мы проведем с вами очную ставку. Сейчас, вы мне скажите, где ваш сотрудник Пухов?

– Вы знаете, Пухов последнее время стал увлекаться наркотиками, и я его уволил еще на той неделе.

– Погодите, погодите, Анатолий Фомич. Вы говорите, что уволили его? Однако, ваши сослуживцы говорили, что он каждый день приходил на работу.

– И что, Евгений Иванович? У Пухова, все друзья работали у меня в офисе и ничего удивительного в этом нет. Не выгонять же мне его было?

– Вот, вы сейчас, мне сказали, что он каждый день приходил к вам в офис. Вы, же не будете отрицать, что вы встречались с ним, разговаривали.

– Зачем, же мне отрицать очевидные события. Да, я с ним встречался и разговаривал. Разве это преступление?

Следователь еще, что хотел спросить, но в это время дверь открылась, и в кабинет вошел начальник милиции Хромов.

– Что, Фомич, «приплыл»? – произнес Хромов. – Ели бы не приказ министра, то я бы тебя здесь просто растоптал.

Он что-то сказал следователю, и снова взглянув на Лобова.

– Сейчас, поедешь в Казань, на «Черное озеро». Там тебя быстро поставят на место. Жалко, что смертную казнь отменили. Я бы сам привел приговор в исполнение.

– Это хорошо, что Бог с таких быков, как ты, рога посшибал. Тебе Хромов сложно было бы проходить в двери, рога бы мешали.

– Что ты сказал? – с угрозой в голосе произнес Хромов и схватил Анатолия за грудки. – Ты, на что намекаешь, падаль?

Лобов улыбнулся и, освободив ворот куртки от цепких рук Хромова, сел на стул. Через полчаса Лобов уже трясся в УАЗе, который мчался в Казань.

***

Георгий Разрывин, по кличке Хирург, был знаком с заместителем начальника Управления уголовного розыска Абрамовым. Раньше, лет двадцать назад, они проживали в одном доме в Адмиралтейской Слободе и учились в одной школе. Однако, вскоре их дороги разошлись, Абрамов поступил в институт, а Хирург, залетел на краже телевизоров из магазина «Экран». Дальше, понеслось, один срок сменялся новым. Как-то, отбывая очередной срок во Владимирском централе, он от сокамерников услышал о своем старом знакомом, товарище по детству Абрамове. От них он узнал, о том, что Абрамов работает в уголовном розыске. Вскоре, их дороги, вновь пересеклись.

Два года назад Разрывина перевели из Владимирского централа в следственный изолятор номер один города Казани. Хирург столкнулся с Абрамовым, когда его вели с прогулки в камеру. Он был приятно удивлен, что, несмотря, на прошедшие двадцать лет, первым его признал Абрамов, а не он его. Через час Хирург сидел в кабинете главного «кума» и пил крепкий чифирь, который заварил для него Абрамов. Они разговаривали довольно долго, вспоминая детство. Хирурга интересовало буквально все, а особенно, то, что стало с их общими знакомыми. Он, радовался словно малое дитя, узнавая о том, кем стали его знакомые, печалился, когда узнавал об их смерти.

– Слушай, Виктор! Я полжизни сейчас бы отдал, чтобы хоть еще раз увидеть наш старый двор, эти сараи и свою голубятню. Я тебя очень прошу, свози меня туда?

Абрамов посмотрел на него.

– Гера! Я готов тебе показать наш старый двор, но при одном условии. Ты должен будешь помочь мне в одном не простом для меня деле. Что думаешь?

– Ты предлагаешь мне стать сукой? «Стучать» на своих товарищей, честных воров? – произнес он и вскочил со стула.

– Ты что, Гера? Я тебя не призываю «стучать», а тем более сдавать своих друзей. Ты мне нужен, как консультант. Завтра, в Казань привезут одного крутого мужика из Елабуги. Он крупный бизнесмен и лидер местной преступной группировки. Его бойцы на днях застрелили несколько сотрудников милиции. Мне, необходимо его сломать, но сломать не физически, как ты, наверное, уже догадался, а морально. Я хочу, чтобы этот человек, сам покаялся в организации этой группировки и сознался в организации целого ряда убийств. Сам он, чист, он не стрелял и не убивал. Однако, именно, по его команде люди убивали ни в чем неповинных людей.

Хирург сидел и молчал. К нему еще ни разу в жизни никто не обращался с подобной просьбой. Он боялся только одного – «ссучится».

– Гера, ты что молчишь? Поможешь мне или нет? – спросил его Абрамов. – Ты же знаешь, я тебя не подведу, это только между тобой и мной?

– Выходит, он «барыга»? Хорошо, Витек, – произнес он. – Только не подставь меня, иначе, мне «вилы».

Утром Разрывина перевели в ИВС МВД республики Татарстан.

***

Лобов осторожно вошел в камеру. В углу, на нижней койке, лежал мужчина средних лет.

– Привет, честным арестантам! – произнес Лобов.

Мужчина, лежавший на койке, даже не шелохнулся. Анатолий бросил свой матрас на верхнюю койку и попытался взобраться наверх. Мужчина поднялся с койки и присел на лавку, наблюдая за тем, как обустраивается новичок. Лобов лег на койку и закрыл глаза. Перед глазами уже в который раз вновь проплыли знакомые ему лица: жены и ребенка. Сердце сжалось от жалости к ним. Он не заметил, как из его глаз потекли слезы.

– Что, братишка, плачешь? – спросил его мужчина. – Себя, жалеешь?

Анатолий смахнул слезу. Лицо его покраснело от стыда, словно его поймали за чем-то не хорошим.

– Да, ты не стесняйся, поплачь, станет легче, – посоветовал ему мужчина. – Лучше плакать здесь, чем на допросах.

– Ты, вообще, кто такой, чтобы учить меня жизни? – спросил его Лобов. – Меня учить не надо. Я сам могу научить этому, кого угодно.

Мужчина усмехнулся.

– Я – Хирург. Так зовут меня друзья, – ответил мужчина. – Я двадцать лет учусь жить за колючей проволокой и многого еще не знаю. Что, ты можешь знать о нашей жизни?