К.Миль - Три главные темы человечества

– Разумеется, я огорчен потерей своего постоянника, и всех тех дармовых денег, которые он брал в банке, чтобы рассчитаться со мной. Тем не менее, работать с ним было утомительно, поскольку вкус к женщинам у него был странный, а требования крайне завышенные. Согласитесь, ведь очень сложно найти такую девушку, которая обожает бывать дома, не любит ходить в театры, все свое время проводит за готовкой, уборкой и рукоделием, но при этом жизни себе не представляет без путешествий? Кстати, – он повернулся к Лидии, я громко щелкнул предохранителем у его виска.

– Только глянь на нее, только глянь, сука, и твои мозги забрызгают ее простенькое платье! – говорю я ему, а он поворачивает свою голову и натыкается зрачком на ствол. Трет глаз, и обиженно говорит:

– Вам не кажется такое обращение с клиентом излишним?

– Было бы лучше, если бы я просто назвал вас сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой?

– Ни в коем случае! – запаниковал он.

– Тогда не смейте смотреть на Лидию, – говорю, вижу как он послушно кивает, а сам кладу пистолет на стол, не трогая предохранитель.

– В общем, с ним было слишком много мороки, но я имел мою крайнюю выгоду, а теперь не буду, и все почему? Потому что сраный лифтер не починил сраный лифт!

– Признайтесь: вы так устали от поисков таких девушек, которые обожают бывать дома, не любят ходить в театры, все свое время проводят за готовкой, уборкой и рукоделием, но при этом жизни себе не представляют без путешествий, что сами готовы были укокошить несчастного ублюдка?

– Вы обещали не оскорблять, – обиженно напомнил Доктор Лав.

– Еще и года не прошло, – парировал я, – Признайтесь, Доктор.

– Признаю, я устал от него, но не от моей крайней выгоды! Я бы ни за что не укокошил такого золотого постоянника! Я хочу, чтобы вы вернули мою крайнюю выгоду!

– Вы хотите отправить меня в путешествие вслед за ним?

– Нет, давайте просто засудим вонючего лифтера на размер моей крайней упущенной выгоды. Я сулю вам процент от суммы.

– О каком проценте речь?

– Хотите узнать номер вашего процента? У вас есть предпочтения? Всего их сто, как известно, хотите я вам посулю строго тридцать шестой?

– Один тридцать шестой процент?

– Именно.

– Но всего один?

– Всего один.

– Но любой из ста?

– Это хорошее предложение!

– А что если я попрошу сорок девятый?

– У вас есть время подумать.

– Первое решение – всегда самое верное.

– И все-таки какой?

– Давайте сорок шестой.

– Это отличный процент!

– Откуда вы знаете?

– Я бизнесмен, я очень хорошо чувствую проценты. Именно сорок шестой процент из тех ста, будет самым потрясающим, я вас могу в этом заверить уже сейчас.

– Вы же не обманете меня Доктор?

– Разумеется, нет.

– Не вздумайте со мной играть, Доктор.

– Я и не думал!

– Если вы будете со мной играть, Доктор, если я вдруг пойму, что вы со мной играете или мне покажется, что вы со мной играете или небо подаст мне знак, что вы задумываетесь о том, а не поиграть ли со мной, Доктор, я сразу же назову вас сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой.

– Боже, нет! Вы же разумный человек, детектив!

– Не играйте со мной в эти шуточки, Доктор! – предупредил я вновь.

– Я обещаю вам не играть в эти шуточки, детектив!

– Вы можете летально поплатиться за обман, и тогда не только я, но и Лидия назовет вашего клиента бараном.

– Прошу вас, перестаньте, – он потел и скоро должен был начать вонять страхом.

– Поклянитесь, что не будете играть со мной в эти шуточки, Доктор.

– Я клянусь, что не буду играть ни в какие шуточки с вами, Детектив.

– Я берусь за ваше дело, Доктор, – небрежно бросил ему я в качестве одолжения.

– Спасибо! – просиял он.

– Вы уходите?

– Ухожу!

– Могу я вам перед уходом предложить чего-нибудь?

– Например? – заинтересовался он.

– Ну например, кофе или полпачки засохших галет? А может, партию в шуточки?

– Нет! – от него завоняло страхом, он вскочил и стал выметаться из моего кабинета вперед задницей, – Нет, я не стану играть с вами в эти шуточки, детектив! Я клянусь, что не буду! Мы засудим сраного лифтера, я отдам вам сорок шестой по номеру процент от своей крайней выгоды с больного ублюдка!

Дверь захлопнулась, он ушел, а дело осталось. Идеально.

– Это потрясающе! – просияла Лидия, – Вы самый крутой бизнесмен из тех, что я видала, – призналась она, – Как ловко вы прижучили его к пальцу! Высосали из него все соки, заставили уважать вас, и трястись от страха!

– Я знал, что тебе понравится, – я закурил и откинулся на спинку кресла.

С тех самых пор прошел уже месяц, но дело несчастного лифтера не сдвинулось с мертвой точки.

– Какие у нас есть зацепки? – спросил я Лидию.

– Я была по месту жительства покойного путешественника, и выяснила личные данные лифтера, который должен был обслуживать лифт.

– Что мы знаем о нем?

– Мы знали буквально все: имя, фамилию, возраст, адрес проживания и род деятельности.

– Расскажи мне все, что знаешь, Лидия.

– Я не помню, как его зовут и адрес, но ему пятьдесят два года, и он лифтер.

– Лидия, ты молодец! Из тех ста процентов выгоды, что принесет мне это дело, я посулю тебе один любой процент, какой только пожелаешь.

– Я всю жизнь мечтала о пятом! – восхитилась она.

– Заметано, – говорю, – Пятый – твой. А теперь, пожалуйста, подшей в папку с делом личные данные лифтера.

– Я подошью в самом конце, после того, как вы закурили и откинулись на спинку кресла?

– Нет, подшей сразу же за тем абзацем, в котором я последний раз обещаю назвать его сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой.

– Я все-таки думаю, что лучше было бы написать, что вы закурили и УДОВЛЕТВОРЕННО откинулись в кресле.

– Ты права, подшей, – распорядился я, и откинулся на спинку кресла.