Андрей Иванов - Последняя загадка

Оперативники переглянулись.

– Толян, какого года у нас справочник? – спросил Соловец.

Дукалис пожал плечами:

– Не помню, кажется, прошлого.

– Вот именно что прошлого.

– Надо бы купить свежий, – произнес Ларин.

Час спустя Волков все еще сидел в машине на набережной Обводного канала, возле сорок четвертого дома. По радио негромко звучала музыка ретроканала: оперативник любил песни прошлых лет. Старший лейтенант барабанил пальцами по торпеде в такт музыке.

Во внутреннем кармане Волкова лежала фотография Веры Куликовой, которую оперативник извлек из дела Максимова. На снимке женщина стояла в обнимку с преступником на дачном участке. За их спинами пышно цвели яблони.

Два часа назад Куликова прошла мимо автомобиля старшего лейтенанта и вошла в подъезд четырехэтажного жилого дома с темно-коричневыми облупившимися от времени стенами. Волков сразу узнал ее. Женщина лет сорока двух, Куликова почти не изменилась. Стройная фигура, вьющиеся каштановые волосы, красивое лицо и уверенная походка.

Итак, Куликова была дома, оставалось ждать возможного прихода к ней Максимова. Морозный вечер окутал сумеречный город. Канал покрывала бледная ледяная скорлупа. Редкие прохожие быстрыми тенями скользили по набережной. Одна из теней приблизилась к автомобилю Волкова. Раздался стук. Волков опустил стекло.

Возле автомобиля стояла пожилая дама вызывающего вида. Ее старое темно-зеленое пальто было в заплатах и жирных пятнах. Пышные рыжие волосы заплетены в косу, на лицо нанесен толстый слой косметики.

Голову женщины украшала старомодная каракулевая шапочка, на ногах были потрескавшиеся сапоги, а шею окутывал бежевый пуховый платок. На правой руке висела старинная сумочка. Дама смотрела на милиционера сквозь очки с толстыми линзами.

«Должно быть, бывшая актриса», – решил Волков.

– У вас не найдется огня? – сказала прохожая, поднося сигарету ко рту.

Вынув из кармана зажигалку, Волков дал даме прикурить.

– Спасибо, – затянувшись, произнесла женщина.

– Не за что.

– Вы меня очень выручили, так хотелось курить, и ни у кого вокруг не было спичек.

Волков молча закрыл окно машины, курящая женщина не спеша направилась к подъезду дома. Оперативник тоже вынул из пачки сигарету, однако, покрутив ее в руках, вложил обратно в пачку. Курить не хотелось.

«Сейчас бы стаканчик пива», – подумал Волков.

Оперативник окинул взглядом промерзшую пустынную набережную. Рядом не было ни одного продовольственного магазина. Вздохнув, старший лейтенант посмотрел на часы.

– Эх… – Время, казалось, остановилось навсегда.

Между тем рыжая женщина в зеленом пальто поднялась на третий этаж темно-коричневого здания и остановила взгляд на тридцать девятой квартире. У двери, обитой черным дерматином, имелся крючок для сумок на уровне пояса. Медная ручка потемнела от времени. Железная табличка с номером квартиры была покрыта ржавчиной. Несколько минут простояв молча возле двери, рыжая женщина позвонила.

Минуты полторы спустя дверь отворилась. На пороге стояла Куликова. Хозяйка квартиры была одета в длинный серый халат и мягкие красные тапочки. Она взглянула на женщину в зеленом пальто.

– Я никогда не подаю, – произнесла Куликова, собираясь закрыть дверь.

– Я ничего не прошу.

– Покупать я тоже ничего не буду.

– Разве я вам что-то предлагаю?

Куликова хотела закрыть дверь, но рыжая женщина жестом остановила ее.

– Я сама хочу вам кое-что подарить.

– Я не нуждаюсь в ваших подарках.

– Думаю, о моем подарке вы часто мечтаете.

– Объясните, чего вы хотите, или уходите.

– А если не уйду?

– Собираетесь остаться на площадке?

– Нет, у вас.

С этими словами женщина, ловким движением сняв парик и очки, посмотрела в глаза Куликовой. У хозяйки квартиры перехватило дыхание. Перед ней стоял мужчина. Последний раз Куликова видела его семь лет назад.

– Петя… – произнесла женщина.

– Теперь узнала?

– Я так и не смогла привыкнуть к твоим переодеваниям.

– К ним никто не может привыкнуть.

– Ты всегда любил удивлять…

– Можно мне войти?

Куликова задумалась.

– Ты считаешь, после стольких лет можешь прийти ко мне без предупреждения, без звонка, свалиться как снег на голову…

– Даже если бы я хотел тебя предупредить, все равно не смог бы этого сделать.

– Почему?

Максимов махнул рукой:

– Долго объяснять. Впрочем, я могу уйти.

– Ладно, заходи. Только ненадолго.

Максимов зашел в квартиру, Куликова закрыла за ним дверь.

– Раздевайся, – сказала женщина.

Мужчина снял пальто, размотал шарф, стащил сапоги.

– Надень тапки, – сказала Куликова.

– Спасибо. Мне нужно смыть косметику.

– Иди в ванную.

Минут через пять Максимов вернулся в коридор аккуратно причесанный, без следов грима на лице. Перед Куликовой стоял мужчина лет пятидесяти с крупной мускулистой фигурой, волевым лицом и острым взглядом. Волосы его были коротко подстрижены и зачесаны назад.

– Так-то лучше, – улыбнулся Максимов.

Куликова внимательно осмотрела внезапного гостя.

– Ты мало изменился. Только лицо как-то осунулось.

– Я приехал не с курорта.

– Знаю.

– А ты совсем не изменилась.

– Не надо меня обманывать.

– На сей раз я говорю правду.

Куликова вздохнула:

– Проходи.

– С удовольствием.

Они вошли в комнату, Куликова зажгла Свет, Максимов осмотрелся.

– Будешь чай или кофе? – спросила хозяйка.

– Чай.

– Сейчас приготовлю.

Женщина направилась на кухню. Гость прошелся вдоль стен, на которых в рамках под стеклами висели фотографии. С большинства снимков смотрела Вера Куликова. Вот она с институтскими подругами, вот на городской набережной, вот в обнимку с дочерью… На, одной из фотографий Куликова стояла в купальнике возле кромки воды. Максимов долго рассматривал этот снимок.

В комнату вошла хозяйка, она катила перед собой фуршетный столик, на котором стояли две чашки чаю, блюдце с порезанным лимоном, варенье и розетки.

– Садись. – Куликова кивнула на кресло, стоявшее возле дивана.

– У меня есть кое-что к чаю.

– Ты всегда приходил не с пустыми руками.

– Сейчас принесу.

Максимов вышел в коридор, подошел к висевшему на вешалке зеленому пальто и извлек из его недр бутылку коньяка. Вернувшись в комнату, он поставил коньяк на столик. Куликова достала из серванта пару рюмок. Наполнив их, гость посмотрел в глаза хозяйке.

– Давай за встречу.

– Давай.

Они выпили, Максимов положил лимон на язык.

– Тебя досрочно освободили? – спросила Куликова.

– Да.

– Мне казалось, по таким статьям досрочно не освобождают.

– В моем случае сделали исключение.