Андрей Иванов - Последняя загадка

– Постойте, мужики. – Ларин посмотрел на коллег. – Какой, ты сказал, магазин находится на Невском?

Дукалис еще раз пробежался глазами по списку.

– «.Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один.

– Думаешь, он имел в виду Невский? – спросил Соловец.

– Почему бы нет?

– Надо узнать часы работы магазина.

– Там указан телефон?

– Да.

– Звони туда, Толян.

Дукалис набрал номер, указанный в справочнике.

– Магазин «Агат», – раздался в трубке женский голос.

– Здравствуйте, – сказал оперативник.

– Добрый день.

– Скажите, пожалуйста, до которого часа вы работаете?

– До двадцати часов.

– А когда у вас обеденный перерыв?

– Мы работаем без перерыва.

– Спасибо.

– Пожалуйста, заходите.

Дукалис положил трубку.

– Что будем делать? – Он посмотрел на коллег.

– Как что? Надо ехать на Невский, – сказал Ларин.

– Да, – кивнул Соловец, вставая. – По коням, мужики.

Вдруг случилось неожиданное. В кабинете погас свет, а гудевший в углу холодильник замолчал.

– Что за черт! – ругнулся Дукалис.

– Пробки вылетели, – сказал Соловец.

– Еще бы, столько электрических приборов, – заметил Ларин.

– Только этого не хватало, – вздохнул Дукалис.

– Не волнуйся, Толян, сейчас заменим.

– Если половину приборов не выключим, пробки и дальше будут вылетать.

– А ты, Георгич, еще меня ругал, что я вместо рефлектора грелку принес.

– Что ты теперь в нее заливать будешь? Воду-то вскипятить нечем.

– Тоже верно.

В полутемном кабинете было неуютно.

– Пошли пробки вворачивать, – сказал Соловец.

Милиционеры встали и вышли в коридор. В холодном и сумрачном отделении милиции, словно тени, бродили замерзшие служащие. Голоса гулко звучали в неуютном коридоре.

– Дожили, – произнес Дукалис.

– Ничего, Толян, по телевизору обещали оттепель, – успокоил товарища Соловец.

– Ты их слушай больше, – махнул рукой Ларин.

Оперативники подошли к электрическому щитку, в котором ковырялся Чердынцев.

– Что там, Боря? – обратился к нему Соловец.

– Пробки.

– Понятно, что пробки.

– Сейчас все сделаю.

Действительно, полминуты спустя в коридоре вспыхнул свет.

– Порядок, – улыбнулся Чердынцев, глядя на оперативников. – Мужики, у меня к вам дело.

– Что случилось? – спросил Ларин.

. – Задержанные в «обезьяннике» замерзают.

– Много их там? – поинтересовался Дукалис.

– Сейчас один Петрович.

– А остальные?

– Пришлось отпустить, а то бы замерзли, как рыбы во льду.

– А почему Петровича оставил?

– Его только что туда доставили.

– Ничего, пусть померзнет, – сказал Дукалис.

– Он рвется с вами поговорить.

– О чем нам с ним разговаривать?

– Кричит, что хочет сообщить что-то важное.

Время от времени бомж Петрович поставлял милиционерам оперативную информацию с улицы.

– Пойдем поговорим с ним, – сказал Соловец.

Оперативники подошли к «обезьяннику». Чердынцев открыл металлическую дверь. На нарах с газетой в руках сидел Петрович.

– О, опера! – воскликнул бомж, оторвавшись от чтения.

– Здравствуй, Петрович, – сухо сказал Дукалис.

– Здорово, рад вас видеть!

– Не могу сказать того же, – отреагировал Соловец.

– Зря вы так, я же от чистого сердца.

– Шел бы ты со своим чистым сердцем, – сказал Ларин.

– Майор доложил, ты хочешь что-то сообщить, – произнес Соловец.

– Да, хочу.

– Говори.

– У меня есть решение одной вашей проблемы.

– Какой проблемы?

– Я как с утра сюда попал, сразу понял: если вы моим советом не воспользуетесь, в скором времени околеете от холода.

– Хочешь предложить нам надраться? – спросил Дукалис.

Петрович улыбнулся:

– Это тоже дело, но я придумал кое-что получше.

– Выкладывай, у нас мало времени.

– Значит, так, у меня свояк на заводе работает, он уже давно наладился буржуйки делать.

– Печки, что ли? – поинтересовался Соловец.

– Точно.

– На кой черт они ему?

– В наше время буржуйка спрос имеет.

– У кого?

– Он ими на дачном рынке в Соснове приторговывает. Вот я и подумал, надо вам в «контору» парочку его буржуек поставить. Глядишь, и потеплеет.

– Ты за этим нас сюда позвал? – спросил Соловец.

– Самим-то не надоело зубами стучать? – вопросом на вопрос ответил Петрович.

– Ладно, обсудим, – сказал Ларин.

– Пошли, мужики, – произнес Соловец.

– А ты здесь до вечера посиди, может, еще чего надумаешь, – обратился к бомжу Дукалис.

– И не шуми тут, – погрозил пальцем Чердынцев.

Милиционеры направились на выход.

– Мужики, я же от чистого сердца! – крикнул вдогонку Петрович.

Священник в рясе, с черным кожаным портфелем в руках вошел в ювелирный магазин. Лицо священника было изборождено морщинами, длинную широкую бороду украшала седина, густые брови нависали над глазами.

В зале было безлюдно, пара человек разглядывала украшения, лежавшие за стеклом. Священник подошел к молодой продавщице, стоявшей за прилавком. Продавщица с интересом посмотрела на культового работника.

– Добрый вечер, девушка, – сказал вошедший.

– Добрый вечер. Показать вам что-нибудь?

– Будьте любезны.

– Что вас интересует?

– Хотел бы посмотреть сей крест. – Священник указал пальцем на золотой крест, висевший на стене за спиной продавщицы.

– Пожалуйста. – Девушка сняла крест со стены и протянула его покупателю.

– Дорогая вещь… – произнес он.

– Он отлит из золота.

– Тонкая работа.

– В нем двенадцать бриллиантов.

– По числу учеников Спасителя… Очень мудро. Где же сия вещь изготовлена?

– Крест отлит в Переславле-Залесском.

– Достойное место, – произнес человек в рясе…

Возле входа в ювелирный салон «Агат» стояли «Жигули», в которых находились Соловец, Ларин и Дукалис. Достав из кармана пачку сигарет и убедившись, что она пуста, Дукалис скомкал и сунул ее в пепельницу.

– Андрей, дай закурить, – сказал старший лейтенант.

Ларин протянул коллеге сигареты.

– Хватит тебе курить, Толян, – посоветовал Соловец.

– А что еще делать? Который час сидим без толку.

– Мы на работе, – возразил майор.

Милиционеры наблюдали за входом в салон. Из машины, припаркованной к тротуару, через витрину было видно помещение, в котором прогуливались редкие покупатели.

– Я жрать хочу, – вдруг заявил Дукалис.

– Ты же час назад сосиску в тесте съел, – сказал Соловец.

– Мне эта сосиска, как слону дробина.

– Съел бы две штуки, – произнес Ларин.

– У меня тогда еще аппетит не разыгрался.

– Почему он у тебя всегда разыгрывается на работе?

– Потому что я на работе много энергии трачу.

– Вижу, как ты тратишь, – заметил Ларин.

От разговоров о еде у Соловца тоже засосало под ложечкой.