Владимир Окороков - Агентство 404

– Сам-то Иван Александрович не в машине ли сидит? – захохотал Степан и помахал ему рукой. – Непременно привет ему передайте.

– Стойте, стойте, да подождите же вы, наконец, – сзади его догонял Олег.

Степан остановился, сделав недовольную физиономию – ну что там еще у вас?

– Я хочу с вами поговорить. Вы правы, я не все вам рассказал, – тараторил Олег, без спроса залезая на переднее сиденье уазика.

– Слушаю вас, Олег Михайлович, – официальным тоном начал Степан, закуривая сигарету и поворачивая ключ зажигания. – Мы сейчас немного отъедем, чтобы «топтунам» глаза не мозолить.

– Кому? – Олег удивленно глянул на Степана.

– Ты что, не заметил, что за нами следят? – криво усмехнулся Степан. – Вон, «Мерседес» видишь?

– Ну, вижу, – недоумевал Олег. – «Мерин» как «мерин», и что?

– Этот «мерин» и вчера за нами ездил. Что, не узнаешь?

– А кто это?

– Это люди генерала Герасимова. И это все, что я знаю, но факт остается фактом: он за мной осуществляет негласный надзор. – Степан поглядел на ошеломленного Олега. – Следит он за мной, короче.

– А почему?

– Да потому что я стал проявлять интерес к делу твоего отца. А им, как я понял, это не нравится. Ну, давай, рассказывай, только не ври и не скрывай ничего. Говори все как есть, я постараюсь разобраться. – Степан изобразил на своем лице признаки внимания и крайнего интереса.

– Я правда почти ничего не знаю о работе своего отца. – Олег нервно закурил сигарету. – Мы давно уже не были с ним близки, – промямлил он, поймав внимательный взгляд Степана. – Вы ведь, наверное, в курсе, что я воспитывался в семье дедушки и бабушки в Петербурге.

– Наслышан, – кивнул Степан, тоже закуривая.

– Я совсем недавно приехал в вашу область, – продолжал Олег, – но контакт с отцом мне так и не удалось установить. Я знал, что он работает в службе безопасности банка «Скала». Знал, какие люди руководят этим банком. Одним словом, мне не нравилась его работа. Он это знал. И на этой почве у нас и были разногласия. Я и сейчас считаю, что отца убили в результате какого-то конфликта, возникшего в сфере его профессиональной деятельности, – Олег глянул на Степана, – вернее, деятельности этого банка, – поправился он.

– Почему вы так считаете?

– Отец последнее время был какой-то нервный, злой. По всему было видно, что это связано с работой. Дела семейные его уже давно не интересовали. Деньги тоже. Любовницы у него наверняка не было. Был, правда, один приятель, очень пожилой человек, я его видел-то всего один раз, и то мельком. Они с ним на рыбалку в основном вместе ездили. Может, с ним отец и был более откровенным, чем со мной? Не знаю.

– Кто такой? – оживился Степан. – Подробней можно?

– Кто-то из ваших, или из военных. Звали его Федор Семенович Дроздов, то ли Скворцов, а может, и Куликов, не помню, птичья какая-то фамилия. Он живет или на даче, или в деревне, где-то по южному направлению вроде.

– А где вы его, говорите, мельком видели?

– Я однажды возвращался из Чудногорска на машине и увидел, как на АЗС заправляется отец, ну и подъехал. Отец как раз был с ним. Он меня, правда, ему не представил, но что в машине отца сидел Федор Семенович, это точно, так как он несколько раз обращался к нему и именно так его называл. Лет ему, наверное, далеко за семьдесят. Волосы и небольшая бородка седые, лицо красное, обветренное. Из чего я сделал вывод, что, скорее всего, он живет в сельской местности. Лицо волевое, я бы сказал, суровое. Голос хорошо поставленный, командный. Вот и все, что я могу о нем сказать. Если встречу, узнаю наверняка. Я потом посмотрел – поехали они в сторону Чудногорска.

– Вы что заканчивали? – спросил Степан. – Уж очень вы его профессионально обрисовали.

– Я художник. Хотя образование у меня техническое. По настоянию деда пришлось закончить политехнический институт, хотя я думаю, что мне это в жизни совсем не пригодится. Не мое это.

– Как знать, – промычал Степан, задумчиво глядя в окно.

Целых два часа проговорили Степан с Олегом. Как он ожидал, ничего хоть сколь-нибудь проливающего свет на убийство он, конечно же, не узнал. Да и что мог знать Олег, который и раньше-то никогда жизнью своего отца не интересовался, а теперь, после того как переехал в Белоярск, и вовсе жил отдельно от родителей, очень редко посещая их? По крупицам собранной информации Степан, однако, уже знал, что Михаил работал начальником охраны банка «Скала», которым единолично владел местный авторитет Гурген. Вором в законе Гурген не был, но авторитет имел очень значительный, впрочем, как и апломб. Кроме службы безопасности банка, у Гургена была еще одна силовая структура – ЧОП «Шторм». И если банк охраняли почти сплошь ментовские отставники, то в «Шторме», наоборот, преобладали полублатные спортсмены, многие из которых к тому же даже уже зону топтали. Да и руководил ими хоть и бывший мент, но оборотень тот еще. С позором изгнанный из органов опер. Как говорили, за превышение полномочий и по подозрению во взяточничестве, правда, недоказанном. Высокий, жилистый и наглый негодяй с погонялом Дрын Что в общем-то, соответствовало как внешнему его образу, так и интеллектуальному содержанию. Дрын был крайне опасен и непредсказуем, но вряд ли сфера деятельности службы безопасности банка могла пересекаться с деятельностью «Шторма», который и был создан для выполнения особых заданий самого Гургена.

Возвращаясь вечером домой, Степан анализировал и оценивал прошедший день. В принципе день прошел плодотворно. Юридический статус предпринимателя он получил. Контракт на осуществление разыскных мероприятий в отношении смерти Михаила Сафронова у него лежит в папке. Контракт подписан Олегом Сафроновым, официально признанным по делу потерпевшим. То есть все необходимые правовые основания для осуществления расследования у Степана имелись.

По пути, высадив Олега возле дома его родителей и отъехав немного, Степан сфотографировал и дом, и подъезд, и входившего в него Олега. Он понимал, что, возможно, это излишне формально и никогда ему не пригодится, но что поделать, жизнь приучила его очень серьезно относиться ко всяким мелочам, которые, казалось бы, и не имеют прямого отношения к делу. Напротив дома Сафронова находился сетевой магазин «Батон» и большая автостоянка. Степан не поленился, вышел и зафиксировал на своем фотоаппарате и «Батон», и площадку с нескольких позиций. Вспомнив, что дома нет хлеба, зашел в магазин. Перед входом в «Батон» Степан отметил наличие нескольких телекамер. В зале их тоже было полно. Выходя из магазина, он разглядел через стекло, как на площадку въехал уже знакомый «Мерседес».

– Совсем оборзели, ни стыда ни совести, – пробормотал Степан и несколько раз сфотографировал его. – Хреново работаете, – постучал он по стеклу, проходя мимо генеральской машины. – Хоть бы тачку сменили, – и помахал им рукой.