Александра Маринина - Убийца поневоле

– Ты о чем?

– Ну, когда вы спросили, почему бы мне не обратиться в милицию, а я ответила, что в милиции меня примут за сумасшедшую. Вы на меня не сердитесь?

Даша щебетала уже полчаса, взбудораженная таинственными событиями. Вчера поздно вечером позвонил Саша и сказал, что ему нужно сегодня с утра поговорить с ней об очень серьезных вещах. Он рассказал ей про свою сестру, которая работает в уголовном розыске и которая готова помочь разобраться с тем, кто и зачем следит за Дашей. Потом вдруг оказалось, что Сашина сестра – та самая покупательница, которая на днях дважды покупала в Дашиной секции очень дорогие вещи и которой Даша рассказала о том, что за ней следят. Едва Даша успела прийти в себя от неожиданности, как Саша сказал, что, раз за ней следят, нельзя открыто приходить к его сестре, поэтому вечером после работы они должны будут дойти до магазина, который находится рядом с гостиницей, и там им помогут.

Событий оказалось многовато для той размеренной жизни, которую привыкла вести Даша Сундиева, и она все никак не могла успокоиться. Настя потихоньку начала раздражаться, ей хотелось приступить к делу, но для этого нужно было, чтобы Даша стала спокойной и сосредоточенной.

– Ой, Анастасия Павловна, как же вы не боитесь работать в уголовном розыске? Это же, наверное, очень опасно.

Настя вежливо улыбалась и коротко объясняла, что опасность есть в любой работе, что, даже если ты работаешь дворником, на тебя может упасть кирпич, сосулька или тебя может переехать автомобиль.

– Анастасия Павловна, а оружие у вас есть? А стрелять вам приходилось? А…

– Все, Дарья, – твердо прервала ее Настя. – Время ограничено, поэтому давай приступим к делу.

Восторженная улыбка мгновенно растаяла на Дашином милом лице, оно стало сосредоточенным и спокойным.

– Простите, – серьезно сказала она. – Я не подумала, что задерживаю вас. Конечно, вы же работаете, а я вам голову морочу своими ахами и охами. Извините, Анастасия Павловна.

«Это тебе урок, голубушка, – зло сказала себе Настя. – Ты же видела ее два раза, ты обратила внимание на ее интуицию, проницательность, ты насчитала ей столько очков, сколько по твоей шкале не зарабатывал почти никто. Зачем же сейчас ты отнеслась к ней как к пустоголовой дурочке? Можно было сразу, в первую же минуту, сказать ей, что на восторги и удивление времени нет, и все было бы по-другому. Ты, Настасья, видно, никогда не научишься вести себя так, чтобы не обижать людей».

Она разложила на столе цветные фотографии, которые ей вчера принес Бокр.

– Посмотри внимательно на эти снимки. Кого-нибудь узнаешь?

Даша наклонилась над столом.

– Вот этот, – она указала на фото Ерохина. – Это тот самый, которого я вам показывала возле «Ориона», помните?

– Кто еще?

Девушка продолжала пристально вглядываться в снимки, потом неуверенно взяла в руки фотографию Удуняна.

– Этого я тоже видела. Только где-то в другом месте, не могу вспомнить где… Я точно помню, что обратила внимание на него, брюнет со светлыми глазами – сочетание достаточно необычное, а у него глаза такие большие и сияющие… Но где же это было?

– Но он за тобой не следит? – уточнила Настя.

– Я не видела, – твердо ответила Даша. – У меня очень четкое ощущение, что я его видела и запомнила не в связи с тем, что за мной следят.

– Интересно, а как ты это определила? – заинтересовалась Настя. – Помнишь, что видела, но не помнишь где, зато точно знаешь, где не видела ? Я правильно поняла?

– Понимаете, Анастасия Павловна, я смотрю на его лицо, и мне не страшно. Вот когда я вижу этого, – она ткнула пальцем в фотографию Ерохина, – мне дурно делается от страха, потому что я его прочно связываю со слежкой. А на этого глазастенького я смотрю – и мне не страшно, значит, в моей голове он связан с какой-то нейтральной ситуацией, когда я его не боялась.

– Логично, – согласилась Настя, которую уже целые сутки мучил вопрос о снятом на видеокамеру эпизоде в Конькове. Она до сих пор не смогла подобрать ключ к ответу на вопрос, что же ее так встревожило в этом эпизоде.

– А вот этого, – Даша показала на снимок, где Виктор Костыря пил пиво из банки, – я ни разу не видела. Его лицо мне ни о чем не говорит.

– И тем не менее он ходит за тобой по пятам, – вздохнула Настя. – Можешь убедиться.

Она включила видеоплеер, и на экране снова показалась Даша, затем идущий за ней следом Виктор Костыря. Виктор сидит на лавочке возле ее дома, смотрит на окна. Свет в окнах гаснет, Виктор вызывает машину и уезжает.

Даша сидела перед телевизором белая как полотно.

– Знаете, – робко сказала она, – мне так не хотелось верить в это! Конечно, я боялась, ужасно боялась, но всегда где-то в глубине души таилась спасительная мысль, что я ошибаюсь, что ничего этого нет, что мне привиделось. Теперь я уже не смогу этим утешаться.

Насте стало жаль эту перепуганную девчушку, которая, сама того не ведая, вдруг стала для кого-то опасной. «А кражи документов? – одернула она себя. – Не забывай про кражи документов, когда начнешь жалеть Дарью».

Она перемотала кассету и попросила Дашу посмотреть всю запись с начала до конца.

– Смотри внимательно, вдруг увидишь еще какие-нибудь знакомые лица.

Даша отнеслась к заданию более чем добросовестно. Она часто останавливала кадр и подолгу вглядывалась в лица на экране, несколько раз перематывала пленку и возвращалась назад, к уже просмотренным эпизодам. Настя сидела на диване, откинув голову на спинку и закрыв глаза, ей хотелось расслабиться и уснуть, а вместо этого она должна ждать, пока эта странная девочка просмотрит две полуторачасовые кассеты. Лешка на кухне развлекает светской беседой братца Александра, времени уже десять часов, и лечь спать удастся не раньше часа ночи, а завтра опять вставать в семь…

– Я видела этого дядьку, – раздался уверенный голос. – Я точно помню, это было в метро как раз в тот день, когда ко мне псих пристал.

Сна как не бывало. Настя вскочила с дивана как ужаленная и припала к экрану.

– Который?

– Вот этот.

Даша остановила пленку и указала на полного лысоватого мужчину в коричневом плаще, который вместе с Ерохиным и Костырей входил в ресторан.

– Ты не ошиблась?

– Анастасия Павловна, у меня профессиональная память. Погодите, – она запнулась, потом вдруг порозовела, – да, конечно, и этого глазастенького я тоже видела в тот день. И тоже в метро.

Насте вмиг стало жарко. Она поняла, что нашлась наконец та точка, в которой все должно сойтись. Только бы не сорвалось!

– Дарья, успокойся и рассказывай. Медленно, по порядку, старайся не перескакивать с одного на другое. И попробуй быть максимально точной, ничего не преувеличивай и не придумывай.