Александра Маринина - Шестерки умирают первыми

– Слушай, ты поразительно быстро набираешься ума рядом со мной. Может, я начну хорошо стрелять и бегать, если буду почаще с тобой работать?

Андрей погрузился в бесконечный список фамилий и в конце концов нашел-таки Киру Владимировну, 1965 года рождения, которая в период развития своей спортивной карьеры носила фамилию Березуцкая, а два года назад сменила ее снова на девичью и стала Кирой Левченко.

Прошли ровно сутки с тех пор, как Виталий Николаевич Кабанов дал задание Кире убрать мужчину и женщину в доме, где расположен магазин «Дары океана». После выполнения задания он, Кабанов, должен будет Киру убить. Конечно, не сам, не своими руками, но суть от этого мало меняется. За эти сутки Виталий Николаевич окончательно убедился в том, что никаких осложнений на свою голову ему не нужно и в тюрьму идти ему тоже не очень хочется. И не только в тюрьму, но даже и в суд, даже свидетелем. И ведь могло бы ничего и не быть, если бы дурак Генка не стучал Трофиму. Если бы не это, век бы ему не видеть ни Виталия Васильевича с его заказом, ни Трофима с его требованием в течение трех дней стереть с лица земли снайпера, застрелившего его внука.

В недрах сознания Паровоза-Кабанова зрело решение, возможно, далеко не самое удачное, но дававшее хоть какую-то надежду. К вечеру понедельника решение из недр сознания поднялось на поверхность, и Виталий Николаевич, помучившись с полчаса, все-таки снял телефонную трубку.

– Здравствуй, Виктор, – осторожно сказал он, услышав на другом конце знакомый баритон.

– Вечер добрый, – ответил Виктор Алексеевич Гордеев, не узнавая собеседника.

– Кабанов моя фамилия.

– Паровоз?! Какими судьбами? Ты в последние годы меня избегать начал, – насмешливо поддел его Гордеев. – Провинился в чем, что ли?

– Я, Витя, не по твоей части. Ты же у нас в Москве главный ловец душегубов и насильников, а под меня все твои коллеги-экономисты подкапываются. Ты им шепни по-дружески, Виктор, пусть на меня силы зря не тратят, я честно живу, и деньги у меня честные.

– Ой, ладно тебе, Паровоз, о том, какой ты честный, легенды ходили, еще когда мы с тобой в пионерах да в комсомольцах штаны протирали.

– Грех тебе, Виктор, старым мне пенять, – усмехнулся в трубку Кабанов. – Забыл, как ты из троек по химии не вылезал, а я тебя в круглые отличники вытащил?

– Ну, на то и Паровоз, чтобы тащить. Специальность у тебя такая. Вообще-то ты молодец, Виталя, ты хорошую идею мне тогда подкинул, насчет разделения труда. Я ее в своей работе вовсю использую. Очень плодотворная идея. Так что я в некотором смысле твой должник.

– Это хорошо, – неожиданно серьезным голосом откликнулся Кабанов. – Потому что мне с тобой поговорить надо.

– Хочешь встретиться? – предложил Гордеев.

– Не могу. Пасут меня.

– Кто? Наши?

– Да какие ваши! Мой собственный, хрен бы его взял. Стучит на меня самому Трофиму.

– Чего ж ты так неосмотрительно? – посочувствовал Виктор Алексеевич. – Людей надо тщательно подбирать, а не абы как.

– Да я только на днях узнал, что он стучит. Так-то он парень хороший, надежный, я ему доверяю. Но то, о чем я хочу с тобой поговорить, должно мимо него пройти. Не приведи господь, Трофим узнает, что я с тобой связался.

– Говорят, крут ваш Трофим? – полюбопытствовал полковник.

– Крут, ох крут, – подтвердил Кабанов. – И, между прочим, у него, как у всякого уважающего себя мафиози, есть люди в твоем ведомстве.

– Понял, не дурак, – быстро ответил Гордеев. – Запиши телефончик, через двадцать пять минут позвонишь, спросишь меня. Тогда и поговорим.

Через двадцать пять минут телефонный звонок Кабанова раздался в огромной коммунальной квартире, где жил Степан Игнатьевич Голубович, бывший учитель и наставник полковника Гордеева, передававший ему свой огромный опыт и любовно отшлифованное мастерство, почти пятьдесят лет проработавший в уголовном розыске и больше десяти лет находящийся на пенсии. На самом деле такие люди, как Голубович, не выходят на пенсию. Они просто не могут и не умеют этого делать. Они рождаются сыщиками и умирают ими, даже если давно уже не числятся в кадрах МВД.

Настя еще не успела уйти с работы, и звонок Гордеева застал ее на месте.

– Никуда не уходи, – бросил он. – Я буду через полчаса.

Это ничего не меняло в ее планах, она и не собиралась уходить еще по меньшей мере часа два. Работы накопилось много, и писанины, и статистики, и она так увлеклась, что страшно удивилась, увидев возникшего в ее кабинете начальника. Ей казалось, что он звонил буквально только что, ну в крайнем случае пару минут назад.

– Неужели полчаса прошло? – удивилась она, поднимая глаза на Виктора Алексеевича.

– Сорок пять минут. Я, как всегда, опоздал. Скажи, Стасенька, можно научиться не опаздывать? Вот сколько лет я тебя знаю, и ты ведь ни разу никуда не опоздала. Как ты это делаешь?

– Выхожу заранее, – пожала плечами Настя.

– Так и я выхожу заранее. Ты что же, думаешь, я из дому выхожу за пять минут до назначенного времени? А все равно никогда у меня не получается прийти во столько, во сколько я задумал. Вот почему так?

– Наверное, вы маршрут рассчитывать не умеете. Чтобы правильно рассчитывать время, надо быть предусмотрительным. Помнить, что автобуса можно прождать минут тридцать-сорок, что поезда метро могут остановиться посреди тоннеля, что у троллейбусной линии оборвутся провода, что вы застрянете у витрин и прилавков, разглядывая товары. Знаете, как мой Лешка дорогу рассчитывает? Сорок минут на электричке, потом восемь остановок на метро – это еще двадцать минут, потом четыре остановки на автобусе – еще минут десять. Итого час десять. Вы бы видели, как искренне он изумлялся, когда вместо часа десяти минут добирался до меня два с половиной часа. Он забывал, что электричка ходит не каждые три минуты, мало того, что ее нужно дождаться, до нее еще нужно дойти. От вагона электрички до поезда метро тоже нужно дойти. Автобуса нужно дождаться. И так далее. Виктор Алексеевич, я могу забивать эфир сколь угодно долго, если вам нужно расслабиться и потрепаться. Вы же, как я понимаю, не для этого просили меня задержаться, правда?

– Правда, деточка, правда. Сорока мне на хвосте новость принесла. Кое-кто в правительственных кругах хочет убрать мужчину и женщину, находящихся в однокомнатной квартире в доме, где находится магазин «Дары океана». Чуешь, чем пахнет?

– Дерьмом! – в сердцах сказала Настя.

– Деточка, ты же девушка, в смысле, молодая женщина, – укоризненно произнес Колобок. – Следи за речью.

– Не буду, – огрызнулась она. – За домом, где находятся Левченко и Платонов, установлено наблюдение, ее теперь ни на шаг не отпустят, тем более что она, как кажется, предпочитает для работы выходные дни. А уральская компания, по-видимому, вместе с нашим другом Русановым, их опасается, уж больно много они знают. И собираются подослать к ним киллера или еще какую бяку устроить. Как же это Дмитрия угораздило с маньячкой связаться? Придет киллер, убьет снайпера, все довольны. Платонова только жалко.