Александра Маринина - Чужая маска

– Нет ничего невозможного, если этого хочет красивая женщина, – сверкнул зубами швейцар, он же гардеробщик, он же, судя по мускулатуре, вышибала. – Уверен, что вы останетесь довольны. Позвольте вашу курточку и шапочку. Прошу в зал, будьте любезны.

Она оглядела себя в зеркале с ног до головы. Нет, еще вполне, вполне. Для поездки в «зону» она оделась, конечно, попроще, понимала, что придется ночь провести в холодном вагоне, потом разговаривать с начальством в колонии, потом встречаться с Женей. Глупо и неуместно одеваться в дорогие шмотки. Нужны вещи, которые не мнутся и не пачкаются. Черные джинсы и черный теплый свитер из ангоры – вот самый подходящий наряд для такой поездки. В самом деле, не на праздник же она собралась – на свидание с осужденным убийцей как-никак. Шубу надевать тоже не хотелось, хотя в поезде она ох как пригодилась бы – накрыться. Но нехорошо, шуба дорогая, красивая, в пол. Что ж, в такой шубе на свидание являться? Напоминать лишний раз Жене, какая жизнь за воротами осталась? Правильно она сделала, что надела куртку, длинную, темно-зеленую, с фиолетовой и бордовой отделкой. Эти цвета были в моде в год последней зимней Олимпиады, позапрошлой зимой, тогда Наталья и купила эту куртку, теплую и немаркую, специально чтобы на рынок ходить да на дачу ездить.

Она стояла перед зеркалом, вся в черном, и с удовольствием оглядывала красивую большую грудь, округлые бедра и тонкую талию. Она никогда не была худышкой, грудь и попка у нее всегда были заметными и притягивали мужской глаз, но зато талия была на удивление тонкой, и Наталья прикладывала немало усилий к тому, чтобы на ней не появлялись лишние сантиметры. И лицо у нее было яркое, с темными глазами и густыми, красиво очерченными бровями. Нет, вполне, очень даже вполне, подумала она, поправляя волосы.

Она вошла в зал царственной походкой красивой и уверенной в себе женщины и, не глядя по сторонам, направилась к свободному столику. Народу в зале было немало, видно, ресторанчик уже имел сложившуюся репутацию и постоянную клиентуру. Она едва успела сесть за столик и открыть лежащую перед ней карту вин, как подскочил официант.

– Добрый день, мы рады вас приветствовать в нашем ресторане. Я прошу прощения, но мне кажется, вам будет удобнее вот за тем столиком.

С этими словами он чуть повернулся и указал рукой на столик в противоположном конце зала. Тот столик был около окна, а этот у стены, неподалеку от зажженного камина.

– Почему вы считаете, что там мне будет лучше? – надменно спросила Наталья.

– Столик возле окна традиционно считается лучшим, – с ослепительной улыбкой пояснил официант.

– Я замерзла, – сердито ответила Наталья, – и хочу остаться здесь, поближе к огню. А из окна наверняка дует. Тема исчерпана, молодой человек, принесите мне кофе и меню.

На лице официанта отразилась такая растерянность, что ей стало смешно. Видно, она заняла чей-то постоянный столик, и бедняга теперь будет мучительно соображать, как выкручиваться, если его клиент явится раньше, чем она уйдет отсюда. Но она не уйдет еще долго, на вокзале нужно быть в пять часов, а сейчас только половина второго.

– Какой кофе желаете? «Нескафе», «Пеле», «Якобс», эспрессо, капуччино, по-турецки?

– Эспрессо и стакан минеральной без газа. И позовите мэтра.

Через полминуты перед ней возник представительный метрдотель в смокинге и с меню в руках. За его спиной робко маячил официант с подносом, на котором дымился кофе и сверкал стакан с минеральной водой.

– Слушаю вас, – важно заявил мэтр неожиданно высоким тенорком.

– Я, по-видимому, заняла чей-то постоянный столик, – сказала Наталья, открывая меню и начиная его изучать. – Прошу вас не беспокоиться, это не войдет в привычку, я приезжая, и сегодня вечером меня уже не будет в вашем городе. Но я не хочу никуда пересаживаться, я очень замерзла и предпочитаю сидеть поближе к огню. Если придет тот человек, который обычно здесь сидит, предоставьте мне самой извиниться перед ним. Я надеюсь, он не будет в претензии. С этим все. Теперь заказ. Коктейль из креветок, – продолжила она без паузы, по-прежнему не глядя ни на метрдотеля, ни на официанта, нимало не интересуясь, слушают ли они ее, записывают ли ее заказ и удовлетворены ли ее объяснениями. – Шашлык из осетрины, картофель фри, маринованная свекла, лук не класть, огурец не класть. Десерт «Мирабелла», кофе «Якобс» двойной и еще один стакан минеральной без газа, лед обязательно. После десерта и кофе примерно через полчаса принесете еще один кофе эспрессо. Не перепутайте.

Она давно уже разделила все человечество на господ, халдеев и динамичную прослойку, которая в конечном итоге разделяется на тех, кто приближен к господам, и тех, кто превращается в халдеев. Женя всегда был господином, с самого рождения. Он господствовал над своими родителями, над своими женщинами, над своими партнерами по бизнесу и над своими деньгами. Она, Наталья, двадцать три года бултыхалась в вонючей аморфной прослойке, пока не нашла Женю и не стала плавно подплывать к нему. Четыре года они прожили вместе, пока наконец не поженились. Теперь и она принадлежит к клану господ, а смотреть в лицо халдеям много чести.

Официант странно напряженным голосом повторил заказ, глядя в свой блокнот, она выслушала и отпустила его царственным кивком. Этим штучкам с тремя чашками кофе разного сорта она научилась у Жени.

– Если ты хочешь понять, в какое заведение попала, совсем не обязательно перепробовать все блюда. Достаточно сделать один сложный заказ, и тебе сразу станет понятно, как здесь с дисциплиной, кого набирают на работу – растяп и безмозглых дураков или людей профессионально пригодных. Достаточно определить, каковы официанты, чтобы догадаться, какова кухня, потому что подход к подбору кадров един. Он или правильный, или нет. И если официанты подобраны грамотно, то и повара в ресторане хорошие, а плохих работников здесь не держат.

Когда она приходила в ресторан без Жени, она всегда делала такие «сложные» заказы, даже если ресторан был знакомым и проверять его нужды не было. Ей нравилась эта игра, ей нравилось ощущение принадлежности к клану господ.

Она уже доела коктейль из креветок и потянулась к чашке, чтобы допить остывающий кофе номер один, как заметила на белой накрахмаленной скатерти нечто темное. В первый момент Наталья не поняла, что это такое. Но в следующую секунду сообразила, что это не что иное, как рука, принадлежащая чернокожему человеку. Она подняла глаза от тарелки и обворожительно улыбнулась.

– Я заняла ваш столик? Прошу извинить, но на улице так холодно, и я очень замерзла, а здесь огонь… Если вы настаиваете, я пересяду.

Она знала, что он не будет настаивать. И никто бы не стал. Не родился еще на свет тот мужчина, который смог бы прогнать ее из-за своего стола.