Анатолий Безуглов - Мафия

— Почему вы так решили?

— «Палас Монделло» самый лучший и дорогой отель в этом городе. Пять звездочек! А вот и он.

Синьора Фальконе припарковала свой «фиат» у гостиницы, заперла машину, и они отправились в вестибюль.

— Насколько я поняла из интервью с писателями, — сказала Фаина Моисеевна, — они приехали на торжество по случаю вручения международной премии. Опять же — Монделло…

Между синьорой Фальконе и портье состоялся недолгий разговор.

— Часть русских поехала в Палермо, — передала она его содержание Ольге Арчиловне. — Кто-то на пляже. А часть разбежалась по магазинам.

— Узнаю соотечественников, — улыбнулась Дагурова. — А делегации из других стран?

— Поехали в университет на встречу со студентами… Ну что, подождем?

Ольга Арчиловна развела руками: выхода не было. Вдруг портье окликнул Фаину Моисеевну и что-то проговорил по-итальянски, указывая на мужчину, который входил в холл из внутреннего двора, похожего на парк, где из-за экзотических деревьев виднелся просторный плавательный бассейн.

— Грациа, — поблагодарила Фаина Моисеевна портье и негромко сказала спутнице: — Русский переводчик.

Дагурова глянула на него и смешалась: это был… Рэм Николаевич Мелковский. Загорелый, в цветастых шортах, пляжных сандалиях, с целлофановой сумкой в руке и полотенцем через плечо.

Ситуация складывалась весьма щекотливая. Уж кто-кто, а Мелковский меньше всего годился для участия в опознании. Его отношение к делу Киреева было совершенно определенным, и свою не последнюю роль он уже сыграл. Но посвящать в закулисные тайны Фаину Моисеевну было нельзя.

Как выйти из положения, не смутив синьору Фальконе и не выдав ничего подпевале Киреева с компанией?

— Здравствуйте, Рэм Николаевич, — шагнула навстречу ему Ольга Арчиловна.

— Приветствую, — машинально ответит тот, всматриваясь в незнакомую женщину с дежурной улыбкой на устах. — Извините, не припоминаю…

— И не старайтесь, — тоже официально улыбаясь, сказала Дагурова. — Мы не имели чести быть знакомыми. Разрешите представиться? Следователь по особо важным делам при Прокуратуре РСФСР Ольга Арчиловна Дагурова.

Прогреми с ясного голубого сицилийского неба гром, Мелковский, вероятно, поразился бы меньше, чем словам Ольги Арчиловны.

— Очень приятно, — с трудом выдавил он из себя. У Рэма Николаевича на лбу выступили капли пота, явно не от местной жары. Он протянул следователю руку. Она была влажная.

«От испуга или от купания?» — подумала Дагурова.

— Простите, — продолжал журналист, — вы и есть та самая Ольга Арчиловна, что ведет дело в Южноморске, начатое Чикуровым?

— Совершенно верно.

— Но, собственно, почему вы здесь?

— Служба, Рэм Николаевич, служба. Сами знаете, куда может она забросить следователя…

— Да-да, — еще больше стушевался он, вытирая полотенцем побледневшее лицо.

— Так вы еще, оказывается, и переводчик?

— От случаю к случаю, — ответил Мелковский. Он был растерян и, видимо, напряженно пытался разгадать, что нужно служителю закона. — Я ведь заканчивал институт международных отношений. Изучал английский и итальянский. Спасибо Союзу писателей, не забывают… Изредка посылают с делегациями. Ну и заодно родная газета дает задание, как своему спецкору, привезти очередной очерк…

— Трудно небось совмещать?

— Здесь, в Палермо, нет. Зная, сколько у меня сил уходит на сбор материала, основной груз старается взять на себя Нина Леонтьевна. Она из аппарата Союза писателей.

— Профессиональный переводчик? — заинтересовалась Дагурова.

— И очень неплохой, — кивнул корреспондент. — Знаете, Ольга Арчиловна, мы, журналисты, избалованы неожиданными, я бы даже сказал, невероятными встречами. Но увидеть на Сицилии следователя Дагурову!.. С вашего разрешения, отражу это в своем очерке. Вы даже не представляете, как он заиграет!

— Полноте, Рэм Николаевич. Уверяю вас, этот факт вовсе не заслуживает быть отраженным в вашей корреспонденции. Да и не имею права отнимать драгоценное время журналиста. Однако об одной услуге все же попрошу…

— Господи, всегда рад!

— Помогите мне разыскать Нину Леонтьевну.

— И разыскивать не надо — только что видел ее в баре. Позвать?

— Сделайте одолжение.

Мелковский бросился выполнять просьбу с явным облегчением. Фаина Моисеевна, со стороны наблюдавшая их разговор, видимо, приняла его за вполне светскую беседу. Что и требовалось Ольге Арчиловне. Главное, удалось избежать услуг Мелковского. Так что были убиты два зайца…

— Прошу любить и жаловать, — очень скоро вернулся Рэм Николаевич с переводчицей. — Нина Леонтьевна. А это — Ольга Арчиловна.

Женщины обменялись рукопожатием. Переводчица оказалась очень приятной, совсем еще молодой, с милым русским лицом. Она разительно отличалась от смуглых и черноволосых итальянцев. Светлые, с платиновым отливом волосы, голубые глаза. Даже загар не пристал к ней.

Мелковский теперь держался гоголем и тоном мэтра сказал:

— Послужите, Ниночка, советской юстиции.

— А что, собственно, нужно делать?

— Переводить, — сказала Дагурова. — Уверяю вас, это не займет много времени. — Располагаете?

— Ну, если меня подменит Рэм Николаевич… Слово «подменит» журналисту, видать, не понравилось, но он успокоил Нину Леонтьевну:

— Пока наши подопечные не обойдут все магазины, мы вольные птицы. Главное, чтобы вы были в отеле как штык к началу официального торжества.

Он расшаркался перед следователем и удалился. Ольга Арчиловна познакомила переводчицу с Фаиной Моисеевной, и они двинулись к ее «фиату». Следователь рассказала, для чего везут переводчицу на виллу Фальконе.

— Одна просьба: ни о самом опознании, ни о его результатах никому не рассказывайте.

«Особенно Мелковскому», — хотела бы добавить Дагурова.

— Конечно, конечно, — как о чем-то само собой разумеющемся проговорила переводчица. — И прошу, называйте меня просто Нина.

— Ну, если вы настаиваете, — улыбнулась Ольга Арчиловна. — Пожалуйста.

Она сразу почувствовала симпатию и уважение со стороны этой очаровательной женщины. Нине явно льстило, что она будет принимать непосредственное участие в работе следователя. И не простого, а по особо важным делам.

Когда они выехали на шоссе, Фаина Моисеевна спросила:

— Откуда вы знаете итальянский?

— Окончила иняз, потом два года работала при нашем торгпредстве в Риме.

Синьора Фальконе перекинулась с ней несколькими фразами по-итальянски

— Совершенно нет акцента! — восхитилась Фаина Моисеевна. — Отличное произношение. Муж будет рад поболтать с вами. И вообще, у нас прямо-таки русский день сегодня… Между прочим, Ольга Арчиловна, когда Франческо узнал о вашем приезде, схватился за словарь. Все пытался вспоминать русские фразы и просил эти дни говорить с ним только по-русски.