Василий Добрынин - Что такое ППС? (Хроника смутного времени)

Лок, староста и переводчик, для которого получался Потемкин шефом, вздыхал, да решился:

— Георгий, — сказал он, — мы знаем, ты сыщик! Ты в таких делах разбираешься. Надо поговорить

— Я сыщик бывший

— А разве это проходит?

— Любопытно: если сыщик, — то это навсегда?

— Думаю, да, — немного смутился Лок.

— Я скажу, как и другие: из сочувствия и симпатий, — но разве в этом есть что-то новое?

— Да. Ведь каждый способен сказать о луне, по-своему.

— Что это даст?

— Позволит, в итоге, увидеть истинный свет луны.

— Восточная мудрость?

— Ну, да, не моя.

— Интересная мысль. Я подумаю, потом позвоню.

И позвонил в тот же вечер:

— Ты не раздумал?

— Да нет! — удивился Лок. В душе прошел холодок тревоги. Едва уловимый сквозняк — как из дальних, непосещаемых комнат.

— Лок! — тоном первой ступеньки из долгих раздумий, сказал Потемкин, — Попробуй зримо представить все сказанное и пересказанное вокруг этого события: Луну завалить можно! Ты хочешь, что б мы пополнили этот добрый и бесполезный хлам? Цель у нашего разговора есть? Или это пустой разговор?

— Нет, — подумав, ответил Лок, — конечно…

— Я не умею сочувствовать, да и тебе ведь, не это же надо. Ты разобраться хочешь, не просто со мной поболтать?

— Да, — что-то смущало Лока…

— «Истинный свет луны»? — улыбнулся Потемкин, — Это меня привлекает. Готов согласиться.

— Я могу всех собрать: и своих и водителей, — всех. Пусть расскажут подробно, как было, всю правду. С чего начинать?

— Нет, Лок, ушами здесь правды не выслушать — ее здесь отыскивать надо. А начинать — с себя.

— С меня?

— Да.

— Я — сторона потерпевшая. Потом, я лично там не был. Как же, — пожал он плечами, — с меня?

— Все находится в нас, Лок. Начинать всегда надо с себя. Правило, которое на признает исключений.

— Будешь меня допрашивать? Мы устали от Ваших допросов, а толку? А я у тебя, как у всех, — получаюсь крайним. Ты что? Я не ожидал!

— Допрашивать я не буду: полномочий на это нет. Теперь нет… Мне не много надо, Лок, но расскажешь мне то, что не сказано следствию, о чем не спрашивали. Расскажешь, — и в этом я вижу преимущества и пользу. Тогда можно браться… То есть, нужно быть откровенным: ты это понял? И еще: сам-то готов? Знаешь: камешек покатился — сошла лавина.

Уж не пугал ли его Потемкин? — опять холодок пробежал в жилах Лока. Он смутно жалел, что «завел» Потемкина.

— Ты думаешь, как-то и я... — спросил неуверенно Лок, — причастен?...

— Как-то — конечно. Только: вина и причастность — разные вещи.

— Что я скрываю?

— Сумма! Точная сумма — я, например, не знаю.

Тишина подступала недоверчивой тенью к столу.

— Об этом написано столько, сказано. Все знают, — а ты нет!

— Но ты же спросил не о том, что я где-то читал или услышал в сплетнях и по телевизору. И я — не о том, что написано вами в бумагах.

— Тебе это важно?

— Важно! Нападавшие знали кто пассажиры; время выезда; куда выезжают; зачем; что везут и, наверное, — сколько. А я не знаю. Так вот, — откуда они это знали?

— Что, я им сказал?

— Не скажу так, но сумму ты знаешь!

«Во, попал!» — подумал бы Лок, думай он по-русски. Потемкин плотно, как жандармы царских времен, уже «сидел» на Локе. Ощущалась хватка, стряхнуть которую запросто не удастся.

«Как легко неприязнь вползает в души, — подумал Потемкин, — из-за того, что один и тот же предмет, люди видят по-разному!».

— Согласия, Лок, я еще не давал. Можем закрыть тему и разойтись.

— Семьдесят, Георгий! Зелеными! Вот что они забрали.

— Бан нгай ньинь дола?

— Да, пятьдесят тысяч долларов. А гривни — так, как написано там, в заявлениях.

***

Офицер, проведя инструктаж, открыл сейф и роздал оружие. А, выйдя к солнцу последним, пошел сказать: «Добрый день», водителям. «Похожи, — думал он, на ходу, — Пузатый? О, да! Круглолицый? Еще бы!» И так — что один, что другой, без разницы.

В салоне он осмотрелся:

— М-да… — и подошел к водителю, который был за рулем. Другой оформлял документы.

«М-да… — повторил, оценив про себя, водитель, — Ну люди! Вот обязательно надо «почухать» в руке что-нибудь!».

Вошедший, желая о чем-то поговорить, взялся за руль, и подергал его вправо-влево.

— А жалко их, а? — кивнул он в салон, полагая вьетнамцев.

Водитель перевел взгляд в окно и ответил:

— Н-да…

— Вот знали бы, да… — выждав немного, стал думать вслух офицер.

— Да знал бы я, — дернул плечами, водитель — так не остановился!

— А это вот дело — рука офицера прошлась по баранке, — Вы, наверное, лет уже десять, трете?

— Двадцать лет!

— И все в этом городе?

— Нет, по всему Союзу, но сами — отсюда.

— М-да? — хмыкнул опять офицер и спросил: — С напарником, не в одиночку?

— А Вы не думали, как это можно? — усмехнулся водитель, — Неделями в рейсе и одному?

— Да. Нельзя без напарника, просто никак. Был бы только нормальный. Ну уж как повезет…

— Мне повезло, не переживайте, мы с «Красным» уже, лет пятнадцать.

— Ого. Это много! ГАИшников знаете наперечет?!:

— Кто их не знает — племя? Знаем!

— Ну а тех, что вас «бомбанули» у аэропорта?

Водитель тряхнул головой:

Вот тех? Ерунда! Не они это были — «левые».

— И так оно было видно?

— Конечно. Менты так себя не ведут. Мы писали уже…

— А как?

— Да не так. Что я, не знаю — за столько-то лет!

— Ну, ладно, — потарабанил пальцами и, подумав, убрал, наконец, офицер свою руку. — Ладно!

Вышел было, да снова вернулся:

— Тьфу, я забыл! Ну, с богом! Как говорят: ни гвоздя, ни жезла!

А в коридоре «подгреб» к напарнику. Угостил сигаретой и поманил отойти к окну.

— Жалко все-таки Ваших друзей, ни за что пострадали, да так…

— Друзья мои не страдали!

— Да я все о том... — пояснил офицер, — Как «бомбанули» вас возле аэропорта. Мы, конечно, чем можем, поможем… Но, ладно, вьетнамцы, не знают, не понимают, боятся. А вы — вы же старые волки! Вас формой не проведешь. Как же вы «лоханулись»? Людей подвели… А, как можно?

— Да Вам-то легко судить. Вы там не были. А там было все натурально. Вот мы и представили все, как положено, им для проверки. Вы бы что, по-другому сделали?

— Значит…

«Красный», — не глядя, в ответ, — раздавил сигарету. «Некогда!» — понял милиционер, вздохнул и пошел по своим делам.

Через минуту оба водителя, с улыбкой вспомнили тот анекдот, в котором милиционер проверяет наличие спичек в коробке. «Коробок поднимается на уровень уха. Потом милиционер потряс головой. Тихо. Значит, нет в коробке никаких таких спичек. Пусто!».

«Смеяться над кем-то, — считал Потемкин, — не грех, да только бы — поосторожней...».

Разумно считал он, да не знали об этом друзья-водители.