Николай Леонов - Жестокая справедливость

– Точно вам не скажу, но с утра ее не видела. Возможно, у нее выходной после ночного дежурства. Узнайте в хирургии, там лучше знают.

В хирургическом отделении оперов уведомили, что Нина Росинина сегодня и в самом деле выходная. Выйдя за ворота больницы, друзья остановились в раздумье. Крячко достал сигареты и, закурив, протянул пачку Гурову. Тот, вначале потянувшись, в последний момент решительно отмахнулся.

– Да нет, наверное, не стану. Вроде еще и тянет, но уже на душу не идет, – поморщился он.

– Куда теперь? Домой к Росининой? – спросил Станислав. – Тут я вот взял ее домашний адрес и снял на телефон фото из личного дела. Между прочим, очень даже хорошенькая! Просто прелесть! Честно говоря, сажать такую – край, как не хотелось бы…

– Нет, домой к ней пока не поедем. Сначала давай заглянем в военкомат. Посмотрим, где именно она служила. Уж если идти по какому-то конкретному поводу, надо запастись на сто процентов выверенными фактами.

Выйдя из машины у белой двухэтажки с вывеской, извещающей о том, что здесь находится судаковский РВК, опера проследовали в отдел, ведающий учетом военнообязанных, числящихся в запасе. И сразу же столкнулись с неожиданным отказом – сотрудница заявила, что, с учетом особого грифа на личном деле военнообязанной Росининой, получить информацию о месте ее службы можно только с разрешения чуть ли не министра обороны. Но на деле оказалось, что вполне достаточно «добро», полученное от райвоенкома. Спустившись в отдел учета, моложавый, но почему-то совершенно седой подполковник, выслушав претензии оперов, хоть и нехотя, но согласился ознакомить их с досье «секретной» медсестры.

Увидев в графе «Место службы» запись, извещавшую о том, что последние несколько лет Нина Росинина почти постоянно находилась на территории Чеченской Республики в составе батальона ВДВ специального назначения по борьбе с террористическими группировками, опера поняли: это действительно может быть только она.

Вскоре они ехали по почти деревенской улице, сплошь застроенной разномастными особнячками. Постучав в калитку дома, где согласно имеющемуся у них адресу проживали Росинины они увидели мужчину лет пятидесяти с небольшим, который неспешно убирался во дворе. Заметив нежданных гостей, мужчина отставил метлу и вышел на улицу.

Гуров достал удостоверение и, представившись, попросил позвать Нину.

– Ну, во-первых, я хотел бы знать, для чего она вам? – нахмурившись, спросил хозяин дома.

– Видите ли, мы расследуем одно серьезное происшествие, а Нина, насколько нам стало известно, может располагать интересующей нас информацией, – пояснил Лев.

Ему очень не хотелось говорить отцу девушки, что она уже фактически подозреваемая, со всеми вытекающими последствиями – мало ли как отреагирует этот не в меру насторожившийся гражданин. Но, судя по всему, его «маленькая военная хитрость» не сработала. Выслушав опера с мрачновато-горькой усмешкой, мужчина заговорил жестко и безапелляционно:

– Не надо вешать мне лапшу на уши! Тут вам скорее другое нужно. Вы же сюда приехали искать того, кто пришил этого поганого упыря, который правил нашим районом? И, наверное, узнали, что Нина служила в ВДВ, а ее сестренку год назад средь бела дня бандюганы похитили и сделали калекой. И теперь вы будете хватать всех подряд, чтобы выставить его виноватым… Вон как Кольку Урюпца. Хапарь его дочку изнасиловал, и никакой ответственности. А Колька тут же оказался в кутузке.

– Вообще-то Урюпца уже отпустили, причем по нашему требованию, – молча выслушав раскипятившегося хозяина дома, уточнил Гуров.

– Да слышал я… Ну а что его держать-то? Какой суд поверит в то, что это он связал двух хапаревских орангутангов и грохнул его самого? Вот если моя Нинка – это уже другой коленкор. У нас ведь как? В Москве на рыжего «электрика» кто-то там покусился, кого сцапали? Десантуру! Она всегда и во всем виновата! Вот когда мое дите, побитое, поруганное и изувеченное, валялось и умирало в бурьянах, что-то никого из Москвы не прислали ловить насильников. А чуть коснулось сволочи при чине – тут же примчалась целая рать сыщиков, – саркастически рассмеялся мужчина.

– Ладно, пойдем. – Стас тронул Льва за руку. – Разговора не будет.

– Подожди… – изучающе посмотрел на хозяина дома Гуров. – У вас лично к нам какие-то претензии есть?

– Лично к вам, как к людям, – нет. Но к милиции у меня претензий выше крыши. А вы знаете, что у нас в городе только за прошлый год без вести пропало больше десятка девчонок? И не каких-нибудь там шалапуток – гулен, наркоманок… Нет! Пропадали-то девчонки наподобие моей Анютки – скромные, порядочные. Кто их крал, куда их девал? Люди говорят, что их и в бордели подпольные продавали, и на органы отправляли, и, как мою Анютку, искалечив, кидали на съедение бродячим собакам… А кого за это сажают? Ловят случайного бомжа, в ментовке ребра ему ломают, он все подписывает и идет на зону. А настоящие виновники и в ус не дуют. Как так можно?!

– Понятно… Извините, что побеспокоили. До свидания!

Гуров повернулся и пошел к машине. Глядя ему вслед, мужчина тяжело вздохнул.

– Ну… Нины и в самом деле нет дома, – сказал он уже несколько иным тоном. – Она недавно куда-то уехала. Анютку с собой забрала и уехала. Я спрашивал, куда едет, но она не сказала.

– Они вдвоем уехали? – повернувшись к нему, уточнил Лев.

– Нет, их повез Нинкин ухажер, Володька. Час назад на своей «девятке» примчался, сумки в багажник покидали, собрали документы – и ходу. А куда, чего – непонятно…

– Володька Коповой?!

– А вы его знаете? – удивился хозяин дома.

– А как же! Он тут у нас первый помощник. Отличный парень, капитан милиции, замначальника уголовного розыска… – Лев говорил не спеша, наблюдая за реакцией хозяина дома.

– Что вы говорите?! – тот явно был ошеломлен. – Володька работает в мен… в милиции? Едришкин корень! Черт побери! С этими вахтами нескончаемыми и не знаешь, что дома творится. Ну, Нинка! Ну, отчебучила – нашла ухажера!

– А что вам этот Коповой, дегтем, что ли, мазанный? – язвительно прищурился Крячко. Узнав о том, что Росинина и капитан уехали вместе, он на какое-то время утратил дар речи. Но затем, припомнив недавнее замечание Гурова по поводу сходства словесного портрета покупателя спортивного костюма и их помощника, несколько оправился от шока: – Считаете, что если он мент, так вашей дочке не пара?

– Да не то! – досадливо крякнул Росинин-старший. – Я ж всякий раз, когда он к нам заходил, чесал милицию так, что только перья летели. А он, оказывается, сам там работает. И Нинка ни слова об этом не сказала. Вот, блин, оконфузился… Постойте! А куда же это он мог Нину с Анюткой увезти? Чего это они так спешили, как на пожаре? Что вообще происходит?! – растерянно развел он руками.