Алекс Норк - Скоро увидимся

— Он говорил, у него сиамская кошка.

— Значит, сиамскую.

— Ай, как нехорошо, бедные дети!

Капитан собирался сказать, что сам инспектор ведь не ребенок и занимается гибелью людей, а не кошек и сусликов, как в открывшуюся дверь всунулась голова потерпевшего.

— Вы здесь, сэр? А я ищу.

— Если будете внимательно заниматься музыкой, а потом аккуратно читать и писать, мы не только перед обедом поиграем в футбол, но и вечером перед ужином в прятки.

Как же немного надо в этом возрасте…

Однако после «ура» и подпрыгиваний встал серьезный вопрос:

— Лиза, а кто будет водить?

— Я.

— Сэр, что за радости у вас с наркоотделом, если не секрет?

— Не секрет. Этой ночью в Майами удачно провели крупную операцию, товара взяли на тонну.

Инспектор издал звук, как при забитой шайбе.

Они вошли в кабинет.

— Садись, рассказывай.

— Сами понимаете, сэр, состязаться с Майами мне еще рано, — в инспекторе наконец обозначилась живость, — но кое-что сделано.

— Выкладывай.

— Ребята из наркоотдела прямо у входа взяли одного торговца и двух внутри. Приходим в кабинет к этой дамочке, наш оперативник обращается к ней по-свойски: «У тебя, старая, здесь торгуют». Она к нему тоже: «Ты в сортире ушибся, что сделал такое открытие?» В общем, минут пять ушло на обмен любезностями, и надо сказать, дама выглядела остроумнее. Но шутки шутками, а давление она поняла и про сестру рассказала.

— Сестру?

— У них с этой гувернанткой папы разные, а мама одна.

— Понятно.

— И совсем не то, что мы думали — сестрица у нее чистый ангел, спать согласна только с мужем и готовится к этому уже десять лет. А Ванлейн обратился к бывшей любовнице совсем по другой причине — хотел, чтобы сестра отслеживала его супругу.

— И что та выследила?

— Говорит — не знает. Сеструха ничего особенного не рассказывала, вероятно, и не было ничего.

— А где сейчас эта шпионка?

— Отсыпается, наверное. Работает теперь там в клубе ночным администратором.

— Тащи-ка ее сюда.

— Прямо так, из постели?

— Нет, дай одеться. А сперва принеси мне дело Ванлейна.

Капитан еще раз с удовольствием подумал об операции, которая пресекла поставку большого груза и нарушила хорошо отлаженный наркотранзит. Не поторгуешь уже по низким ценам, провоцируя новичков.

Инспектор заскочил уже в плаще, положил перед ним на стол худенькую папку и скрылся.

Дункан пока не рассматривал следственные фотографии с трупом на асфальте перед парадным крыльцом, потому что не было нужды.

Вот теперь она появилась.

Им очень понравилось, когда Лиза сыграла несколько веселых пьесок. Но правильно говорит Марта, эта публика не знает меры — каждый раз начинались вопли: «Еще-еще!» Пока она не сказала: «Нет, не еще!» и показала простенькую мелодию для одной руки из пяти нот.

Первым запомнил и воспроизвел Уильям, затем остальные. И с удовольствием играли потом синхронно парами — один ребенок в басах, другой в верхних нотах. И тут же она научила их упражнению для разработки левой руки, приказав ровно пять минут поупражняться каждому вечером после ужина.

Когда они беседовали с миссис Ванлейн, та сообщила — у нее нет цели подвергать детей изнурительным музыкальным занятиям, ее вот мучили в детстве шесть лет, а теперь она не прикасается к фортепьяно, хотя очень любит классику слушать. Достаточно, чтобы дети получили элементарную грамоту и ощутили музыкальную привлекательность. Лизе понравился этот разумный подход.

Пес тоже заинтересовался музыкой, когда Лиза играла легкие пьесы. Возник из глубин дома и уселся в углу.

Из нескольких фотографий крупного плана он выбрал одну, где в объектив попала верхняя часть лежавшего на боку тела. Лицо в полупрофиль с зажмуренными глазами, правая рука на асфальте за головой, с кистью, ушедшей за рамки кадра. Но капитан всматривался в другое: кисть левой руки, два раскрывшихся пальца — средний и указательный, рядом, почти впритык, окурок сигары.

Сигара прогорела до небольшого остатка, который, тем не менее, отлично запечатлелся. Этот маленький кусочек из свернутых табачных листьев рассказал сейчас кое о чем.

Капитан сложил все прочие снимки назад в папку, а этот, открыв ящик стола, засунул в конверт, где уже находилась фотография Джино.

Трудно пережить второе рождение, мир мгновеньями раскрывается, как бутон, а страх охватывает оттого, что чудо может прерваться.

Инспектор обернулся менее чем за час.

Пропуская в кабинет вперед себя даму, он с порога сообщил, что гостья готова любезно рассказать обо всем, а молодая женщина, еще не успев сесть, подтвердила:

— Боюсь только, что ничего важного, сэр. На первой встрече я промолчала, видите ли…

Она замялась, и капитан сразу пришел на помощь:

— Не хотели говорить про чужие семейные дела и выставляться участником этой истории.

— Так, сэр.

— Не беспокойтесь, мы нормальные люди.

— Сами не без греха, — дополнил инспектор.

Последнее замечание особенно хорошо подействовало, выражение ее лица оживилось.

— Около года назад миссис Ванлейн, сидевшая раньше с детьми, захотела вернуться к профессии. Знаете, она очень умная. Мы не особенно сблизились, но общались, она с отличием закончила университет и за опубликованные до супружества работы готовилась получить звание доктора.

Гостья вдруг встрепенулась, кинула взгляд вниз на платье, потом с робким выражением посмотрела на капитана.

— У меня что-то не так?

— В порядке, почему вы спросили?

Она опустила голову и взглянула уже исподлобья:

— Вы странно смотрите.

— А-а, вы похожи на мою бывшую жену.

— Развелись?

— После двадцати четырех лет совместной жизни.

— Двадцати четырех? — женщина приосанилась. — В таком случае мне лестно, сэр.

В ее заблестевших глазах запрыгали крохотные бесенята.

— Благодарю вас, мэм, — Дункан достал сигаретную пачку. — Закурите?

— Спасибо.

Капитан обратился к инспектору:

— Слушай, добудь огоньку.

Некурящий инспектор изобразил тоскливый протест и отправился.

Дункан быстро воспользовался ситуацией:

— Там, я видел, прекрасные зеленые поля. Удобно гулять с детишками?

Женщина улыбнулась:

— Превосходно, сэр.

Она заговорила о том, как сама любит природу, капитан улыбчиво покивал головой и вкрался в первую паузу:

— Гольфисты, наверное, катали хорошеньких детей на тележках?

— О, это страсть только Уильяма. Герда и Алекс вообще не любят, когда посторонние с ними сюсюкают. А Эдди, он робок, знаете, мать у него во Франции…

Кажется, гостья хотела сказать что-то не в пользу последней, но вернулся инспектор.

— Да, но не будем отвлекаться, продолжайте, пожалуйста.