Иэн Рэнкин - Водопад

Ребус вспомнил портрет, висящий в хирургическом музее.

— Кеннетт Ловелл? — спросил он.

— Да, точно, Ловелл. — Мужчина, казалось, был немного огорчен тем, что Ребус оказался в курсе. — Вы что, помогаете Джин? — спросил он. — Если хотите, можете оставить ей сообщение — я передам, как только ее увижу.

— А вы, случайно, не знаете, где она может быть сейчас?

— К сожалению, Джин не всегда предупреждает меня, куда поедет…

«Меня тоже», — хотелось ответить Ребусу, но вместо этого он только сказал, что не будет оставлять сообщение, и опустил трубку на рычаг. Очевидно, понял он, Дональд Девлин поделился с Джин своей теорией о том, что Кеннетт Ловелл мог оставить игрушечные гробики на Троне Артура, и она бросилась ее проверять. Но почему все-таки она ничего ему не сказала?

В задумчивости Ребус уставился на ближайший стол, за которым раньше работала Эллен Уайли. Стол был завален кипами документов, некоторые из них показались Ребусу знакомыми. Прищурившись, он поднялся и, подойдя к столу, начал разгребать завалы. Как он и ожидал, под кучей папок обнаружились те самые акты и отчеты о вскрытиях Полы Джиринг и Хейзл Гиббс, которые давно должны были быть пересланы в соответствующие полицейские подразделения. Он сам хотел отправить их после того, как в зале бара «Оксфорд» профессор Девлин специально просил его об этом. В самом деле, им эти отчеты больше не были нужны, а если о них не позаботиться, то рано или поздно (скорее рано, чем поздно, учитывая, какой вал бумажной работы породило дело Бальфур) их потеряют или подошьют по ошибке в какую-нибудь не ту папку.

Держа отчеты под мышкой, Ребус вернулся к своему столу и убрал с него все посторонние бумаги, переложив их на стол одного из коллег. Гробики отправились обратно в ящик — все, кроме одного, который Ребус привез из Фоллза. Его он положил в пластиковый пакет. Взяв из лотка ксерокса лист бумаги (в участке это было единственное место, где в случае нужды можно было найти чистую бумагу), Ребус написал на нем крупными буквами: «Просьба отослать документы по принадлежности, желательно — до пятницы. С приветом, Дж. Р.».

Потом он положил на стол перевязанные куском шпагата папки с актами вскрытия, подсунул записку под шпагат и, выпрямившись, огляделся по сторонам. Только сейчас до Ребуса дошло, что хотя он следовал за Шивон до самой служебной стоянки, в зале ее не было.

— Она сказала — ей зачем-то нужно на Гэйфилд-сквер, — припомнил кто-то из коллег, когда Ребус спросил, где сейчас может быть Шивон.

— Когда это было?

— Да минут пять-семь назад.

Как раз в это время он звонил по телефону и слушал сплетни о Джин.

— Спасибо, — поблагодарил Ребус и поспешил к своей машине.

Короткого пути до Гэйфилдского участка не существовало, поэтому Ребус позволил себе несколько маневров, которые плохо согласовались с правилами проезда перекрестков и сигналами светофоров. Паркуясь на улице возле участка, он не отыскал взглядом знакомой машины, но, ворвавшись в участок, сразу увидел Шивон, которая разговаривала о чем-то с Грантом Худом — подозрительно загорелым и одетым в великолепный костюм.

— Где это ты так загорел, Грант? — небрежно спросил Ребус. — Мне казалось, что в твоем кабинете в Большом Доме нет окон.

Грант машинально поднес руку к лицу.

— Ну, может быть, где-то на улице, — проговорил он и тотчас притворился, будто заметил в противоположном конце зала кого-то, кого давно искал. — прошу прощения, мне нужно кое-что обсудить с этим парнем…

В следующую секунду он уже двигался прочь со всей возможной скоростью.

— Наш Грант начинает меня беспокоить, — сказал Ребус.

— Как думаешь, он пользуется тональным кремом ли ходит в солярий?

Ребус покачал головой, ответить на этот вопрос он затруднялся. Обернувшись через плечо, Грант увидел, что Ребус и Шивон продолжают смотреть на него, и поспешил напустить на себя озабоченный вид. Глядя на него, можно было подумать, что разговор, который он ведет, был чрезвычайно срочным и важным.

Ребус присел на краешек стола.

— Ну, какие новости? — небрежно спросил он.

— Раналда Марра отпустили. Единственное, что далось от него добиться, это признания, что Флип спрашивала у него, что такое «мечта масона».

— А как он объяснил тот факт, что солгал нам?

Шивон пожала плечами.

— Не знаю, меня там не было.

— Не хочешь присесть на минутку? — спросил Ребус, которому показалось, что Шивон что-то уж очень нервничает. — Дела? — спросил он, когда она покачала головой.

— Дела, — подтвердила она.

— Какие, например?

— Что-что?

— Какие дела, спрашиваю, — повторил Ребус, и Шивон взглянула на него пристально.

— Извини, — сказала она, — но не кажется ли тебе, что для сотрудника, который отстранен, ты проводишь на работе слишком много времени?

— Я кое-что забыл, — сказал он. — Вот и заехал, чтобы забрать… — Он вдруг понял, что действительно кое-что забыл. Гробик! Гробик из Фоллза! Он так и остался в Сент-Леонарде рядом с его столом. — А ты, Шивон? Ты ничего не забыла?

— Например?

— Например, поделиться с другими членами команды?

— Нет… Не думаю.

— Значит, ты все-таки что-то нашла на могиле Френсиса Финли?

— Джон… — Шивон старательно избегала его взгляда. — Тебя отстранили. Ты больше не занимаешься этим делом.

— Может быть и так. А вот тебя не отстранили, хотя ты… определенно слетела с нарезки.

— Ты не имеешь права так говорить! — воскликнула Шивон, по-прежнему не глядя на него.

— Думаю, что имею, Шивон.

— Тогда докажи это! Докажи!

— Инспектор Ребус! — раздался вдруг громкий командный голос. Это был Колин Карсвелл, который стоял в дверях зала ярдах в двадцати от них. — Будьте так добры, уделите мне несколько секунд…

Ребус посмотрел на Шивон.

— Я еще не закончил, продолжение следует, — предупредил он и, поднявшись, вышел в коридор. Колин Карсвелл ждал его в тесном кабинетике Джилл Темплер. Джилл тоже была там — она стояла возле стола, скрестив на груди руки. Карсвелл уже устраивался в единственном кресле; его лицо выражало брезгливое недоумение по поводу количества бумаг, накопившихся в кабинете со времени его последнего визита.

— Ну что, инспектор Ребус, чем мы обязаны высокой честью вашего посещения? — спросил заместитель начальника полиции.

— Мне нужно было кое-что взять…

— Надеюсь, не служебные документы для передачи журналистам? — Карсвелл кисло улыбнулся, давая понять, что это всего лишь шутка.

— Не смешно, сэр, — холодно ответил Ребус.

— Ты должен быть дома, Джон, — вмешалась Джилл.

Ребус кивнул.

— Я понимаю, но усидеть дома довольно трудно. Особенно когда здесь происходит столько интересного, — сказал он, продолжая в упор смотреть на Карсвелла. — Например, кому-то пришла в голову блестящая идея предупредить Марра о том, что к нему едет полиция. Потом кто-то разрешил ему поговорить с Джоном Бальфуром перед самым допросом. Отличная работа, сэр.