Анатолий Силин - Убийца среди нас

— Я тебя, Гриша, ждала, — шептала Надя. — Наконец-то мы вместе. Ты — моя мечта!

— Но ведь я женат.

— Не будем об этом, пусть судьба рассудит, — и вновь прижалась к Парамошкину, и вновь зашептала: — Ты мой, мой, мой… Мне хорошо с тобой, а тебе?

— Разве не видишь.

"Любит она меня, любит", — радостно подумал Григорий и, подхватив Надю на руки, вертел ее по комнате.

— Все-все, хватит, голова закружится!

Какое-то время стояли молча. Григорий почему-то вспомнил утренний разговор с женой и как он потом старательно ее ублажал. Если б Надя все это слышала и видела, то, наверное, и близко бы к себе не подпустила, не то что любить. А если б Ирина узнала, что он тут проделывает…

А может, это шутка или сон? Просто он сам решил дурью помаяться? Нет-нет, с Надей все не так, он, похоже, и правда влюбился. И она его тоже любит…

Приближалось время отъезда. Заметив его короткий взгляд, Надя спросила:

— Уже пора?

Григорий молча кивнул. Скоро начнет темнеть, а надо еще заскочить домой к Ирине. Получив деньги, уходить, однако, не спешил. Может, побыть еще с полчасика? Нет, пора. Прощаясь, сказал, что как вернется, сразу же приедет.

— Решай сам, — ответила Надя грустно. — Я жду тебя всегда.

Командировка у Парамошкина на этот раз оказалась почти двухнедельной. Рюмин велел побывать не только в Москве, но и в некоторых других городах. "Это нам на перспективу пригодится", — сказал он. С поставленной задачей Григорий справился и в Каменогорск возвращался довольный. По всему выходило, что до Нового года он вряд ли еще поедет в командировку, это значит, можно и расслабиться. Ну, первые дни уделит жене, по-другому и быть не должно. А уж потом выберет удобное времечко для встречи с Надей. Пока все идет как нельзя лучше. Встречаются у нее на квартире, не слишком часто, о встречах никто не знает. Больше всего Григорий опасался жены и Рюмина. Чувствовал, что все больше и больше отдаляется от жены. Нет, разводиться он не собирается, потому что спешить незачем, да и в Наде до конца не уверен. Но она его просто покорила. Главное — никаких проблем и условий. Когда заводил с ней разговор, отвечала одно и то же: не будем, любимый, об этом, судьбой определено кому с кем жить.

— Ну, а если ребенок? — спрашивал Григорий.

— Буду рожать, — отвечала. — Не век же одной куковать, — добавляла при этом, что ребеночек обязательно будет здоровеньким, весь в папу. Успокаивала Григория, чтобы не переживал, об этом никто и никогда не узнает. Тот слышал раньше, что немало женщин решают проблему ребенка таким вот образом. А ведь все закрутилось с этой памятной вечеринки, когда была официально создана фирма "Надежда".

Внешне Григорий с Ириной жили как и прежде: друг к другу внимательны, никаких ссор в семье, а если что и было, то незначительное. Каждый занимался своим делом. Но это внешне. Григорий играл роль любящего мужа, и у него вроде получалось. Ирина, возможно, и догадывалась о чем-то, но молчала, хотя несколько раз говорила, что он стал какой-то не такой…

Загнав машину с товаром на склад, который охранялся надежным сторожем, Парамошкин поехал домой. Транспорт еще ходил. Выйдя из троллейбуса на центральной улице, дальше пошел пешком.

Увидев мужа, Ирина обрадовалась:

— Наконец-то, милый! — обняла, стала жадно целовать. — Ой-ей-ей, какая щетина! Ты что, вообще там не брился?

— Некогда было. В этот раз замотался основательно. Но слава Богу, все сделал. — У тебя-то как? Чего слезливая?

— Угадал, Гриша, угадал, — шмурыгнула Ирина носом. — Телеграмма вот пришла, Иван Фомич при смерти.

— Отец! — воскликнул Григорий. — Не может быть!..

— На, читай, — Ирина достала с книжной полки телеграмму и дала мужу. Тот стал читать. Слова прыгали, в ряд не выстраивались. Успокоившись, прочитал: "Дорогие дети… У папы инсульт, приезжайте. Мама". — Недовольно посмотрел на Ирину. — А говоришь — при смерти. Инсульт он ведь разный бывает!

— Знаю, что разный, потому и маме звонила. Передала, что тебя нет. Она мне сказала, что надежды на выздоровление отца никакой. У него, оказывается, перед этим был инфаркт. Нам писать не стали, Иван Фомич не захотел тебя беспокоить.

— А когда телеграмма пришла?

— На третий день после твоего отъезда. Думала тебя разыскать, но где и как?

— Сама бы поехала, а мне оставила записку, — начал заводиться Григорий.

— Рюмин не отпустил, знаешь же, какой он.

— Да плевать я хотел на Рюмина! Отец болен, понимаешь ты это или нет? О чем можно говорить? Он что, вообще, с ума спятил? Лучше сказала бы, что ехать не захотела, и нечего на Рюмина валить!

— Гриша, ты не прав! Твой отец мне небезразличен, и ты это знаешь. Я звонила, выясняла все, что надо, Клавдия Александровна подтвердит…

— Только на маму не ссылайся. Она не тот человек, чтобы слезу пускать.

Парамошкин не мог простить жене, что она не проявила к отцу элементарного внимания. Какое в деревне сложится после этого о нем мнение? Отец тяжело болен, а их — никого! "Рюмин не отпустил!" Этот деляга ничего не видит кроме денег. Надо еще разобраться, не крутила ли женушка с ним любовь? Уж очень он с ней любезен. Поощрить решил! Подарок какой-то готовит! С чего бы это?..

Верно говорится, что каждый думает в меру своей испорченности. Так было и с Парамошкиным. Ему, что называется, шлея под хвост попала. Он не мог остановиться и все валил в одну кучу. Собирая в дорогу сумку, выговаривал жене:

— Вспомни, как ты к своему отцу относилась! Да он для тебя был никто, чужой ненужный человек. А к матери? Вот если подарочек дочурке привезет, тогда ты ей уделишь внимание. Но ведь она покупает за последние крохи. Как-то сама мне сказала, что ты для нее — все! А ты, по-моему, о ней вообще не помнишь!..

Ирина, не понимая, почему муж вдруг так завелся, то молча слушала, то зажимала ладонями уши, чтобы ничего не слышать, то нервно ходила из угла в угол. Вообще-то она знала, что Гриша мог иногда подобное отчебучить, но в тот вечер совсем не предполагала, что все так обернется. С нетерпением ждала его, собираясь сразу же вместе поехать к больному отцу… Себя ни в чем не винила, а Рюмин есть Рюмин, пусть сами разбираются. То, что Григорий наговорил — уму непостижимо. Было дело — спорили, но чтоб вот так? Нет, унижать себя она не даст!..

— Ты или с ума спятил, или думаешь, что тебе все дозволено! — не выдержав, закричала Ирина. А теперь я хочу спросить: почему ни разу не позвонил и не поинтересовался, как тут у нас идут дела? Почему? Ах, времени не было! Был загружен днем и ночью? Домой-то не нашлось времени позвонить, а вот приветы кое-кому передавал. Тут у тебя время нашлось! Ишь, какой ангелочек нашелся. Можно подумать, что с утра до вечера о родителях печешься! Как бы не так! Уж чья бы собака рычала, а твоя молчала. Если я к своим предкам отношусь плохо, то и ты не лучше. Не строй из себя заботливого сынулю! Ха-ха! Уж до того заботлив, что по три года глаз домой не кажет!..