Джек Хиггинс - Любовник Дождя

Как только девушка исчезла за дверью, Бомбардир встал и начал одеваться. Он уже застегивал ремень, когда дверь опять открылась. На пороге стояла Дженни — белая, как полотно. Ее лицо было искажено страхом. Впервые за все время Дойль увидел ее по-настоящему испуганной.

— Кто звонил? Что случилось?

— Мужчина… — выдавила она с трудом. — Он сказал, чтобы ты немедленно уходил, потому что с минуты на минуту здесь будет полиция.

— Господи Иисусе! — выдохнул Бомбардир. — Какой еще мужчина?

— Не знаю… — Ее голос прервался. — Ох, Бомбардир! Что же нам теперь делать?

Он обнял ее за плечи.

— Прежде всего, не паниковать. Запомни: ты не имеешь к этому никакого отношения. Я все беру на себя.

Дойль натянул свитер. Дженни коснулась его локтя.

— Лучше сдайся им, Бомбардир.

— Всему свое время, солнышко. Сначала я должен забраться как можно дальше отсюда, чтобы легавые не смогли связать меня с тобой или твоей бабушкой.

Дженни закусила губу. Минуту она молча всматривалась в его лицо; затем подошла к туалетному столику, взяла сумочку и высыпала оттуда пригоршню монет и банкноту в три фунта, которые, вопреки его протестам, сунула бомбардиру.

— Это на случай, если ты все же решишь бежать. Я больше не стану тебя отговаривать. — Она достала из шкафа старый непромокаемый плащ. — Возьми, это тебе тоже пригодится. И скорее уходи.

Бомбардир надел плащ и вышел в коридор, но Дженни потянула его за руку.

— Не сюда. Я знаю лучшую дорогу.

Они миновали несколько закрытых комнат и по узкой лесенке поднялись на чердак, где остановились перед массивной дверью, запертой изнутри и окованной железом для защиты от взломщиков.

Дженни отодвинула засовы, и дверь распахнулась настежь под порывом ветра, открыв им вид на островерхую крышу, протянувшуюся между двух высоких башенок. С третьей стороны она была огорожена балюстрадой, а стена дома отвесно уходила вниз.

— Отсюда можно перебраться на крышу слесарной мастерской. При твоих талантах это сущая мелочь. Я и сама в детстве это не раз проделывала. А там есть выход на соседнюю улицу.

Через распахнутую дверь на них обрушивались потоки дождя, но Бомбардир, как зачарованный, смотрел на девушку, не в состоянии двинуться с места. Внезапно Дженни резким толчком выпихнула его наружу.

— Да убирайся же, наконец, ты, глупый осел! — крикнула она и захлопнула дверь.

Бомбардир остался один. Еще никогда он не чувствовал себя до такой степени отрезанным от окружающего мира. Будто все ценное, что было в его жизни, осталось за этой железной дверью. И он ничего не мог с этим поделать. Абсолютно ничего.

Когда Бруно Фолкнер выбрался из такси, Ника Миллера нигде не было видно. Это удивило скульптора, но отнюдь не огорчило. Насвистывая, он вошел в дом и поднялся в свою квартиру.

Огонь в камине почти догорел. Фолкнер снял мокрый плащ присел на корточки и начал осторожно раздувать пламя.

И тут в дверь позвонили.

Однако вместо Ника на пороге стояли Джоан Хартманн и Джек Морган.

— Вот так сюрприз! Чему обязан?

Морган нахмурился.

— Не паясничай, Бруно. Сегодня ночью у нас побывал сержант Миллер, и то, что мы от него услышали, было совсем неприятно.

Фолкнер помог Джоан снять плащ.

— Да что ты, Джек! Я и так дрожу от страха. А, судя по твоим словам, перспектива у меня еще более мрачная.

Джоан обхватила его за плечи и развернула к себе.

— Ты хоть раз в жизни можешь обойтись без своих дурацких шуточек, Бруно? Положение очень серьезное. Какого черта нужно было приводить сюда эту девушку?

— Значит, тебе уже доложили?

— Миллер сказал нам. Но мы хотели бы услышать объяснения от тебя лично, — вмешался Джек Морган. — В конце концов, Бруно, я твой адвокат. А ситуация скверная.

В это мгновение в дверь опять позвонили. Повисла напряженная тишина. Фолкнер усмехнулся.

— Простите, но я вынужден вас покинуть. Кое-кого жду, и, должно быть, это он.

Ник не удивился, застав в квартире Фолкнера Джоан Хартманн и Джека Моргана. Их присутствие даже было ему на руку.

Снимая промокший плащ он с улыбкой обратился к Джоан:

— Мне кажется, за все время нашего знакомства мы не встречались так часто, как за последние двадцать четыре часа.

— А что, есть причина, по которой меня здесь не должно быть? — спросила она холодно. — Я вам мешаю?

— Господи, ну, конечно же, нет! Просто обнаружились некоторые неточности, которые я хотел бы прояснить с господином Фолкнером. Но это не займет больше пяти минут.

— Насколько мне известно, вы уже задали ему достаточно вопросов, — вмешался Джек Морган. — А теперь собираетесь задавать еще. И я считаю, что как адвокат имею право знать, в чем дело.

— Вы говорите это, как его официальный защитник?

— Да.

— Тогда заверяю вас, что господин Фолкнер абсолютно не нуждается в защите, — солгал Ник. — Речь идет всего лишь о помощи следствию. Ведь он не единственный, кто в это замешан.

— Рад слышать.

— Сделай одолжение, заткнись, Джек, — оборвал его Фолкнер. — А вы, сержант, если имеете мне что-то сказать, так говорите. Чем быстрее мы покончим с этой проклятой историей, тем скорее я смогу вернуться к работе.

— Вы правы. — Ник подошел к скульптурной группе. — Видите ли, у нас, до некоторой степени, сходные проблемы. Я поясню. Пять недель назад вы начали работать над своей композицией, создав первую скульптуру. А мы обнаружили первый труп.

Фолкнер усмехнулся.

— Здесь есть небольшое различие. У вас уже пять трупов, а у меня пока только четыре скульптуры.

— Однако вы собирались добавить к ним пятую?

— Да, и потому заплатил Грэйс Паккард за позирование. Но из этого ничего не вышло. Так что, хорошо это или плохо, но композиция будет вручена заказчику в том виде, в каком находится сейчас.

— Ясно. Если вы не против, у меня еще два вопроса. Или, может быть, вы предпочитаете, чтобы я задал их без свидетелей?

— У меня нет никаких тайн.

— Ну что ж, воля ваша. Я хотел бы еще раз вкратце проанализировать ситуацию. Итак, вы утверждаете, что господин Морган заехал за вами около восьми часов вечера?

— Да.

— И чем вы тогда были заняты?

— Спал. Я работал над четвертой скульптурой почти тридцать часов без перерыва. А когда закончил, отключил телефон и лег спать.

— И вас разбудил приход господина Моргана?

— Да.

— А потом вы вдвоем отправились в бар «Королевский Герб», где встретили Грэйс Паккард? Вы абсолютно уверены, что не встречались с ней раньше?

— На что ты намекаешь? — со злостью спросила Джоан.

— Ты не обязан отвечать на этот вопрос, Бруно. — Это был уже Джек Морган.

— Почему? Мне нечего скрывать. Можете справиться у хозяина бара, Гарри Мидоуса. Я расспрашивал его о девушке. Если вам любопытно, я предполагал, что она проститутка. Не ждал ничего интересного от предстоящей вечеринки — вот и решил ее немного оживить.