Инна Тронина - Прощённые долги

Андрей лежал неподвижно и чувствовал, что челюсти его свело намертво. Нет, не оттого, что его банально провели, заманили в ловушку, где явно собираются запытать до смерти. Какая же это безумная, запредельная, циничная жестокость! Они подарили убитому горем отцу надежду, прекрасно зная, что разочарования он не переживёт. И ради чего? Да Андрей сам бы к ним сюда пришёл, лишь бы только над профессором не издевались!

– У тебя непозволительно расширились зрачки, Андрей, – сказала Нора и взяла его за пульс. – Ага, и сердечко заколотилось. А я-то думала, что ты совсем чурбан, или не очнулся ещё. Но ты умеешь себя в руках держать, не спорю. Обидно, да? – Красавица покачала головой в медицинской косынке. – Думал, что самый умный? Сверхчеловеком себя возомнил? Фюрером? Себе-то многое позволяешь, правильно? Ты – поклонник силы, да и хитрости тоже. Должен нас понять, если будешь справедливым. Ты не раз вещал своим адептам, что для достижения цели все средства хороши. Для тебя, мол, не существует моральных ограничений в работе. Вот, и для нас тоже. Ты воевал с достойными противниками, которым не стыдно и проиграть.

– Нет, вы не достойны меня, – раздельно, спокойно, хотя внутри всё кипело, возразил Андрей.

Он не мог позволить себя даже выругаться, как положено, не говоря уже о том, чтобы вскочить и проломить этой суке череп.

– Тебе даже не понять, почему у меня заколотилось сердце. Фашисты вы, а не я. Когда провалишься в преисподнюю, встретишься там со своими предшественниками, врачами-убийцами. И это будет скоро – помяни моё слово. Вы совершили такую мерзость, перед которой меркнет всё остальное. Зная, что произошло в семье профессора Аверина, вы принялись издеваться над ним снова, раздирать ещё не зажившую рану. Вы подло и безжалостно погубили человека, который вообще не имел отношения к вашим делам. Я теперь жалею, что говорил о свободе в выборе средств. Поздно, но раскаиваюсь. Хорошо, что я успел это сделать. А с тебя тут особый спрос. Никто из вашей банды больше не давал клятву Гиппократа…

Нора насмешливо улыбнулась:

– Да хватит сцены разыгрывать, я тебя умоляю! Хоть меня не пытайся обдурить. Плевал ты на этого старикана. Просто тебя заело тщеславие, и ты не в состоянии пережить свой провал. Ты – отличный наездник, но именно сейчас поставил не на ту лошадь. С детства был баловнем судьбы, генеральским внуком. Привык к победам, и совершенно не переносишь поражения. Но жизнь – не кино, и вечно оставаться неуязвимым нельзя. Теперь тебе надо думать о том, как облегчить свою участь. Прояви немного гибкости, и тебе удастся сделать это, не потеряв лица. Твой дед сумел ради звёзд на погонах забыть свой народ и свою веру. Да, он первым браком женился на польке, но воевал за коммунистов, за советскую империю. Ну, а теперь давай о деле…

Нора встала со стула, отошла к стене, где топилась железная круглая печка, обмазанная глиной. На конфорке торчком стоял чугунный утюг. Андрей покосился в ту сторону, поняв всё без слов. И внутренне приготовился к пытке.

– Я тебе сейчас сделаю одно предложение, – тем же, воркующим голосом продолжала Элеонора. – Ты, конечно, сможешь от него отказаться, но вскоре сильно об этом пожалеешь. Если же пойдёшь на дядины условия, никто тебя уже никогда не посмеет обидеть. Тебе много заплатят, кроме всего прочего. Дядюшка за ценой не постоит. Но вот если ты встанешь в позу, тебе очень скоро станет невыносимо больно. Да, ты смел, ты умён, хоть и лопухнулся сегодня. Но и на старуху бывает проруха, верно? Надо уметь извлекать уроки – на то и дана жизнь. Только вот ни к чему обрекать себя на напрасные страдания. Я – мать. У меня есть маленький сын. Мне совершенно не хочется истязать чужого сына. Но если ты будешь молчать или дерзить, то в скором времени ощутишь живым телом прикосновение раскалённого в пламени чугуна. – Нора вернулась на стул и взяла ещё одну сигарету. – Я должна предупредить, что тайну ты всё равно не сохранишь. Не надейся на шок, малыш. Я лично разработала систему инъекций различных препаратов, которые не дадут организму выключиться. Особенному такому сильному, как твой…

На сей раз Озирский ничего не ответил, потому что не видел в том нужды. Вернее, его молчание и было ответом, а большего не требовалось. Элеонора тоже это поняла, но решила пока не торопиться и не переходить к следующему действию страшной пьесы.

– Андрей, будь вменяемым! Пойми, что ты полностью в нашей власти. Никто даже не подозревает, где ты, а потому спасения не жди. Вспомни о матери и детях – своим упрямством ты сильно испортишь им жизнь. Твоя покойная жена Елена будет плакать на небесах, глядя, как мучаются её крошки. И последнее, что тебя, наверное, заинтересует особо. В нашем распоряжении имеется редкое, но очень надёжное средство. Оно стопроцентно развяжет тебе язык. Да, препарат страшно дорогой, и мы прибегаем к нему в край нем случае. Я бы на твоём месте сразу согласилась сотрудничать…

Элеонора подошла к овальному столику без скатерти, налила себе стопку виски и залпом выпила. Видно было, что этот разговор даётся ей с огромным трудом. Потом красавица наполнила ещё одну стопку и опорожнила её более пристойно.

– Препарат, о котором я тебе говорила, оказывает на человеческий организм весьма кошмарное действие. Он гарантированно поражает нервную систему. Ты плохо представляешь, в кого превратишься, если в течение получаса не получишь антидот. Ты его, разумеется, не получишь. И заболеешь хореей. Знаешь, какая это страшная, неизлечимая болезнь? Гиперкинез, судороги, расстройство речи, интеллектуальная деградация. Пожалей свою идеальную дикцию, Андрей! А на что будет похоже твоё тело? Все мышцы усохнут, ты снова станешь паралитиком. Кроме того, ещё уродом и придурком. Смерть покажется тебе благом, и ты будешь просить себя прикончить. А теперь я перехожу к основному…

Элеонора облокотилась на спинку кровати. От неё пахло духами «Шанель» и сигаретным ментолом. Андрею действительно хотелось скорее умереть, потому что он понимал, о каком препарате говорит племянница Уссера, и верил ей безоговорочно. Но он решил, несмотря ни на что, идти этой дорогой, потому что другой для него не существовало.

– Ты давно и успешно вербуешь агентов, которые потом работают на ментовку. Такой человек у тебя имеется и в близком окружении моего дяди. Кроме того, Дмитрий Стеличек, племянник покойного Веталя Холодаева, тоже хочет получить ответы на два вопроса. Первый – кто обеспечил его дядюшке вояж в «Кресты» и быструю кончину там? Второй вопрос – кто месяц назад выдал на Литейный координаты транспорта с оружием? Это не мог быть один человек. Агентов, как минимум, двое. Ты их лично вербовал, следовательно, сможешь назвать их имена. Два имени, только два, и ты свободен! Не упрямься, дружок. Помни о том, что я тебе говорила ранее…