Александр Горский - Марионетка

Когда Подгорный вернулся на веранду, то Локтионова на ней не застал. Макс удивленно посмотрел по сторонам, предполагая, что, возможно, Анатолий Григорьевич решил прогуляться по участку, однако банкира нигде не было видно.

— Ну да, от такого угощения не грех отказаться. — Макс придвинул к себе тарелку с уже остывшими пельменями.

— Вы меня потеряли? — послышался жизнерадостный возглас, в проеме калитки появилась невысокая фигура банкира, а за ней еще две серые тени. — Вот принес майонез, — банкир взмахнул пакетиком провансаля, — ну и кетчуп, все, как вы просили. Кстати, знакомьтесь, мои девочки.

Анатолий Григорьевич отступил в сторону, и Макс смог рассмотреть сопровождавших банкира женщин. Обе они держали в руках тарелки с едой и смущенно улыбались. Старшей из женщин, элегантной и стройной платиновой блондинке, на вид было немного за тридцать. Скорее всего, на самом деле ей больше, однако было очевидно, что надлежащий уход за собой и современная косметология позволят ей оставаться в статусе «немного за тридцать» еще лет десять. Другую женщину считать таковой следовало с некоторой натяжкой в силу ее еще совсем юного возраста. Девушке, тоже светловолосой, было на вид лет четырнадцать — пятнадцать. Она была еще ребенок, который, однако, уже был полностью готов, во всяком случае, по своему собственному мнению, чтобы стать взрослым.

— Полиночка, моя супруга. — Анатолий Григорьевич забрал у жены из рук тарелки с нарезкой и чмокнул ее в ухо. Женщина сдержанно улыбнулась. — А это Наденька, наша дочь.

Надя сама подошла к столу и поставила на него большое блюдо, которое держала двумя руками. Содержимое блюда было скрыто от Макса и насекомых большой пластиковой крышкой.

— Очень приятно с вами познакомиться. — Макс изо всех сил старался, чтобы его опьянение не бросалось в глаза. — Простите, я был немного не готов к вашему визиту.

— Ничего страшного, — доброжелательно улыбнулась Полина, — мы с Надей уже уходим, не будем мешать мужскому общению. Но надеюсь, в субботу вы нас посетите. Анатолий уже несколько раз обещал, что вы придете.

— Непременно, — пообещал Подгорный, — после того как приглашение прозвучало из уст такой прекрасной женщины, отказаться уже никак не возможно.

— Вот видишь, какой у нас сосед, — улыбнулся Локтионов, — галантный мужчина.

— Галантности не хватает большинству современных мужчин, — изрекла супруга банкира, — впрочем, им много чего не хватает.

Надя молчала, не вмешиваясь в разговор взрослых. Было очевидно, что ей откровенно скучно.

— Пойдем, — Полина коснулась ее плеча, — оставим мужчин в компании с пельменями.

Она подошла к мужу и негромко, но так, что услышать смогли все присутствующие, произнесла, наклонившись к его уху:

— Только сильно не напивайся. У тебя завтра встречи.

— Хорошо, солнышко, — послушно закивал банкир, — мы по чуть-чуть. Символически.

— Знаю я ваши чуть-чуть, — вздохнула Полина и спустилась по ступеням в сад, где ее уже ожидала Надя.

Проводив жену и дочь внимательным взглядом и убедившись, что они скрылись за ограждением, Локтионов полез под рубашку.

— А то ведь у вас совсем немного осталось, — объяснил он Подгорному, ставя на стол еще одну бутылку виски. — Ну, наливайте. У меня день сегодня был нервный. Выпить страсть как охота.

— Я, если честно, сегодня тоже малость перенервничал. — Макс разлил виски по бокалам.

Стекло негромко звякнуло, и в наступившей тишине мужчины выпили.

— И кто вам, Максим, сегодня трепал нервы? — Локтионов снял крышку, под которой скрывался большой кусок запеченного мяса. — Так, а где у нас нож? А, вот он! — Банкир быстро нарезал холодное мясо на несколько крупных ломтей.

— Да так, с президентом поругался, — буркнул Подгорный.

— С кем? — чуть не уронил нож Локтионов.

— Ну не с нынешним, — успокоил банкира Макс, — с будущим. Пока с кандидатом.

— Стесняюсь спросить, с которым из них? — Локтионов сунул в рот здоровенный кусок мяса и теперь усердно его пережевывал, уставившись на собеседника.

— С обоими. — Глядя на безостановочное движение челюстей банкира, Макс почувствовал, что тоже голоден, и потянулся к тарелке с мясом. — С утра испортил отношения с Фроловым, а вечером имел неприятный разговор с Тукаем. С учетом того, что одного из них по-любому выберут, с будущим президентом у меня нелады.

— Да уж, печальная ситуация, — согласился Анатолий Григорьевич.

— Надеюсь, вы меня из дома теперь не выселите?

— Да что вы, — отмахнулся Локтионов, — живите себе спокойно. Ведь наш уговор о статье остается в силе? К тому же Фролов не настолько мелочен, чтобы просить меня выселить вас, даже если вы вдрызг разругаетесь. Что это ему даст? Однако, Максим, вам в любом случае до выборов надо успеть найти общий язык с одним из этих двоих. Хотя бы с одним. — Локтионов сунул под нос Максу указательный палец. — Эти люди, я имею в виду Фролова и Тукая, всегда в итоге договорятся. Близость к одному из них обеспечивает некоторую защиту от гнева другого. Но для этого вы должны быть действительно полезны кому-то одному. Только так, Максим. Все отношения здесь построены на том, что маленькая рыбка полезна большой. И поэтому большая рыбка не ест маленькую и не дает этого сделать другим.

— Перед вашим приходом я пытался дозвониться Фролову и сказать, что готов выполнить его просьбу, но он не взял трубку. Завтра вновь попробую с ним связаться.

— И это правильно, — Локтионов потянулся к бутылке, — Петр Михайлович очень договороспособный человек. Очень. Это качество весьма ценно. В тех кругах, где он обитает, не принято договариваться с теми, кто находится ниже. Там принято диктовать свои условия.

— В разговоре с Тукаем я это заметил, — кивнул Макс, подставляя свой бокал.

— Тукай — это вообще отдельная песня. Жесткий человек. — Локтионов залпом выпил свой виски и шумно фыркнул. — Фролов, кстати, тоже не так мягок, как многие думают. Мягкотелых там давно не осталось, все вымерли. Но, в отличие от большинства, Фролов, когда ему говорят «нет», пытается понять, чем это «нет» вызвано, и если ваши аргументы его убедят, то он и сам может переменить свое мнение. Но если он остался при своем, то второй раз говорить «нет» я не рекомендую. Может быть опасно.

— Я вас понял, Анатолий Григорьевич. — Макс задумчиво покрутил в руке упаковку кетчупа, посмотрел на тарелку с пельменями и вновь потянулся к мясу. — А давайте еще выпьем. Чтобы все опасности обошли нас стороной!

— А давайте, — с готовностью отозвался Локтионов.

Макс взглянул на часы. Было около трех часов ночи. Голова реагировала на каждое резкое движение пронзительной болью, а переполненный желудок изо всех сил пытался избавиться от своего содержимого. Макс не помнил, когда он заснул и в какое время ушел Локтионов. Судя по тому, что проснулся он, сидя в кресле и сжимая в руке пустой бокал из-под виски, он продолжал пить и после ухода банкира. Чтобы хоть как-то уменьшить пульсирующую в висках боль, надо было принять обезболивающее. Подгорный тяжело встал с кресла, с трудом распрямляя затекшую спину, и двинулся в туалет. Сначала надо было договориться с желудком.