Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

Он покопался в стопке бумаг и протянул Ливонасу какой-то листок.

— Вот, посмотри на результаты медосмотра.

— Всякой гордыне приходит конец, Гас.

Ливонас стал снова просматривать фотографии. «Удастся ли мне тоже съездить в этот домик весной?» — подумал он.

— Куда ты отправляешься отсюда? — поинтересовался Фрэнкел.

— В Чикаго. Уитмен хочет, чтобы я сообщил Дженис Мак-Колл, что им придется рассчитывать лишь на то горючее, которое у них имеется в наличии.

Он отложил фото.

— Хотя я с удовольствием уступил бы эту миссию кому-нибудь другому.

Кто-то кашлянул за дверью.

— Можно?

— Заходи, Майк, — ответил Фрэнкел и представил вошедшего Ливонасу.

Майк Гарбер напомнил Энди, каким он сам был лет десять назад. Среднего роста, худой, широкоплечий, длинноволосый, в помятом коричневом костюме. Скептическое выражение лица свидетельствовало, что он мало чему доверяет с первого взгляда. Было видно, что это энергичный и умеющий постоять за свои убеждения человек.

Фрэнкел отодвинул бумаги в сторону.

— Итак, что там у нас?

— Де Янг разрядил обойму — Аляска, Колорадо и Аризона мобилизовали свою национальную гвардию, а губернаторы еще пяти штатов, я цитирую, «изучают этот вопрос», — выпалил Гарбер высоким, почти срывающимся на визг, голосом.

— А как насчет угонов?

Гарбер покачал головой.

— Было несколько стычек на пятой скоростной магистрали, а в горном районе местные фермеры забаррикадировали дорогу и, угрожая водителю оружием, откачали бензин из автоцистерны.

Ливонас внимательно выслушал его.

— А на дорогах местного значения было что-нибудь?

— Если что и было, то пока помалкивают. Очевидно, губернатор использует эти данные в нужный момент.

Фрэнкел заложил руки за голову и задумался.

— Может быть, губернатор приберег их для большого жюри?

Ливонас перехватил скептический взгляд Гарбера.

— Мне надо в четыре часа взять интервью у Клинта Эйвери, потом я снова займусь этими угонами. Но могу уже сейчас с уверенностью сказать, что вряд ли мне удастся раздобыть что-нибудь стоящее.

— А что у вас за дела с Эйвери? — поинтересовался Ливонас.

Клинт Эйвери был спикером законодательного собрания Калифорнии еще тогда, когда Ливонас работал в «Икземинер».

— Собственно, никаких дел с ним уже быть не может, — ответил Гарбер. — Губернатор обещал поддержать его на выборах еще на один срок, но потом зарубил кандидатуру Эйвери. Как раз сегодня утром его заболлотировали. Думаю, у Клинта найдется несколько «теплых» слов в адрес губернатора.

— Не стоит примешивать к делу личные отношения, Майк, — в голосе Фрэнкела прозвучало предостережение.

Гарбер проигнорировал его замечание.

— Гас, в который раз говорю тебе, что Де Янг — дерьмо.

Майк направился к выходу.

— Я позвоню из Сакраменто.

После того как Гарбер ушел, Ливонас снова сел в кресло.

— Гас, послушай. Если угоны — липа, тогда какого черта Де Янг мобилизовал гвардию? Что это — игра на публику? Привести в действие гвардию, наложить запрет на гражданские транспортные перевозки и во всем этом обвинить федералистов?

— Энди, проснись и протри глаза. Ты здесь уже давно не живешь, а мы загибаемся, и единственный, кто хоть как-то этому противится, — Винсент Де Янг.

Лицо Фрэнкела снова побагровело. Он наклонился вперед и решительно продолжал:

— Скажу тебе откровенно. Не знаю, почему Де Янг мобилизовал гвардию, но полагаю, что у него для этого были веские основания. Во всяком случае, он хоть что-то делает.

«Так вот до чего дошло, — подумал Ливонас. — Даже такие прожженные циники, как Фрэнкел, стали вторить Де Янгу. Теперь ясно, что нам на сей раз лучше распрощаться».

— Кто он? — спросил следователь.

Полицейский, лейтенант по званию, вытащил небольшой блокнот.

— Администратор сообщил, что это Стивен Харт, проживавший в Анахейме, штат Калифорния. Он работал на съезде, который проходит в здании Пенсионного фонда.

— Вы сообщили туда?

— Я говорил с руководителем делегации Калифорнии. Он сказал, что Харт был у них клерком.

Следователь подошел к кровати. Харт, обнаженный, с раскинутыми руками лежал вниз лицом, его запястья и лодыжки были привязаны кожаными ремнями к раме кровати. Следователь приподнял голову Стива, какое-то мгновение смотрел в безжизненные глаза, затем снова опустил голову на подушку. Хорошо сложен, весьма недурен собой… Гладкая кожа…

Следователь обратил внимание на какую-то светлую полоску на ягодицах, потом потрогал уже остывшее тело и вытер пальцы носовым платком.

Следователь кивнул своему помощнику, и тот стал за ним записывать.

— Возраст покойного примерно двадцать пять…

— Двадцать шесть, — прервал его лейтенант. — Мы обнаружили водительские права усопшего.

— …Двадцать шесть лет, белый, рост около 180 сантиметров, вес примерно под семьдесят килограммов.

Он взглянул на лейтенанта.

— Фото уже сделали?

— Больше чем нам потребуется, — мрачно ответил полицейский.

— Черт знает что, ведь верно?

Следователь наклонился к Харту, пытаясь раздвинуть челюсти и вынуть зажатый зубами кляп.

— Вероятная причина смерти — удушение.

— Да, тут работы непочатый край, — заметил лейтенант.

— Кляп-то совсем чистый; его вставили для того, чтобы замести следы, — сухо проговорил следователь. — Он задохнулся оттого, что его голову вдавили в подушку. Даже видно, как он прокусил наволочку, — отчетливо видны следы его зубов.

Он обменялся взглядом со своим помощником.

— Ссадины и синяки на голове, спине, ягодицах — очевидно, следы ударов тяжелыми ботинками. На спине двенадцать рубцов от лопаток до ягодиц от ударов плетью; расстояние между рубцами примерно пять сантиметров.

Следователь бросил платок в корзину для мусора.

— Что там еще у вас, лейтенант?

— Не так уж много. Кипа порножурналов, конный хлыст, кожаные ремни, один из них смахивает на собачий ошейник.

— Где все это?

— Все на столе.

Следователь перелистал несколько журналов и небрежно осмотрел кожаные предметы. Затем ухмыльнулся.

— Все слишком новое, словно только что из магазина.

Он немного подумал, затем спросил:

— Есть какие-нибудь соображения, как это произошло?

Лейтенант пожал плечами.

— Обычная вечеринка. Думаю, их было трое или четверо. Может быть, кто-то один слишком увлекся… Потом все разошлись.

Следователь закурил и подошел к пепельнице, стоявшей на письменном столе. Пепельница была пуста: ни окурков, ни пепла. В корзине для мусора было несколько смятых рекламных проспектов. Не было и пустых банок из-под пива, никаких следов, что кто-то баловался наркотиками.