Александр Макколл Смит - Отдел деликатных расследований [litres]

Спа занимало довольно обширную территорию рядом с главной дорогой на Абеккос. До городка было всего ничего, можно было дойти пешком, но место окутывала атмосфера сельской безмятежности – благодаря березовой роще, посаженной вокруг предыдущим хозяином. Деревья заслоняли отель от дороги и от соседних домов, но, кроме того, это был настоящий рай для мелких птичек, которые селились в их кронах. Когда Ульф припарковал «Сааб», от берез доносилось птичье пение, а над широкой, аккуратно подстриженной зеленой лужайкой плыла доносившаяся откуда-то изнутри здания музыка – должно быть, Моцарт, подумал Ульф. В центре лужайки стояло несколько шезлонгов, на которых висели полотенца, но постояльцев что-то не было видно.

Их приезд, как видно, заметили из главного здания, приземистого, но обширного строения под красной крышей, имевшего такой вид, будто каждый новый владелец случайным образом добавлял к нему что-нибудь свое. Открылась передняя дверь, и к ним вышел человек в белых брюках и зеленой рубашке с открытым воротом. Это был Балтсер Бьёркман, владелец спа и супруг Аньел. Балтсеру было лет около сорока – на четырнадцать лет больше, чем Аньел, которая следом за ним вышла на лужайку, чтобы приветствовать гостей.

– Феликс сказал мне, что вы приедете, господин Варг, – сказал Балтсер, пожав Ульфу руку. – И, конечно, ваш коллега – господин…

– Блумквист, – представился Блумквист.

Балтсер улыбнулся:

– Да, конечно, конечно.

Тут к ним подошла Аньел. Когда все были представлены друг другу, Ульф изучающе окинул ее взглядом, гадая, как случилось, что эти двое оказались вместе. Подобные мысли часто его посещали, когда он сталкивался с какой-нибудь парой. Иногда все было достаточно очевидно – сразу становилось понятно, почему эти конкретные люди могли захотеть вступить в брак: общие интересы, один и тот же круг – все те вещи, которые многое говорили о природе взаимного притяжения у людей. Ульф, кроме того, подметил, что люди часто обращают внимание на тех, кто похож на них внешне. Эта теория, которая, как казалось Ульфу, не должна вызывать особого доверия, на практике почти всякий раз получала подтверждение. А потом и сам доктор Свенссон предоставил этому наблюдению доказательства, слово в слово процитировав статью, появившуюся в одном из научных журналов. Оказывается, поведал ему доктор Свенссон, финские исследователи, проанализировав множество свадебных фотографий за несколько десятилетий, обнаружили, что молодожены зачастую очень напоминают друг друга. Высокие темноволосые мужчины часто женились на высоких темноволосых женщинах; люди с высокими скулами выбирали себе в супруги людей с высокими скулами; носы похожей формы сплошь попадались парами – и так далее.

Ульфу показалось забавным, что его собственные наблюдения получили научное подтверждение, но, когда он упомянул о разговоре с доктором Свенссоном Карлу и Анне, на них это особенного впечатления не произвело.

– Мы с женой совершенно не похожи, – сказал Карл. – Она выглядит совсем по-другому.

– Это потому, что она – женщина, – сухо заметила Анна. – В общем и целом, мужчинам свойственно жениться на людях, которые выглядят как женщины.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – ответил Карл. – Люди могут быть похожи, но по-разному. Черты лица к полу отношения не имеют.

– Я, например, совсем не похожа на Джо, – поспешно добавила Анна. – Не то чтобы мне не хотелось. Он очень симпатичный.

– Я так не думаю, – сказал вдруг Эрик, который прислушивался к разговору с другого конца комнаты. – Прошу, конечно, прощения, но мне его внешность симпатичной не кажется. Да и в любом случае эти люди, которые проводили исследования, они хоть понимали, что все финны выглядят одинаково?

Карл потряс головой:

– Одинаково? Финны?

– Ну да, – ответил Эрик. – Это общеизвестный факт. Только попробуйте собрать толпу финнов, а потом пойдите, отличите их друг от друга. По большей части люди они симпатичные, но совершенно одинаковые. Все они на вид какие-то… финские, что ли. – Он немного помолчал. – И ничего удивительного, что они обнаружили, будто похожие люди женятся между собой – выбора-то особого у них нет.

Но теперь, поглядывая на Аньел и Балтсера, Ульф думал, что в этом случае его теория «притяжения подобных» не выдерживает критики. А это, в свою очередь, привело его к следующему умозаключению, ничем, казалось бы, не подкрепленному – ведь он встретил их всего пару минут назад, – а продиктованному, напротив, чистой интуицией: Аньел не любит своего мужа.

Это была исключительно странная мысль, учитывая, что он только что с ними познакомился. И все же она не давала Ульфу покоя. Он и понятия не имел, отчего он так думал – казалось бы, в этом не было никакого смысла: делать какие-то выводы безо всяких на то оснований. И все же между этими двумя чувствовалось какое-то напряжение, даже враждебность, которые исходили от нее: в этом сомнений не было.

Пока они шли к отелю, чтобы забрать ключи, Ульф размышлял над этим спешным и, уж конечно, не вызывающим доверия предположением. Доверять этим мыслям нельзя, сказал он себе, потому что любое мнение, не имеющее под собой оснований, уязвимо с самого начала. Но откуда вообще взялась эта мысль? Этого он понять никак не мог.

Чувственность, подумал он. Некоторые люди просто излучают чувственность. Они, кажется, просто созданы для этого. Существа, исполненные сексуальности. Это то, о чем они думают – что они делают. Он опять покосился на Аньел, которая шла рядом с ним. Она была необыкновенно привлекательной, пускай и довольно пышной женщиной. В стиле а-ля буфетчица, как бы выразилась его мать. Спасибо тебе, милая мама, подумал он, за все твои незыблемые убеждения, за твои колоритные штампы; спасибо тебе за все твои ошибки, все твои предубеждения, за все, чего ты хотела в жизни, но так и не сумела добиться.

Он снова посмотрел на Аньел. Ее светлые волосы, длиною до плеч, были собраны в хвостик, перетянутый красный лентой. Красная лента обозначает чувственность – ну конечно же, чувственность. И ее блузка была ей мала на пару размеров, и, конечно же, это была не случайность. Человек не надевает вещи, которые ему жмут, без намерения сорвать их при первой же возможности – это каждому известно. Ее джинсы тоже сидели в обтяжку; даже ее туфли, казалось, были на несколько размеров меньше, чем нужно.

А потом он посмотрел на Балтсера. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина, с достаточно приятной улыбкой, но… Ульф снова на него покосился. Он был волосатым. Тонкие черные волоски сплошь покрывали не только его запястья, тыльные стороны ладоней – но и щеки. А рот… когда Балтсер открывал рот, становилось заметно, что зубы у него очень крупные – не то чтобы они торчали в разные стороны, нет, но все же были гораздо большего размера, чем обычно. Ульф вздрогнул. Было в Балтсере что-то, вызывавшее физическое отвращение – по крайней мере у него, Ульфа. И, решил он, у Аньел тоже; внешность мужа была ей отвратительна – и Ульф мог понять почему. Физически муж и жена представляли собой полные противоположности – живое опровержение правила схожести супругов.